Страница 26 из 56
Чтобы русские смогли участвовать в создании мирового правительства промышленно развитых стран Севера, в России должен сложиться такой политический режим национальной власти, при котором каждый член национального общества и само общество стремились бы соответствовать требованиям законов Природы к постиндустриальному производству. Такой режим немыслимо, невозможно создать без признания в политике научного факта различной приспособленности рас к той или иной деятельности, к той или иной культуре общественных отношений.Всякий человек биологически конкретен, у всякого человека генетическая и культурно-психологическая предрасположенность к определённому социальному или асоциальному поведению и мировосприятию, так как он является наследником особенностей умозрения определённого племени, определённой расы, определённой исторически развивавшейся культуры. А потому только рост расового самосознания позволит русским осуществлять ускоренное национальное общественное и промышленное развитие и сближаться с промышленно развитыми странами для борьбы за выгодный промышленной экономике мировой порядок. На таком пути Россия с течением времени и без военного противостояния с Западом станет центром выработки мировой политики промышленных держав капиталистического мира.
Становление межнационального режима управления мировой экономикой волей-неволей будет ускоряться по мере приближения глобального экологического, энергетического и демографического кризиса. А вызванная экологическим кризисом обостряющаяся биологическая борьба за существование приведёт к возникновению политических блоков государств, рас, народов и народностей, объединяемых схожим отношением к мировому промышленному производству. Этносы, которые не выдержат напряжения борьбы за существование, не выдержат жесточайший социал-дарвинизм при переходе к качественно новой действительности, в которой Высшим Авторитетом станут законы Природы, – такие этносы не имеют шансов обеспечить себе место в новом мире с единым мировым правительством промышленного интереса. И русские националисты должны это учитывать в полной мере.
2. Индивидуализм и Корпоративизм
Главная особенность современной эпохи в том, что начинается становление мировой научно-промышленной цивилизации. А выход на уровень научно-промышленного цивилизационного развития стал возможен потому, что умозрительные и природно-генетические, психотипические особенности северных европейцев позволили им создавать необходимую для развития промышленного производства этику общественных отношений, как отношений сугубо трудовых и развивающихся ради углубления разделения труда. Родоначальник немецкой социологии Макс Вебер так определил расовые особенности в экономическом поведении британцев, с одной стороны, и евреев – с другой, в условиях, которые возникали после протестантских Реформаций, когда с ростом буржуазных экономических и политических свобод зарождался Дух европейского промышленного капитализма. "Еврейство находилось в сфере политически или спекулятивно ориентированного “авантюристического” капитализма: его этос был, если попытаться охарактеризовать его, этосом капиталистических париев; пуританизм же был носителем этоса рационального буржуазного предпринимательстваи рациональной организации труда. И из иудейской этики он взял лишь то, что соответствовало этой его направленности”.
Это коренное отличие этики поведения британских протестантов от евреев, которое проявилось при завоёванных ими буржуазных, городских свободах экономического и политического выбора, стало первопричиной появления мануфактурного производства и последующего промышленного переворота в Англии. Оно имеет северную расовую природу, что доказывается всем опытом развития промышленного производства в мире за последние столетия. Представители южных рас, попадая в среду городских свобод выбора, устремляются к торгово-спекулятивной деятельности в том или ином её проявлении, к финансовому ростовщичеству, становятся, если так можно выразиться, добровольными рабами и слугами коммерческого интереса, стараясь избегать добровольного участия в промышленном производстве. Тогда как северные этносы белой расы в городских условиях существования тяготеют к тем видам деятельности, которые так или иначе связаны с рациональным промышленнымпредпринимательством, они стремятся воплотить свои бессознательные побуждения в рациональной организации промышленноготруда, в производительном труде вообще. Столь принципиальное различие в бессознательной мотивации поведения обусловлено коренным различием архетипического умозрения разных рас, – иначе его никак нельзя объяснить.
Расовое умозрение по-разному проявляется даже в оценке протестантской этики. Не приемлющий марксизма белый европеец Макс Вебер оценивал направленность пуританской этики к рациональному буржуазному предпринимательству и рациональной организации труда с явным одобрением, в самом построении мыслей показывая, что отдаёт предпочтение такой этике в сравнении с этосом евреев. А еврей Карл Маркс, теоретически защищая интересы индустриальных производственных отношений, возникающих на определённой этике производительного труда, в то же время высказывал прямо противоположное по настроению мнение. "...Лютер победил рабство по обету, потому что на его место он поставил рабство по убеждению."Жёсткую протестантскую этику корпоративного производительного труда К.Маркс воспринял именно, как рабство. И в этом проявился характерный взгляд еврея, бессознательно предрасположенного к спекулятивному “авантюризму”.
Представители северной белой расы архетипическим умозрением воспринимают склонность южных рас, а евреев в особенности, к коммерческой спекуляции, как спекулятивно направленный этос париев, как позорный и презираемый удел паразитов, людей второго сорта. Они на подсознательном уровне тянутся к самовыражению в корпоративной созидательной деятельности, естественнопризнавая необходимость подчиняться жёсткой корпоративной дисциплине при рациональной организации труда.А еврей имеет прямо противоположную архетипическую установку своего бессознательного умозрения. Он видит в этике созидательного общественного труда склонность к рабству, а свою рабскую страсть к эфемерной коммерческой спекуляции определяет, как склонность к рыночной и личной свободе, к политическому либерализму.
Человеческие расы биологически происходят от стайных животных, в основе их поведения лежат архетипы родовых отношений. А для всех стайных животных свойственно сложное переплетение борьбы за существование каждой отдельной особи и всей стаи в целом, проявляющееся как диалектическое единство и борьба противоположностей. Диалектическая борьба личных и стайных бессознательных инстинктов обуславливает как поведение отдельной особи, так и иерархические отношения внутри всей стаи, направляя эволюционное развитие вида или подвида. Вызванное северной природой мутационное изменение архетипического умозрения у первых европеоидов, выведшее их на следующую ступень эволюции человеческого вида, самым существенным образом изменило у них взаимодействие отдельного члена родового сообщества и самого этого сообщества. Способность изменять окружающий мир с помощью изобретения всевозможных орудий резко усилило возможности отдельного представителя новой расы вести самостоятельную борьбу за выживание, подталкивая его к индивидуализму, к осознанию себя кем-то вроде бога. Однако создание этих орудий, их усложнение и наилучшее использование ради изменения окружающего мира было возможным только при непрерывном совершенствовании разделения труда внутри родового сообщества, при усложнении корпоративного взаимодействия в процессе изготовления и использования орудий труда, охоты и войны. Поэтому у белых европейцев коренным образом изменилось и усложнилось диалектическое противоборство индивидуального и корпоративного архетипического мировосприятия, которое и вырвало их из животного существования, стало первопричиной появления городов, государств и цивилизаций, истории цивилизационного развития и современного мира как такового. Объединять белых европейцев могло только корпоративное созидание, корпоративное разделение труда, а для обоснования необходимости такого корпоративного труда понадобились соответствующие мировоззрения, в которых подчёркивались представления об общественном долге и общественных обязанностях.