Страница 73 из 108
— Патроны сейчас насобираешь, не боись, — сказал он мне, в минуту закончив бинтовать. — Пошли, мародерствовать поможешь.
Монахи-то они монахи, а как до мародерки дело доходит — так что проще: один уводит свидетеля прочь под видом оказания медицинской помощи, другие обшаривают тела, а потом делают удивленные лица — ничего не нашли!
Как оказалось, подозрения мои были беспочвенны. И зареванный Александр и Тихон занимались не мародерством и собиранием трофеев, а первейшим делом для того, чей дом стоит в лесу, — налаживанием временных ворот. Серого медведя теперь стоит опасаться: злопамятный зверь, а нападавшие его подранили. Монахи принесли пару бревен, а теперь с уханьем, но, что поразительно, без мата кантовали тот самый бронелист с катера, который накрыл попавших под разряд нападавших бандитов. Нам с Паисием досталась почетная роль убрать трупы, пока ими не заинтересовались все окрестные падальщики. Знакомства с большинством из них хотелось бы избежать.
— Надо бы похоронить их, да своя рубаха ближе к телу… — Паисий оглянулся на надрывающихся уже под тяжестью немаленького бревнышка монахов и обратился ко мне: — Посторожи тут, Петя, ты все равно работать не сможешь… А я ребятам помогу… А потом этих в чащу унесем да в какой-нибудь яме прикопаем! Не хоронить же их на освященной земле!
— Вы чего, белены объелись или контужены на всю голову? — Мой вопрос я постарался сформулировать повежливее. — Эти же не просто так пришли! У них катера или лодки! Там кто-то у берега караулить остался! Надо быстро бежать мочить их, пока они не пришли да нас не замочили! Или за подмогой не поплыли! — Досадно, что такая разумная мысль пришла мне в голову только сейчас, а то бы потерпел с перевязкой.
Невзирая на кольнувшие бок иголочки боли, я подхватил СВД-П, лежащую на земле, вытянул из подсумка убитого бандита пару магазинов и оглянулся на монахов, поджидая, когда они ко мне присоединятся. Не тут-то было.
— Даже если ты прав и там действительно лодки… — начал Паисий раздумчиво и неторопливо. — Убивать мы никого не пойдем! Этих мы убили, но они напали на наш скит, и тут мы в своем праве!
— Те, что у лодки, тоже напали на ваш скит! — Вы хотите задать логическую задачку Петру Андреевичу Корнееву? Преподавателю, пускай и бывшему, Тверской академии? Ну-ну! — Именно напали! Но роли у всех нападавших разные! Кто-то тащит бронелист, кто-то стреляет, кто-то молниями швыряется! А эти лодки караулят! Разные роли — одна задача и намерение! Одна цель и командование! И поэтому разницы между ними нет!
Паисий ничего не ответил, только с суровым видом начал шуровать топориком, освобождая от древесных обломков створ ворот. Тихон с Александром яростно ему помогали… Ну что возьмешь с таких людей? Им же все растолковано и в рот положено! Объяснено и разжевано! Вот упрямство-то ослиное… Я уж плюнул и собрался идти в одиночку, когда Паисий оторвался от работы и сказал:
— Зря ты, отец Петр, сердишься! Ты почти правильно рассудил, только вот какая тонкость: объясни-ка мне, почему эти, — тут он бесцеремонно указал топором на лежащих мертвецов, — тут лежат, а те, — лезвие взметнулось вдоль тропинки, — там стоят? Про роли ты все верно говоришь, только почему роли так распределились? Почему кто-то жечь нас пошел, а кто-то у лодки остался? Можешь ответить на этот вопрос?
— Да чего отвечать-то! — Вступать в философские дискуссии? А время? Время утекало сквозь пальцы, и хотя я тщательно прислушивался к обычной жизни леса, пытаясь вычленить непривычные, человеческие звуки и запахи, умом я понимал, что проигрываю. — Могут быть тысячи причин! У лодки оставят главаря или слабых, или самых трусливых, или раненых…
Раненых и трусливых? Это и есть мой шанс! Не слушая Паисия, к воплям которого присоединились голоса Александра и Тихона, я почти бежал по тропинке, не забывая, конечно, насколько возможно при такой скорости движения осматривать окрестности.
