Выходи за меня!

— Приняться за работу. Мы должны распаковать вещи, найти дрова для печки и еще много чего.

Ей захотелось крикнуть: «Нет!» Он решил поговорить о работе? Не о поцелуе?

Ну что ж, если поцелуй для него ничего не значит, то он ничего не значит и для нее. И, может быть, все свадебные платья следующего сезона будут ярко-розовыми, как платье, которое в прошлом году выбрала их клиентка Марша Шумахер.

— Прежде чем мы примемся за работу, я должна спросить: почему… гм… ты меня целовал?

— Я поддался порыву. Мне просто захотелось тебя поцеловать.

— Просто захотелось?

— Да, у тебя был такой вид, будто тебе нужно, чтобы тебя поцеловали. Меня ничто не останавливало, ведь у тебя нет бойфренда.

— Значит, ты часто так себя ведешь? Целуешь женщин, у которых такой вид, будто им нужен поцелуй?

— Я не целую женщин на улице, которых вижу в первый раз в жизни. Ну, кроме одной женщины в Париже и еще одной в Риме. Но, как правило, мне это несвойственно. Исключения бывают очень редко. И я собирался поцеловать тебя всего один раз.

— Что же произошло?

— Ты ответила на поцелуй.

От смущения у нее запылали щеки. По крайней мере, поцелуев больше не будет. Теперь Серена знает наверняка, с кем имеет дело.

Кейн совершенно ей не подходит.

В течение нескольких лет она винила свою сестру в том, что та плохо разбирается в мужчинах… Серена коснулась пальцем своих губ, которые до сих пор трепетали, и поняла, что должна извиниться перед Морган.

Белль сидела у себя в кабинете, с телефонной трубкой в руке. До нее доносились взволнованные голоса из коридора. Ради своих девочек ей нужно было быть сильной. Она подняла глаза.

В кабинет вошла Кэлли, в зеленом переднике, надетом поверх джинсов и свитера. Следом за ней появилась Регина.

— Есть какие-нибудь новости? — спросила Кэлли.

— Нет, дорогая. Не забывай, у нас три часа разницы во времени, и там все еще утро.

Регина уселась на край письменного стола.

— Я уже съела три куска бананового торта Натали. Пыталась успокоить нервы.

— Теперь ты успокоилась?

— Нет. Только объелась.

Белль повесила трубку.

— Чарли побеседовал с чиновниками в Айдахо, и теперь у него есть надежда.

— Ты сейчас разговаривала с Чарли? — Кэлли села на стул.

— Нет. — Полчаса назад он уехал домой собирать вещи для поездки на запад. — Я говорила с Рупертом.

— Бедняга! — Регина вздохнула. — Наверное, с ума сходит от беспокойства.

— Когда Руперт и Чарли собираются лететь? — поинтересовалась Кэлли.

Белль прикусила губу и, помолчав, ответила:

— Руперт не полетит.

В зеленых глазах Кэлли Белль заметила разочарование. Ей доводилось видеть такое выражение миллион раз до тех пор, пока флорист не познакомилась с Джаредом. А прошлой весной расцвела их любовь.

— Но он же ее бойфренд!

— Он должен туда лететь, — заявила Регина. Белль знала, что фотограф поняла, как важно паре быть вместе. — Серена не сможет обойтись без него.

Белль вздохнула, пытаясь успокоиться, но у нее ничего не вышло.

— Руперт расстался с Сереной в апреле.

— Что?! — хором воскликнули обе женщины, широко раскрыв глаза.

— Но сейчас ноябрь! — Кэлли была ошеломлена.

— Я знала, тут что-то неладно. — Карие глаза Регины потемнели. — Но Серена говорила, что все в порядке, и они казались такой прекрасной парой.

— Серена намекала, что все не так уж замечательно, но она вроде бы не очень тревожилась, — призналась Кэлли. — Она всегда добивается своего.

— Как это верно! — Белль вздрогнула. Она чувствовала себя так, словно подвела молодого модельера. Казалось, что у Серены ни в чем нет недостатка, и Белль беспокоилась не о ней, а о других девочках. — Но внешность иногда бывает обманчива.

Регина кивнула.

Кэлли сжала губы.

— Я все-таки не понимаю, почему она нам не сказала.

— Наверное, у нее были на то причины, — сказала Регина.

