Ночные желания

Замечание графа задело ее.

— Безусловно, но когда бы я могла научиться? Я работала компаньонкой, когда вальс пришел с континента, и у меня не было возможности нанять учителя танцев.

И, смягчая тон, чтобы не быть такой сварливой, Мадлен добавила, улыбнувшись:

— К тому же леди Тэлвин считала вальс вульгарным проявлением гедонизма.

Хэвиленд посмотрел на нее чуть исподлобья.

— Вы могли бы поиграть в вист. Там, в двух комнатах поставлены карточные столы для тех, кто не желает танцевать.

Девушка покачала головой.

— Это не очень уместно. Я отличный игрок в вист.

Он недоверчиво улыбнулся.

— Правда?

— Я не хвастаюсь. Мы с леди Тэлвин много играли на воображаемые деньги, и она очень злилась, когда я поддавалась. Если я буду играть здесь, то, без сомнения, обыграю гостей леди Дэнверс, а это было бы неблагодарностью по отношению к ней.

— Пожалуй, вы правы. Тогда, если вы не можете играть в карты, позвольте мне научить вас вальсу.

— Здесь? — спросила она, вздрогнув.

— А почему нет? Слушайте, даже музыка есть.

Нежные звуки вальса действительно доносились сквозь открытое окно.

— Давайте, — негромко сказал Хэвиленд. — Я вам сейчас покажу.

Ее сердце бешено забилось, когда Рейн шагнул к ней вплотную. А когда он коснулся ее рук, затянутых в перчатки, она внутренне сжалась, будто боясь его прикосновений.

Она, конечно, боялась не графа. Мадлен молча молилась, позволяя ему положить ее правую руку на свое плечо, а левую — сжать большой ладонью. Она боялась своей реакции.

Ее обескураживало воздействие, которое Хэвиленд оказывал на нее. Ему достаточно было едва коснуться ее, и она сразу же лишилась самообладания. Девушка ощутила жар, исходящий от его тела, когда он положил ладонь ей на талию и придвинул ближе к себе.

Но вместо того чтобы учить ее па, он оставался неподвижен. Рейн просто стоял, обняв ее и пристально глядя в глаза.

Мадлен ждала, не в силах шелохнуться, а сердце заходилось у нее в груди. Она словно утонула в его сапфировых глазах. Его такое близкое физическое присутствие сминало ее чувства, а тело окутывалось его теплом.

Ее взгляд скользнул ко рту графа, этому решительному чувственному рту, который подарил ей такое наслаждение вчера вечером… Боже, неужели это было только вчера?

Непреодолимое желание поднималось в ее теле, требуя повторения того сокрушительного поцелуя. Жажда была такой настойчивой, что она впилась пальцами в его плечо, сминая ткань изысканного пиджака.

— Нет, — прошептала она своей страсти. — Я не могу.

В отчаянной попытке вернуть себе власть над чувствами она отпрянула от графа, освобождаясь из его объятий.

— Я не хочу учиться вальсу или любому другому танцу, милорд.

Ее решительные действия заставили графа отпустить Мадлен и разрушили чары, которыми он ее околдовал. Но, подаваясь назад, она забыла, что за спиной находится кресло, упершись в которое ее ноги подкосились в прямом смысле этого слова. Мадлен плюхнулась на мягкую подушку.

Это падение сконфузило ее, но не так сильно, как пристальный взгляд Хэвиленда.

Мадлен глубоко вздохнула, силясь овладеть собой. В висках у нее стучало, а голос срывался, когда она заговорила:

— Пользуясь удобным случаем, хочу поговорить с вами, лорд Хэвиленд, о письмах Фредди Лансфорда.

Внимательно посмотрев на нее, он уселся рядом.

— Давайте поговорим.

Мадлен сделала над собой усилие, чтобы не вскочить и не выбежать из комнаты. Но не такая уж она и слабачка.

— Прошу, продолжайте, мисс Эллис. Я внимательно вас слушаю.

В его голосе явно угадывалась ирония. Он вовсе не намерен был ее слушать. Но Мадлен все равно начала.

— Я хочу помочь вернуть письма Фредди Лансфорда. Он вам не говорил об этом?

— Да, он говорил, — сухо ответил Хэвиленд. — Так вы позволите мне сопровождать вас на суаре мадам Совиль во вторник вечером?

