Страница 35 из 65
— Теперь вы видите, мистер Аккерман, — начал Питер, — что нет смысла рассказывать о таких вещах полиции. Они прямо не знают, как действовать в подобных случаях. По правде сказать, они не принимают всерьёз красных. Полиция затратит в десять раз больше денег, чтобы изловить какого-нибудь бандита, чем на слежку за целой шайкой заговорщиков.
— Но как они могли пробраться ко мне в дом? — воскликнул старик.
— Они пользуются такими средствами, о каких вы даже не имеете представления, мистер Аккерман. У них везде имеются пособники. Вы вот не знаете, что среди красных есть и священники, и школьные учителя, и даже богатые люди вроде вас.
— Знаю, знаю, — пробормотал Аккерман. — Но всё же…
— Почем знать? Ведь даже кто-нибудь из членов вашей семьи может оказаться предателем.
И Питер продолжал разглагольствовать, сея красный ужас в душе старого миллионера, который не хотел, чтобы его убили. Банкир ещё раз повторил, что не желает быть убитым, и пояснил, почему это ему так нежелательно. Ведь Питер «не подозревает, сколько человеческих жизней зависят от него. В одном только Американском городе благополучие добрых ста тысяч людей и их семейств зависит от операций, проводимых Аккерманом, причём, кроме него, никто другой не сумеет их провести. Вдовы и сироты доверили ему своё состояние. Он в центре сложной сети деловых отношений, и каждый день, нет, каждый час, ему приходится выносить ответственные решения. И в самом деле, раздался телефонный звонок, и Питер услыхал, как Нельс Аккерман заявил, что Объединенному страховому обществу придется отложить до завтрашнего дня решение о дивидендах, так как сейчас он слишком занят, чтобы подписать нужные бумаги. Он повесил трубку и сказал:
— Вот видите, вот видите! Говорю вам, Гадж, — вы должны принять все меры, чтобы я не попался к ним в лапы!
§ 53
Теперь надо было обсудить план действий, и Питер охотно поделился с банкиром своими соображениями. Прежде всего мистеру Аккерману не следует высказывать ни малейшего недовольства действиями полицейских властей и Гаффи. Он должен время от времени видеться с Питером, и они сообща, частным образом предпримут кое-какие шаги для безопасности мистера Аккермана, жизнь которого так драгоценна для общества. Первым делом необходимо выяснить, нет ли в доме мистера Аккермана предателя, для этого нужно под тем или иным предлогом ввести туда первоклассного сыщика. Беда только в том, что мало кому из сыщиков можно доверять, чуть ли не все они мошенники, а те, у которых не хватает ума, чтобы смошенничать, — просто-напросто олухи, которых любой красный раскусит через пять минут.
— Но знаете, что я придумал, — сказал Питер. — Моя жена — удивительная женщина, и когда мы с вами заговорили о сыщиках, мне вдруг пришло в голову: что, если бы пригласить к вам на несколько дней Эдит? Она бы живо всё разузнала и про ваших родственников и про прислугу.
— Что, она профессиональный сыщик? — спросил банкир.
— Нет, сэр, — отвечал Питер. — Она была актрисой, и выступала под именем Эдит Юстас, — может быть, вам случалось видеть её на сцене?
— Нет, я слишком занят, и мне не до театра, — ответил мистер Аккерман.
— Ну, конечно, — поддакнул Питер. — Правда, я не знаю, согласится ли она. Дело в том, что ей не очень-то нравится, что я вожусь с этими красными, и она уже давно ко мне пристаёт, чтобы я с ними разделался, и можно сказать, я уже ей обещал. Но если я расскажу ей, что вам угрожает, она, может быть, и согласится из одолжения.
Но как ввести жену Питера в домашний круг мистера Аккермана, не возбудив при этом подозрений?
Затронув этот вопрос, Питер тут же подчеркнул, что его жена по своему социальному положению не подходит к роли прислуги. Мистер Аккерман сообщил, что нанимать, прислугу совсем не его дело, так же как и приглашать на работу в банк бухгалтеров. Покажется подозрительным, если он хотя бы намекнет о чем-нибудь таком своему дворецкому. Но он прибавил, что его иногда навещает племянница, и если её попросить, она сейчас же приедет, а Эдит может сойти за её камеристку. Питер был уверен, что Эдит быстро войдет в эту роль, ей не раз приходилось исполнять её на сцене, это была её коронная роль. Мистер Аккерман обещал переговорить со своей племянницей и устроить так, чтобы она встретилась с Эдит в тот же день в Отеле де Сото.
