Страница 15 из 43
Но самой ценной жертвой были люди. Под башнями и воротами вновь возводимых городов закапывали младенцев. После военных побед закалывали пленных. А когда приходила беда, не щадили даже собственных детей. В отрывке из Санхуньятона говорится: «Во время великих бедствий финикийцы приносили в жертву кого-нибудь из самых дорогих людей». Диодор Сицилийский, со своей стороны, оставил сообщение о медной статуе божества, из рук которого обреченное дитя падало в огонь. Эту статую прозвали Молохом — то есть, по-ханаанейски, просто «царем», — что и породило легенду о жестоком боге с таким именем. На самом деле никакого Молоха не было, а жертва посвящалась высшим покровителям города. Отчего ей, разумеется, было не легче.
Мечты о независимости
В период персидского владычества финикийские города впервые объединились в союз. Это случилось в IV веке до н. э., когда жители Тира, Сидона и Арвада выбрали своим центром старое поселение, назвав его Триполи (по-гречески «трехградье»). Там собирался обще-финикийский совет — своего рода парламент из 300 человек. К тому времени городами формально по-прежнему правили цари, но на деле власть перешла к богатейшим торговцам и банкирам. Иногда они свергали формального государя и передавали его полномочия судьям-суффетам, избираемым на год.
В громадной Персидской державе финикийцы чуть ли не впервые за свою историю изведали выгоды мира и законности, смогли пользоваться хорошо налаженной системой дорог и почтовых сообщений. И в итоге случилось неизбежное — они забыли о прежних лишениях, «зазнались» и начали выходить из повиновения монарха. Например, когда он повелел Тиру и Сидону готовить флот для похода на Карфаген, те решительно отказались выступать против сородичей.
Дальше — больше: в финикийских головах зародилась мысль о независимости. В 350 году до н. э. они подняли восстание под руководством некоего Теннеса, но силы оказались неравными. Семь лет спустя царь Артаксеркс III дотла разорил Сидон, истребив 40 тысяч его жителей. А затем пришел последний завоеватель — Александр Македонский, который в 332 году до н. э. подверг не меньшим разрушениям Тир. Островной город сопротивлялся непобедимому полководцу целых семь месяцев. Тогда царь велел насыпать к нему дамбу от материка, таким образом превратив его в полуостров. В конце концов стены рухнули под ударами греческих таранов и ядрами катапульт. Почти 10 тысяч тирцев погибли в бою или были распяты победителем на крестах, а остальные жители были обращены в рабство. И хотя после этой жестокой расправы город все-таки возродился, он уже не вернул себе прежнего значения.
После смерти Александра Финикия стала «яблоком раздора» для его преемников — египетских Птолемеев и сирийских Селевкидов, в конце концов доставшись последним. Первенство на торговых путях тем временем окончательно перешло к грекам, и даже в гаванях Ливана греческий язык вытеснил ханаанейский. Последние остатки самостоятельности Тир и Сидон утратили при римлянах. На месте «варварских» строений были возведены храмы, дворцы и ипподромы греко-римского образца.
В 218 году свершился кратковременный реванш — императором стал юный сириец Гелиогабал (Марк Аврелий Антонин Бассиан), объявивший Баала верховным божеством в Риме. Но уже через четыре года его убили, и вскоре Баала с облегчением забыли не только в Риме, но и в самом Леванте, принявшем учение Христа. А с приходом ислама финикийская культура окончательно прекратила существование. Но, как мы могли убедиться, ее великие достижения отнюдь не утрачены человечеством.
Вадим Эрлихман
Технологии разоблачения
Полтора века назад в Москве за год происходило 5 убийств и около 200 разбойных нападений, а жило тогда в городе не больше 370 тысяч человек. В 2005 году в столице с населением 10 миллионов 425 тысяч человек было зарегистрировано 62 233 тяжких и особо тяжких преступления. Иными словами, за полтора века преступность выросла примерно в 10 раз. Ответом цивилизации на лавинообразный рост преступлений стало появление новой науки — криминалистики.
Времена, когда место преступления обследовал детектив с лупой, давно миновали. Сейчас в распоряжении сыщиков — экспертные центры и научно-исследовательские институты с разнообразными лабораториями, пулгильзотеками и электронными базами данных и, конечно, сами эксперты — особая «когорта» специалистов. Обычные граждане видят их, когда они приезжают на место происшествия с экспертным чемоданом (иногда, впрочем, это портфель или сумка). В чемодане — инструменты для сбора всех вероятных следов. Посторонних больше всего впечатляет магнитная кисть, которой эксперт наносит мелкие железные опилки для выявления следов и отпечатков. Потом изящным и осторожным движением кисти излишки порошка удаляются, а проявленные следы переносятся на скотч и фотографируются. Затем следуют хорошо известная всем по кино масштабная фотосъемка места преступления и находящихся там предметов и менее популярный у киносценаристов детальный осмотр — долгий и скучный, нередко в жару или под дождем и далеко не всегда результативный.
Самые интересные экспертные исследования проводят не на месте, а в специализированных лабораториях. В России существуют лаборатории, где производят более 20 видов криминалистических экспертиз.
Исследование стреляных гильз с помощью сравнительного микроскопа
Одна из самых зрелищных, пожалуй, баллистическая. Это не только установление вида и модели огнестрельного оружия и патронов, при помощи которых совершено преступление, но и идентификация оружия, из которого выпущена данная пуля. Если на месте обнаруживают хотя бы три пули и гильзы из одного оружия, собранные материалы отправляют в пулегильзотеку, где хранят на случай, если разыскиваемое оружие выстрелит еще раз. В исследовании оружия и выпущенных из него пуль эксперты придерживаются главного и непреложного принципа криминалистики: любой контакт оставляет след. В канале ствола нарезного оружия пуля деформируется винтовой нарезкой, в канале гладкоствольного — неровностями стенок ствола. Следы на стреляных гильзах при использовании одного и того же оружия также идентичны. Совмещая изображения отпечатков бойка на донышках двух гильз — подобранной на месте и полученной при контрольном отстреле, — можно точно сказать, из одного ли оружия сделаны эти два выстрела.
Дактилоскопия, самый распространенный вид экспертизы, благодаря компьютеризации позволяет очень быстро установить личность человека, если его отпечатки уже есть в базе данных.
Биологическая экспертиза позволяет изобличить тех, кто не оставил отпечатков пальцев или отрицает факт пользования оружием. Если преступник, скажем, намазал руки лаком для ногтей (в этом случае отпечатки рук непригодны для опознания), то в порах его кожи найдутся въевшиеся остатки лака. При стрельбе на коже руки остаются следы пороха, исчезающие не ранее чем через неделю, даже если вы регулярно моете руки. Результат анализа «смыва руки» заставляет подозреваемых давать объяснения, из чего они стреляли в последнее время и зачем.
Специальным модифицированным пылесосом эксперты собирают на месте происшествия микрочастицы — крохотные кусочки материалов, которые выдают присутствие преступника в любом месте. Это могут быть мелкие ниточки, упавшие с одежды, пылинки с подошв, крошки из разных материалов. Микрочастицы исследуются под микроскопом, их материал и происхождение устанавливаются при помощи спектрометров, хроматографов, масс-спектрометров, рентгеновских дифрактометров и других приборов. Такие улики все чаще становятся доказательствами на суде, скорее всего, именно микрочастицам, как безотказным свидетелям, принадлежит будущее экспертизы.
Любой правонарушитель всегда оставляет какой-нибудь след на месте преступления. И у эксперта есть все средства обнаружить его. Нужно только искреннее желание найти преступника и материальные возможности для проведения необходимых экспертиз.