Страница 60 из 64
Во-вторых, в древнеанглийской традиции об этом сыне нигде не упоминается.
И в-третьих, когда такой сын появляется, его функция состоит всего-навсего в том, чтобы увязать легенду с историей бургундов, стать в ней главным действующим лицом, ввести в нее золото, — и там, где сын уже существует, ему приписывают отцовского дракона и отвоевание золотого клада. Но в древнеанглийском все это еще неотделимо от Сигемунда».
В своих конспектах лекций отец не рассматривал другие, весьма противоречивые мнения на эту тему, если не считать нескольких замечаний о том, что дракон Сигемунда в «Беовульфе» — совсем иной, нежели Сигурдов, и что на самом деле никакой связи между ними нет. «Тем не менее это дракон, — писал отец. — А в германских преданиях драконы в качестве главных действующих лиц встречаются нечасто, невзирая на впечатление, производимое историями о Вёльсунгах и “Беовульфом”. Очень маловероятно — при всех расхождениях в деталях, — что wyrm [38]Сигемунда и Фафнир совсем никак не связаны.
Эта версия существенно упрочится, если предположить, что ради увязки с преданиями о Гудхере (он же — Гундахари и Гуннар) Сигмунду приписан сын (естественно, имя его начинается с Sige-),но эта стадия, предположительно достигнутая сперва в Нижней и Верхней Германии, до англосаксонской Англии не дошла. (Древнеанглийская традиция, по всей видимости, черпала материал из архаичных источников и не отражала состояния легенды в Скандинавии и Германии около 800 года или позже.)».
Также отец считал, что мотив перековкивеликого меча Грама (Gramr),которым владели и отец и сын, возникает здесь же. Тот факт, что второй элемент в имени сына непостоянен, по всей видимости, показателен. По-древнеисландски сын зовется Сигурд (Sigurðr),что восходит к восстановленной ранней форме Сигивард (Sigiwarð),по-древнеанглийски — Сигевеард (Sigeweard),позже — Сивард (Siward);в то время как немецкое имя стоит особняком: Зигфрид (Siegfried (Sifrit))соответствует древнеанглийскому Сигефрид (Sigefrip).Элемент mund,постоянно присутствующий в имени отца, предположительно свидетельствует о том, что форма эта более древняя.
Итак, мой отец считал, что, как говорилось выше, мы имеем дело с удвоениемгероя и его чудесного меча с загадочным происхождением — вопреки мнению о том, что изначально отец и сын были разными, никак не связанными персонажами. В результате, по словам моего отца, мы приходим к концепции легендарного героя, наделенного исключительной доблестью и красотой, чье имя начинается с элемента Sige- — «победа». Очень может быть, что сверкающие глаза Сигурда («Песнь о Вёльсунгах», VIII.29, IX.26, 59) — это исконная характеристика. По всей вероятности, его наиболее славные подвиги имели отношение к дракону и сокровищу и, возможно, к загадочной полубожественной невесте.
Касательно происхождения и бытования легенды возникают следующие ключевые вопросы; как так вышло, что «герой-драконоборца» вторгся в историю Аттилы и бургундов, почему золотой клад этого героя зовется «сокровищем Нибелунгов» и почему самих бургундов стали называть Нибелунгами. В единственных (или, по крайней мере, в единственных сохранившихся) материалах лекций на эту тему мой отец изложил свои взгляды очень коротко (причем они поддаются пониманию далеко не везде) — несомненно, потому, что его в первую очередь занимал отрывок о Сигемунде из «Беовульфа». Поэтому я не стану подробно пересказывать бессчетные попытки ответить на эти непростые и дразнящие вопросы. Я всего лишь очерчу основные точки зрения. Я вынужденно избегаю ссылок на немецкую традицию, представленную в первую очередь «Песнью о нибелунгах», кроме тех моментов, когда свидетельства, содержащиеся в ней, важны даже в оговоренных пределах.