В том, что эти клоуны пришли от реки, я не сомневался. По Свене сплавлялись или против течения шли, от Велаги? Если по Свене, но тогда получается, плыли в Гуляйполе, а откуда они плыли? И проплывая мимо Конкруда, заплатили налог или получили от него задание поймать зарвавшегося полуэльфа? Пардон, эльфа-полукровку? А если через Велагу, то какой тогда крюк серьезный! И еще крюк, чтобы по суше попасть к скиту? То есть либо случайно вышли, либо нападение на скит было заранее запланировано… Что ж результаты такие скромные? Или шли они именно к Конкруду? Как раз когда у того появились пушки? Странно все это, и совпадений многовато, на мой вкус.
Лодок у берега не было. Точнее, они были, но не на поверхности воды, а искусно затоплены в этаком бочажке, где могли бы водиться сомы, а теперь вот лежат две шестиметровые лодки. Не знал бы, что искать, не нашел бы… Даже не лодки это, а лодка и катер — для лодки бронелист не является привычным элементом обшивки. Отодрали, а сам катер затопили… Очевидно, что поднять его можно, можно и починить. А вот со второй посудиной, по моему мнению, и возиться не надо — пулями изрешечена до полной неузнаваемости. И видно, взрыв был на борту: борта исхлестаны так, как не всякий имп водяной свою жертву раздерет. А катер можно поднять, можно именно на нем с шиком отправиться в Гуляйполе. Но это потребует времени, сил и средств. Как раз дело для монахов, а потом пусть забирают — не жалко…
Когда я вернулся, чтобы сообщить монахам радостную весть, что теперь у них есть свой флот, правда, подводный, то застал всю честную компанию в глубокой задумчивости перед одним из мертвецов — ничем не примечательным пожилым мужичонкой, кисти которого были исколоты какими-то воровскими татуировками.
— Никого не было у берега, — миролюбиво заметил я, подходя к монахам. Да их голыми руками можно было брать — шагов моих они не слышали!
— Взгляни, отец Петр, — прокряхтел Паисий: он единственный не вздрогнул от звуков моего голоса. — Знаешь сего молодца?
Ишь, как заговорил, скитоначальничек!
— Нет, не знаю, — ответил я, скользнув взглядом по простецкому лицу мужичонки. — Знаменитость местная?
Александр и Тихон прыснули в кулак и тотчас виновато оглянулись на Паисия: перед лицом смерти не положено тут веселиться. Но и Паисий не отстал — он лыбился во весь рот, тщетно пытаясь придать своему лицу приличествующее скорбным минутам выражение.
— Точно, знаменитость. И действительно местная! Кроме этой местности его, я думаю, нигде в лицо и не знали. Это Слива, Григорий Слива! Или кто-то весьма похожий на него… Все-таки я с ним за руку не знакомился и на брудершафт не пил… Но похож, сильно похож!
Тут Паисий замолчал, давая мне возможность проникнуться. А чего тут проникаться?
— Ну слива… Да хоть вишня… Я что, Чиполлино, чтобы меня этот фрукт повергал в ступор? — Тут я позволил себе насмешливо оглядеть скитников.
Услышав такие речи, монахи и вовсе дар речи потеряли.
— Ничего не слышал о Сливе? О Федоре Сливе? — с подозрением спросил Тихон.
— Откуда? — с непритворным удивлением ответил я. — Спросите меня имена поэтов Озерной школы, из пришлых, — отвечу! Французских символистов конца девятнадцатого века — отвечу! Эльфийских сказителей второй эпохи — тоже отвечу! Но про сливу вашу ничего не знаю, виноват! Просветите! И кстати, Федор? Вы же о Григории говорили!
— Федор Слива — глава одного из бандитских кланов в Гуляйполе, Григорий — его брат и ближайший помощник, — ответил Александр. Он, как я посмотрю, все-таки большей доверчивостью отличается, чем даже Тихон, хотя по возрасту и старше. — Клан Сливы — один из сильнейших! Наркотики, оружие, рабы — все это они контролировали. И еще Федор привечал орден Созерцающих. О них-то слышал?
— Об этих слышал… — ответил я задумчиво. Не сходится. Не сходится, хоть режь! Не мог Слива, если он брат предводителя клана, так глупо погибнуть…
— А как у них там, в Гуляйполе, перевыборы предводителей происходят? Как у нас, в Тверской академии, выборы ректора — раз в четыре года, или чаще? Может, время пришло?