Горячие дозы

Ламберт стоял у открытой задней двери, держа руку на пистолете.

— А это что такое? — спросил Фэрт.

Что-то влажное и липкое расплылось на крыше «понтиака». Он отшатнулся.

— Взгляни-ка!

Фэрт обошел машину. Под ногами хрустело битое стекло. Он наклонился и заглянул внутрь машины. В нос ударил запах крови. Приглядевшись к полутьме, он обнаружил, что кровь повсюду — на приборной доске, рулевом колесе и даже на ветровом стекле. Он быстро вернулся к машине и по радио доложил о предполагаемом убийстве. Потом открыл ящичек для перчаток и поискал таблетки, нейтрализующие кислотность, которые он оставил там после предыдущего дежурства. Исчезли! Фэрт в сердцах захлопнул дверцу. Боже, полицейские — тоже шайка воров!

Глава 5

Когда зазвонил телефон, Джек Уиллоус допивал вторую кружку кофе и заканчивал просматривать утренний выпуск «Нью-Йорк таймс». Он перевернул страницу, и крошки хлеба ссыпались с нее на колени. Телефон продолжал звонить. Джек изучал фотографии.

Звонки прекратились.

Уиллоус взял свою большую кофейную кружку, на ней была изображена рыжая кошка, пышный хвост которой обвивался вокруг ручки. Большие зеленые глаза животного уставились на мышиный выводок. Телефон снова зазвонил. И гораздо громче, чем в первый раз, отметил Уиллоус, отпив еще глоток кофе. Поставив кружку на стол, он поднялся и прошел в спальню.

— Уиллоус.

— Ты мне нужен, — сказала Клер Паркер, — Можешь сейчас же подъехать и встретиться со мной?

Уиллоус услышал в трубке звуки автомобильных сигналов и по характерному фону понял, что с ним говорят из автомобиля.

— А где ты?

— Северная оконечность моста Гренвилл, у самой воды.

— Двадцать минут, — ответил Уиллоус.

— Как раз хватит времени, чтобы переодеться во что-то более удобное, — сказала Паркер.

Звуки автомобильных сигналов сначала стали более громкими, а потом стихли.

У конца моста Гренвилл был разворот, за которым располагалась автомобильная стоянка, окруженная оградой из цепей с открытыми воротами. На стоянке было с полдюжины машин.

Крутой узкий проезд вел вниз на другую автостоянку. Стоянки были разделены откосом высотой в четыре фута, поросшим травой и кустарником. От стоянки направо шла гравийная дорога, а налево — асфальтированная. Уиллоус свернул налево и спустился к нижней стоянке, расположенной прямо над пристанью, которая была пуста, если не считать нескольких больших моторных лодок, стоящих в своих блоках.

Стоянку окружало ограждение из цепей, а через открытые ворота можно было пройти в кофейню и на набережную.

Уиллоус остановил свой «олдсмобил» прямо под знаком, запрещающим стоянку, опустил солнцезащитный щиток, чтобы был заметен знак полицейского автомобиля, вышел, аккуратно закрыл и запер дверцу.

Нижняя стоянка напоминала перевернутую букву «Т», а конец этой буквы упирался в огромные бетонные колонны, которые поддерживали проезжую часть моста в ста или более футах над головой. Уиллоус прошел вдоль ржавого забора. Бетонный барьер высотой по колено, устроенный по периметру автостоянки, не дал голубому «понтиаку» свалиться в воду. Уиллоус услышал птичий щебет. Он посмотрел наверх и нахмурился.

На стоянке сейчас было три автомобиля: патрульная машина, «понтиак», а за одной из опор стоял старый коричневый «олдсмобил». Это была четырехдверная модель, и шина правого заднего колеса была спущена. Когда Уиллоус подошел поближе, то увидел, что автомобиль сплошь покрыт птичьим пометом и кусочками непереваренных красных ягод. На машине отсутствовали номера. Птичий помет основательно заляпал ветровое стекло.

«Понтиак», врезавшись в один из блоков бетонного барьера, сдвинул его с места. Как будто кто-то старался пробиться через этот барьер и въехать в воду. Не хватило малого. «Понтиак» балансировал, его передние колеса нависли над водой. Будь чуть больше разгон, он проломил бы барьер и сгинул в пучине.