Широко распространенная, однако же отнюдь не бесспорная теория основана на толковании имени Нибелунг (Нифлунг) (Nibelung (Niflung))как этимологически родственного группе германских слов, означающих «тьма» или «туман» (в современном немецком языке сохранилось слово Nebel— «туман»). Этот факт ассоциируется с некоторыми характеристиками Нибелунгов. Снорри Стурлусон говорит о внуках короля Гьюки: «Увсех у них волосы были черные как вороново крыло, так же как и у Гуннара, Хёгни и других Нифлунгов»; а в существенно более ранней песни (IX века) они названы hrafnbláir«черные как вороново крыло». В «Песни о Вёльсунгах» (VII.10) говорится: «Врановы друга вранов темнее».
Один из основных элементов данной теории — это фигура Хёгни, как она представлена в германской традиции. В «Песни о нибелунгах» он зовется Хаген и не приходится бургундам братом: он — их родич и вассал. Свирепый и жестокий Хаген ненавидит Зигфрида и в итоге становится его убийцей; на скандинавского Хёгни он нисколько не похож. В «Саге о Тидреке», этой пространной компиляции, составленной в Норвегии, в Бергене, примерно в середине XIII века на основе современных ей преданий Северной Германии, Хёгни (именно так он назван в саге) приходится бургундам единоутробным братом: альв или инкуб возлег с его матерью, и Хёгни — плод этого союза. В «Саге о Тидреке» он видом схож с троллем: говорится, что он черен с головы до пят, черноволос и чернобород. Особенно примечателен тот факт, что имя Хаген/Хёгни не аллитерирует на «Г»: то есть изначально он вообще не принадлежал к роду бургундов.
Важное свидетельство содержится в самом начале «Песни о нибелунгах». Когда Зигфрид прибывает к бургундскому двору в Вормс, Хаген смотрит из окна на великолепного рыцаря в сопровождении блестящего отряда и, догадавшись о том, кто это такой, рассказывает королю Гунтеру историю великого подвига Сигурда. Рассказ Хагена в поэме изложен как бы походя, между делом, и довольно-таки туманно; здесь я сошлюсь только на значимые для нас элементы.
Однажды Зигфрид ехал один мимо некой горы и видит: множество людей сошлись вокруг огромного клада, вытащенного ими из пещеры. В силу не вполне понятных причин Зигфрид поссорился «с храбрыми нибелунгами», с двумя правителями по имени Нибелунг и Шильбунг, и сразил их и многих их друзей. Также он вступил в бой с карликом Альбрихом и победил его, но убивать не стал: он велел перенести клад обратно в пещеру и приставил Альбриха стражем к сокровищу Так Зигфрид стал правителем «Нибелунговой земли» и владельцем богатого клада, и на протяжении всей первой части «Песни о нибелунгах» ему оказывают поддержку воины из Нибелунговой земли, прозываемые нибелунгами. Но во второй части немецкой поэмы, которая, как считается, основана на совсем ином поэтическом источнике, имя «нибелунги», как ни странно, используется в совершенно ином значении (что при первом чтении сбивает с толку): теперь оно употребляется по отношению к бургундам, как и в скандинавской традиции.
Также Хаген знал (и сообщил о том Гунтеру), что Зигфрид убил дракона и омылся в его крови, в результате чего кожа его ороговела настолько, что стала неуязвимой для любого оружия. Но к сокровищу нибелунгов это обстоятельство никакого отношения не имеет.
В «Песни о нибелунгах» клад ассоциируется с карликом и пещерой в горах. Кто же такие карлики или гномы?
В скандинавской мифологии, в мифологических песнях «Эдды», а также и в труде Снорри Стурлусона мы обнаруживаем множество разбросанных тут и там намеков и замечаний о меньших созданиях невероятно богатого и густонаселенного языческого сверхъестественного мира. Взятые все вместе, в совокупности, эти свидетельства изрядно озадачивают и сбивают с толку; вне всякого сомнения, об этих существах некогда бытовало множество представлений и поверий, ныне практически утраченных. Однако, памятуя о том, что Снорри писал в XIII веке и что за его спиной остались многовековые незаписанные, разнообразные и меняющиеся верования, можно принять во внимание его слова: есть светлые альвы — Ljósálfarи темные альвы — Dökkálfar.Светлые альвы живут в великолепном обиталище под названием Альвхельм (Álfheimr),то есть Дом альвов, или Мир альвов. Темные альвы «живут в земле, у них иной облик и совсем иная природа. Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца, а темные — чернее смолы».
38
Змей, дракон ( др.-англ.). — Примеч. пер.