Затем старый банкир дал торжественное обещание, что никому не заикнется об этом деле, кроме своей племянницы. Питер очень горячо и настойчиво втолковывал ему, что нельзя говорить об этом ни полицейским, ни домашним, ни личному секретарю. Когда мистер Аккерман вполне это усвоил, он в свою очередь начал внушать Питеру то, что для него было важнее всего на свете:
— Я не хочу, чтобы меня убили, Гадж. Говорю вам, я не хочу быть убитым!
И Питер торжественно обещал, что отныне будет считать своим долгом прислушиваться ко всем разговорам красных и сообщать мистеру Аккерману всё, что о нём услышит.
Когда он встал, собираясь уходить, мистер Аккерман дрожащей рукой достал из кармана своей куртки яркую хрустящую кредитку. Он развернул её, и Питер увидал банковый билет в пятьсот долларов, только что выпущенный Первым Национальным банком Американского города, где мистер Аккерман был председателем правления.
— Вот вам маленький подарок, Гадж, — сказал он. — Имейте в виду, что, если вы защитите меня от этих негодяев, я сумею вас обеспечить. С сегодняшнего дня вы у меня на службе.
— Хорошо, сэр, — отвечал Питер. — Так оно и будет, сэр. Очень вам благодарен, сэр.
Он сунул банкноту в карман и, отвешивая поклоны, шаг за шагом стал пятиться к двери.
— Вы забыли свою шляпу, — заметил банкир.
— Ах да, — сказал Питер с дрожью в голосе. Он подошёл к стулу, достал из-под него шляпу и опять с поклонами отступил к двери.
— И помните, Гадж, — сказал на прощание старик. — Я не хочу, чтобы меня убили! Не хочу попасться к ним в лапы!
§ 54
Вернувшись в город, Питер первым делом направился в банк мистера Аккермана и разменял полученный им кредитный билет. Кассир строго на него взглянул и внимательно рассмотрел кредитку, но, ни слова не говоря, выдал Питеру пять стодолларовых бумажек. Питер припрятал три бумажки в потайной карман, а две сунул в бумажник и отправился на свидание с Нелл.
Он рассказал ей обо всем, что произошло, и где ей встретиться с племянницей мистера Аккермана.
— Сколько он тебе дал? — спросила Нелл и, когда Питер извлек из бумажника две кредитки, воскликнула — Ах, старый скряга!
— Он обещал дать ещё через некоторое время, — заметил Питер.
— Ну, что стоит ему наобещать с три короба! — возразила Нелл. — Надо будет как следует его прижать. Хочешь, Питер, — прибавила она, — я сохраню эти деньги для тебя?
— Ну что ж, — отвечал Питер. — Только, знаешь, ведь мне нужны деньги на маленькие расходы.
— А разве ты не получил жалованья?
— Получил, но все-таки…
— Я тебе их сохраню до последнего цента, — заявила Нелл, — и когда тебе понадобятся деньги, ты будешь рад, что они у тебя есть. Ты сам никогда не сумеешь ничего отложить на чёрный день, — это женское дело.
Питер попробовал было с ней поторговаться, но это было совсем не то, что торговаться с Мак-Гивни. Она бросила на Питера нежный взгляд, у него закружилась голова, и он машинально сунул руку в карман и достал две кредитки. Тут она улыбнулась, да так ласково, что Питер набрался смелости и выпалил:
— Ты знаешь, Нелл, ведь теперь ты моя жена!
— Да, да, конечно, — отвечала она. — Но нам надо как-нибудь отделаться от Теда Крозерса. Он всё время за мной следит, и всякий раз как надо отлучиться, приходится ему что-нибудь врать, и мне чертовски это надоело.
— Ну, а как ты от него отделаешься? — жадно спросил Питер.
— Придется нам с тобой удрать, — отвечала она, — как только мы подстроим новую провокацию…
— Ещё одну? — испуганно ахнул Питер. Девушка рассмеялась.