Уиллоус посмотрел на воду. Там плавала радужная пленка. Ветер подгонял коричневую пену. Уиллоус достал из кармана блестящую монетку и бросил ее в воду. Видимость пять или шесть футов. Он прикинул, какая здесь может быть глубина. Если бы автомобиль пошел ко дну, могли бы его когда-нибудь найти? Послышался скрип гравия, он обернулся и увидел Клер Паркер, которая шла к нему и улыбалась. Джек кивнул, но ничего не сказал.

— Доброе утро, Джек! Надеюсь, я не вытащила тебя из постели?

— А что, я выгляжу так, будто только что из-под одеяла?

— Откуда я знаю? — сказала Паркер. Она жестом указала на «понтиак». — Пока ты сладко дремал, здесь убили человека.

Уиллоус посмотрел на автомобиль.

— Я так думаю, — сказала она и добавила в раздумье: — А тела нет.

Деревянные барьеры и ярко-желтые ленты держали в отдалении толпу рабочих с прилегающей строительной площадки и людей, которые работали в доках или жили в ближних домах. Уиллоус оглянулся, ища глазами Мэла Даттона, и увидел, что тот уже расположился на откосе и приготовился к съемкам. Уиллоус отодвинул барьер и перешагнул желтую ленту, придержав ее, чтобы дать пройти Паркер. Они подошли к «понтиаку». Уиллоус засунул конец галстука в нагрудный карман пиджака, чтобы не испачкать, и, нагнувшись, заглянул в салон автомобиля.

Было много крови на переднем сиденье, кровь на руле и приборной доске, она разбрызгалась по радиоприемнику и стеклам приборов. Красные капли и что-то похожее на кости или хрящи прилипли к ветровому стеклу. Много крови было на дверце и на полу. Было похоже, что здесь стреляли. Все признаки сходились. Но ничего нельзя было сказать определенно. Ножи у них тоже в ходу. Если поранить главную артерию, эффект будет примерно такой же.

— А кто владелец автомобиля?

Паркер держала в руках записную книжку.

— В полиции сообщили, что машина зарегистрирована на имя Бэрри Уллиса Кроуфорда. Мистеру Кроуфорду двадцать восемь лет, и его адрес два-ноль-девять, пять-два-шесть Восточная Восьмая авеню.

— Ну и?… — спросил Уиллоус.

— А в этот момент и в течение последних шести месяцев он живет на пять-семь-ноль-ноль Ройал-Оук, в прекрасном пригороде Бернби.

Уиллоус понимающе кивнул. Это был адрес регионального исправительного центра, а попросту — тюрьмы.

Все внутри «понтиака» озарилось холодным белым светом. Это Мэл Даттон вел съемку. Улыбнувшись, он еще раз нажал на спуск электронной вспышки своего «Полароида» с постоянным фокусом, и вспышка снова сработала.

— Подожди немного, Мэл. — Уиллоус еще раз осмотрел салон автомобиля. Он увидел клочок волос и белые осколки костей на внутренней стороне дверцы. И еще что-то блеснуло под педалью газа — под краем коврика была латунная трубочка. Он нагнулся.

Трубочка оказалась гильзой от патрона двадцать пятого калибра.

Профессионалы любят пользоваться автоматическим оружием небольшого калибра со специальными пулями. Трех-четырех выстрелов в голову вполне достаточно. Выходных отверстий не бывает, а мозги жертвы превращаются в пудинг. Уиллоус снова осмотрел следы крови на дверце, осколки костей, пряди волос и кусочки тканей.

Нашлись еще две стреляные гильзы за спинкой переднего сиденья. Обе калибра сорок пять.

Мэл Даттон отложил свой «Полароид» и достал «Никон».

— Улыбнись, скажи «чииз», — проговорил он и, быстро нагнувшись, сфотографировал Уиллоуса, который смотрел на него.

Уиллоус сложил гильзы в пластиковый мешочек и подошел посмотреть, что обнаружила Паркер и что там у нее в мешочках, разложенных на капоте машины. Всего их было три. В первом были кусочки свинцового сплава от пули, во втором — черная кожаная перчатка. В третьем было немного зеленого вещества, по виду напоминавшего шпинат.

— Водоросли, — сказала Паркер. — Во всяком случае, они так пахнут. Перчатка и пуля были на земле с той стороны машины. Даттон уже сфотографировал их.

На Клер Паркер были простая белая блуза и темно-синий костюм в полоску. Волосы были распущены, глаза казались темнее обычного. Уиллоус подумал, что Клер вполне могла бы сойти за банковскую служащую, если бы не такие красивые ноги.