Князь Олег

Последовали обычные в таких случаях вопросы и ответы.

— Как твое здоровье, князь?

— Спасибо, княгиня. Здоров, чего и тебе желаю.

— Как путь, не труден ли был?

— Нет, княгиня. Доехали благополучно. Погода благоприятствовала путешествию.

— Зима не принесла неожиданностей?

— Зима была удачной.

Вечером состоялся пир. А на другой день Олег и Зарена отправились на конях на прогулку по окрестностям Смоленска. Он заметил, что ею был выбран путь, по которому ходили они в свое время перед свадьбой. Она сохраняла спокойствие, но по тому, как вздымалась ее грудь, он догадывался, что она в душе переживает давно минувшие дни…

— Княгиня, — сказал Олег, когда они оказались одни на пустынном лугу, — я хочу поделиться с тобой задумками, которые не должен знать никто, кроме нас с тобой. Обещаешь ли сохранить их в тайне?

— Обещаю, — серьезным голосом ответила она. Можешь делиться со мной самым сокровенным безбоязненно.

— Спасибо.

Он проехал немного, начал говорить, подыскивая подходящие слова:

— Завещал мне бывший князь новгородский наказать своих бывших подданных Аскольда и Дира, обманным путем захвативших власть в Киеве. Завет покойного для меня закон. Не поможешь ли ты мне в этом непростом деле?

— В чем должна состоять моя помощь? Тебе нужны мои войска?

— Думаю, до этого не дойдет. Мне достаточно, что пропустишь мою дружину через свои земли, не препятствуя.

— В этом ты можешь не сомневаться.

— Благодарствую. Для меня это очень важно.

— Но на пути к Киеву стоит очень сильная крепость Любеч. Я была в тех краях, видела мощные стены, крепкие башни. Сама крепость стоит на высоком, обрывистом холме, она опоясана глубоким рвом. Ее у северян отобрали Аскольд и Дир. Взять ее будет непросто. Совсем непросто.

— Буду думать над этим.

— У меня, кажется, есть кое-какие соображения на этот счет…

— Поделись, будь добра.

— Пока об этом рано говорить. Не люблю скороспелых и необдуманных обещаний, за которые потом бывает неловко и стыдно. Дело это неспешное, я думаю, подготовка к походу займет у тебя немало времени. Мы еще раз встретимся и обсудим этот вопрос как следует.

Потом, перебирая в голове слова Зарены, сказанные по во время прогулки, он испытывал двойственное чувство. С одной стороны, она без колебаний согласилась пропустить его войска через земли кривичей, это говорило, что в душе ее не осталось ни капли ненависти к нему, что она простила его. Иначе она бы наверняка воспользовалась моментом и встала на его пути к Киеву, может даже объединившись с тамошними правителями. Грело его сердце и обещание встретиться с ним в будущем, наверняка она сказала эти слова с определенным смыслом, а не только ради затеваемого дела.

В то же время она держала его на некотором расстоянии от себя, как бы шутя и поддразнивая. Сердцем он чувствовал, что он продолжал нравиться ей, он видел, что она тянулась к нему, но старательно показывала свою независимость и самостоятельность. Выходит, не полностью прошла ее обида, что сидит она глубоко в ее сердце и достаточно ему сделать один необдуманный шаг, как их отношения вновь будут испорчены и, может быть, навсегда.

В то же время он чувствовал, что начинает всерьез увлекаться ею, а новая встреча только усилила его чувство. Это означало, что он полностью излечился от казавшегося ему непреодолимого влечения к Ивице; с ладожским прошлым было покончено раз и навсегда.

Вернувшись в Новгород, Олег стал исподтишка готовиться к походу на Киев. Он понимал, что в Новгороде проживает много выходцев с юга, часто наезжают киевские купцы, наконец, могут быть агенты Аскольда и Дира. Поэтому о своих замыслах не стал делиться ни с кем. Наоборот, и на Боярской думе, и на вече, и в других местах усиленно подчеркивал, что якобы намерен предпринять поход против Хазарского каганата, дабы освободить славянские племена из-под его владычества. Кроме того, он добавлял, что в случае победы можно будет навязать ему выгодные условия торговли по великому волжскому пути, где новгородские купцы испытывают притеснения со стороны хазарских чиновников.