— И как же, по-вашему, это поможет делу?

— Это же очевидно. Мне как женщине легче будет проникнуть в спальню вдовы.

— Не спорю, легче. Но я не хочу вмешивать вас в это дело.

— Почему же?

— Хотя бы потому, что если вас поймают, то обвинят в воровстве и упрячут в тюрьму.

Но Мадлен заподозрила, что это только попытка напугать ее — Хэвиленд не допустил бы ее ареста.

— Значит, я постараюсь, чтобы меня не поймали. Но даже если поймают, вы будете там и вмешаетесь.

— Вас может опознать кто-нибудь из гостей вдовы, вы подумали об этом? И тогда конец вашей преподавательской карьере.

Этого девушка не учла. Учитель не должен себя компрометировать, и ей нужно быть особенно осторожной, так как она находится на испытательном сроке. Но, с другой стороны, перед ней поставили задачу обучать французскому новаторским способом, чтобы максимально увлечь своих учениц.

— У меня, будет официальная причина присутствовать на вечере, — рассуждала Мадлен вслух, — леди Дэнверс ее одобрит. Фредди говорил, что на суаре соберется много бежавших из Франции аристократов. И я могу объявить, что целью моего посещения является встреча с земляками матери, чтобы узнать от них о последних новостях и парижских модах. Мне это пригодится для моих уроков — такова идея Арабеллы.

Хэвиленд недолго помолчал.

— Это все не очень убедительно.

— Так вы поедете один? — спросила она, теряя надежду.

— Да, именно таков мой план.

— Вы раньше бывали у мадам Совиль? Не будет ли подозрительным, что вы явились как раз тогда, когда она занимается шантажом вашего кузена?

— Она, возможно, не знает о нашем родстве.

— А если знает? Вы же не хотите спугнуть ее и дать ей возможность перепрятать письма?

— У нее не будет времени это сделать.

Мадлен собралась возразить, но он коснулся ее губ пальцами.

— Поверьте мне, я справлюсь с мадам Совиль. И если бы мне нужна была помощь, я бы обратился к специалистам.

Она отклонилась в сторону. Граф, видимо, думает, что этот интимный жест подавит в ней волю сопротивляться, и ей не следовало бы показывать свою слабость, отстраняясь от него. Но все же она решила не рисковать.

— Я не сомневаюсь, — на этот раз ее тон стал сухим. — Видимо, от вашей предыдущей деятельности у вас осталось много знакомых такого рода.

— Именно так.

— И все же мое присутствие дало бы оправдание и вашему. Мадам Совиль не показалось бы это странным. Не пойму, почему бы вам не воспользоваться моей помощью.

— Потому что я не хочу подвергать вас какому бы то ни было риску. Ваш отец осудил бы меня за это.

— Мой отец тут ни при чем.

— Он был бы рад моей заботе о вас.

Мадлен подняла подбородок.

— Мне не нравится, когда ко мне относятся как к хрупкой беспомощной дамочке, лорд Хэвиленд. Я не хрустальная.

— Я никогда так и не думал.

Недоверчиво фыркнув, Мадлен скрестила руки на груди, что, правда, привело к неожиданному результату: Хэвиленд перевел заинтригованный взгляд на ее декольте.

Его глаза задержались там на мгновенье-другое, прежде чем он опять посмотрел ей в лицо.

— Почему вы так упрямо настаиваете на том, чтобы пойти со мной?

Мадлен выдержала паузу, не желая показать, как сильно ей хочется, чтобы он относился к ней как к равной. Это так унизительно — быть все время опекаемой. Она тоже хотела приносить пользу.

— Потому что не люблю быть в долгу. Вы мне оказали щедрую услугу, поручившись за меня перед леди Дэнверс, и я бы хотела ответить вам добром на добро.

— Вы окажете мне большую услугу, если не будете в это ввязываться.

Он поднял руку, чтобы пресечь дальнейший спор.

— Достаточно о письмах Фредди Лансфорда, мисс Эллис. Есть другое дело, которое я хотел бы обсудить.

Мадлен возмутило его нежелание слушать ее, но она удержалась от протестов. Она не собирается сдаваться, просто будет умнее и пока оставит эту тему.

— Хорошо. О чем вы хотели поговорить?

— Я прошу вашей руки, мисс Эллис.

Мадлен ошеломленно уставилась на него.