У них обеих был обескураженный вид, они явно беспокоились. Белль жалела, что ей нечего им ответить.

— Помните, Серена сама должна нам об этом сказать, когда будет готова, даже если мы хотим сейчас же услышать ее признание.

Но им все равно было больно из-за того, что Серена пропала.

Регина спрыгнула со стола.

— Итак, если Руперт не собирается лететь в Айдахо, кто же отправится на поиски?

Белль выпрямилась.

— Я.

Глава седьмая

Что случилось с его рассудком?

Кейн шагал по снегу, недоумевая, почему целовал Серену. Ему хотелось поцеловать ее всего один раз, но когда она прижалась к нему и ответила на поцелуй…

Они пошли за дровами, и благодаря этому расстояние между ними, к счастью, увеличилось. Он бросил взгляд на Серену.

— Эй! Что ты делаешь?

Серена помахала своим ярко-розовым мобильником.

— Смотрю, нет ли сигнала на моем сотовом телефоне.

— Забудь об этом и надень перчатки, пока не отморозила руки. Ищи поваленные деревья, ветки, все, что может гореть.

— Хорошо.

Ничего хорошего не было.

Как глупо с его стороны было целовать Серену! Конечно, он получил от этого ни с чем не сравнимое удовольствие, но…

Кейн увидел, что девушка идет к нему, увязая в глубоком снегу.

— Будь осторожна!

— Я осторожна. Я умею о себе заботиться.

— И о своих проклятых платьях.

— Ты помог мне с ними, — улыбнулась она. — Ты со всем мне помог. Я тоже пытаюсь быть… полезной.

— Вот и отлично.

Кейн поднял большую ветку и поволок ее к домику. Серена взяла ветку поменьше.

— Я не привыкла признавать, что не со всем могу справиться самостоятельно, — тихо сказала она.

— Тебе незачем это признавать. — Он и раньше замечал, что она ранима, но теперь она уже не боялась скрывать свои чувства. — Не делай вид, будто все можешь.

— Хорошо.

Возможно, Кейну и нравилась ее честность, но сам он ни перед кем не собирался открывать свою душу. Даже перед ней.

Белль посмотрела в иллюминатор. Внизу расстилались зеленые поля, виднелись поросшие лесами горные склоны. Вспомнив, что Серена и Кейн заблудились где-то в дикой местности, Белль на минуту закрыла глаза. Ей нужно было время, чтобы надеть маску для игры, как выражалась Кэлли, искусный игрок в покер.

Кэлли, Регина, Натали, Одра и Джулия.

Белль не хотелось оставлять их одних, но кто-то должен был полететь к Серене. Тем не менее несколько часов назад у них лились слезы, словно дождевые капли во время грозы в Джорджии. Они обнимались и прощались, испытывая одновременно радость и страх.

— Мы должны надеяться, — сказал Чарли, сидевший рядом с Белль.

— Я пытаюсь. Но неизвестность хуже всего… Я боюсь того, что мы можем узнать, когда прилетим туда.

— Иногда лучше ничего не знать. Я помню…

— Что? Расскажи мне, пожалуйста.

— Три года назад мне позвонил Кейн и сообщил, что у его матери, моей жены, сердечный приступ. Он попросил меня встретиться с ним в больнице. Но не сказал, что она умерла от коронарного тромбоза.

— О, Чарли… — Белль вспомнила, как она потеряла Мэтью. Словно это произошло недавно, а не девять лет назад. Она испытала страшное потрясение, чувство одиночества. Белль накрыла ладонью руку Чарли. — Наверное, это было ужасно. Когда заболел мой муж Мэтью, я поняла: это серьезно. Он был старше меня, но я всем сердцем верила, что он выздоровеет. Не знаю, как бы я смогла о нем заботиться, если бы думала, что он меня покинет.

— Когда я ехал в больницу, думал о том, как она выздоровеет, что нужно сделать, а потом Кейн сказал мне, и…

— Твой мир рухнул.

Чарли кивнул.

— Со мной произошло то же самое. Ты не знаешь, что делать, и в конце концов принимаешь плохие решения, — сказала Белль.

— Я думал, так было только со мной, — Чарли удивленно посмотрел на нее.

— О, дорогой, к сожалению, не только с тобой. У фаршированной индейки, которую едят в День благодарения, было больше разума, чем у меня те первые два года.