Постепенно слухи о предстоящем походе против Хазарии распространились по всей новгородчине. Все знали, что это мощная держава с сильным войском и умелыми полководцами, поэтому война предстоит долгой и тяжелой. Одни встретили эти разговоры со страхом, другие, как купцы, с надеждой, но все должным образом восприняли начавшиеся большие военные приготовления: закупалось оружие, приводилось в порядок снаряжение, ремонтировались телеги, в большом числе строились лодки-однодеревки. Князь Олег согласно обычаю треть полюдья брал на свои нужды, а остальное передавал в государственную казну, но на этот раз резко сократил расходы на княжеский дворец и почти все средства тратил на войско. Он сумел втянуть в подготовку к походу и другие племена — чудь, весь и меря.

Весной 881 года Олег снова побывал в Смоленске. На этот раз Зарена встретила его с большой теплотой. От прошлой сдержанности не осталось и следа. Она обращалась с ним, как с давним, хорошим другом, заботилась о нем чуть ли не по-матерински. Когда выехала на первую прогулку, сразу, без дальних предисловий завела разговор о походе на Киев. Она говорила с таким видом, будто это было и ее предприятием.

— Занозой у тебя на пути в Киев будет крепость Любеч. За прошедший год я выяснила кое-что относительно этого городка. Он построен племенем северян, но несколько лет назад был захвачен Аскольдом и Диром. Это был один из многих необдуманных шагов князей. Они принесли в Киев воинственность норманнов, но эта воинственность не соответствует их уму. Умишка обоим явно не хватает. Они наделали столько глупостей за время своего княжения, которых достаточно на не одно поколение князей.

— Рюрик никогда высоко не отзывался о них.

— Они умудрились рассориться со всеми своими соседями. Попытались покорить северян, отняли у них крепость Любеч, но дальше их не пустили. Воевали с древлянами и уличами, но были отброшены в свои пределы. Самым крупным просчетом было нападение на Византию. Собрали они большое войско, но буря разметала их суда, домой вернулось несколько десятков человек. Киевляне ненавидят их за то, что они погубили их сыновей, братьев…

— Да, нерадостное правление моих земляков. Но как все-таки быть с Любечем?

— А вот слушай. Я разговаривала с князем северян, Ратибором. Он не смирился с потерей крепости на Днепре и готов помочь всем, что в его силах.

Она помолчала, видно вспоминала подробности раз говора с Ратибором. Продолжала:

— Населен Любеч северянами, а охрана состоит из киевлян. Нетрудно будет подготовить заговор из соплеменников, тайно переправить оружие и вооружить заговорщиков. В нужный момент они выступят и поддержат твои войска.

«Как люди купца Свару на помогли Рюрику почти без крови захватить Новгород, — подумал Олег. — Замысел такой, что лучше не придумаешь!»

Сказал:

— Я буду ждать известий от тебя. Как только в Любече все будет готово, выступлю со своим войском.

Они выехали на то место на берегу Днепра, где он впервые поцеловал ее. Она спросила (глаза ее при этом неестественно заблестели):

— Помнишь ту ночь?

— Да, — ответил он.

— А она у меня в сердце всю мою жизнь…

Он, наконец, решился выговорить то, что хотел сказать во времена всех последних встреч:

— Я тогда был несправедлив к тебе. Прости, если можешь.

— Давно простила! — тотчас ответила она и, стегнув плетью коня, помчалась по дороге на крутой холм, на котором стояла смоленская крепость.

III

Весной 882 года невиданная в Новгороде рать выступила на юг. Здесь шли и княжеская дружина, и словене, и ладожане, и мери, и весь, и чудь. Часть ее передвигалась мешком, иные плыли на лодках. Тянулся длинный обоз, гнали гурты скота для прокорма войска. Все говорили, что такое большое войско обязательно добьется победы над далекой Хазарией, которая в это время была занята затяжной войной с кочевавшими в заволжских просторах печенегами. В поход Олег взял семилетнего сына Рюрика — Игоря.