Страница 14 из 43
Ту же практику переняли финикийцы — чеки, правда, до нас не дошли, но их описания встречаются в античных сочинениях. И если вавилонские и ассирийские дельцы обслуживали в основном своих соплеменников, то финикийцы — впервые вывели «бизнес» на международную арену. Их услугами пользовались практически все негоцианты Восточного Средиземноморья, цари, народные собрания греческих полисов. На рубеже VI и V веков до н. э. Тир и Сидон играли ту же роль «всемирного банка», что в наши дни — Швейцария.
Вначале были буквы
Для упрощения учета товаров финикийцы, наверное, и изобрели алфавит, название которого произошло от его первых букв — «алеф» (бык) и «бет» (дом). Впрочем, изобретение это состоялось задолго до персидского периода — примерно в середине II тысячелетия до н. э. Постепенно алфавит вытеснил другие текстовые системы, так как был не в пример им удобен, несмотря на то, что среди 22 его знаков не нашлось места гласным, которые только потом догадались обозначать особыми символами или заменять похожими по звучанию согласными.
Как бы то ни было, значение этого алфавита переоценить невозможно — замена сотен иероглифов двумя десятками букв намного облегчила усвоение грамоты. Параллельно финикийцы распространили по Средиземноморью удобный материал для письма — папирус. Не случайно по-гречески книга стала называться «библион» — по финикийскому названию этого материала и ханаанского города одновременно.
Финикийский алфавит положил начало грамоте подавляющего большинства народов мира. С одной стороны, от него произошли еврейская, арамейская и арабская письменности, так и не обзаведшиеся гласными и направленные по древнему обычаю справа налево. С другой — его уже в IX веке до н. э. усвоили греки, которые изменили направление чтения и добавили гласные, как этого настоятельно «требовал» их язык. От греческого алфавита произошли, в свою очередь, латинский, славянский, грузинский и армянский. Все они обязаны своим существованием какому-то неведомому жрецу или торговцу из Библа или Сидона. Кто знает — возможно, не будь его, школьники Москвы и Еревана до сих пор заучивали бы вместо букв сотни сложных иероглифов.
Потребности торговли вынуждали финикийцев овладевать научными знаниями. Мореплавателям требовалось умение находить путь по звездам, что предполагало знание астрономии. Торговцу нужно было иметь представление о способах производства товаров, которые он покупал, о разных ремеслах, ориентироваться на местности, знать обычаи и желательно — языки других народов. По этой причине купцы стремились дать своим детям разностороннее образование, обучая их математике, чтению и письму, а также военному искусству. Географ Страбон писал, что финикийцы «занимались научными исследованиями в области астрономии и арифметики, начав со счетного искусства и ночных плаваний. Ведь каждая из этих отраслей знания необходима купцу и кораблевладельцу».
Вероятно, в финикийских городах имелось много школ, хотя до нас не дошли ни сведения о них, ни сочинения местных писателей и ученых. Мы знаем имя мудреца Санхуньятона из Берита (Бейрута), который «еще до Троянской войны» написал историю Финикии. В 1836 году немецкий пастор Фридрих Вагенфельд издал якобы обнаруженный им труд этого Санхуньятона, но он оказался подделкой. Ученым приходится довольствоваться фрагментами труда, дошедшими до нас в пересказе греческого автора Филона Библского.
Известны были также историк Исократ и философ Мох, который будто бы задолго до Демокрита догадался о существовании атомов. В эллинистическую эпоху прославились уроженцы Финикии — мыслитель Зенон из Китиона на Кипре (не путать с Зеноном из Элеи, автором известных парадоксов-апорий) и поэт Антипатр Сидонский, писавшие по-гречески. Наконец, в сочинении Иосифа Флавия «О древности иудейского народа» сохранились отрывки тирских летописей. Вся остальная богатая литература Финикии погибла. Труды историков и писателей Карфагена, от которых не осталось даже имен, были сожжены римлянами после взятия города в 146 году до н. э.
Адонис и Астарта
Самый знаменитый из финикийских мифов повествует о пастухе Адонисе, чье имя в переводе означает «господин». Он был так прекрасен, что в него влюбилась богиня Астарта (в греческом варианте Афродита). Из ревности ее супруг, бог войны Решеф, наслал на юношу дикого кабана, который смертельно ранил его на охоте. Из крови Адониса выросли розы, а из слез оплакивающей его Афродиты — анемоны. Любовь богини была так велика, что она сделала юного красавца бессмертным, позволив ему раз в году, весной, возвращаться на землю. Эту легенду передают греческие авторы, добавляя, что Адонису поклонялись на всем Ближнем Востоке. В его образе отразилась фигура умирающего и воскресающего бога плодородия, подобного аккадскому Таммузу, египетскому Осирису, фригийскому Аттису. В Тире его знали под именем Мелькарта, в Сидоне — Эшмуна. Писатель Лукиан сообщал, что в Библе каждую весну проходили шумные празднества в честь Адониса. В первый их день жители плакали и раздирали одежды в знак скорби по мертвому богу. На другой день все радовались его воскрешению, плясали и пили вино, а жены и дочери горожан считали своим благочестивым долгом отдаваться первому встречному. В память об Адонисе финикийцы завели обычай выращивать в горшках всякую зелень, став, таким образом, основателями комнатного цветоводства. Тот же Лукиан сообщает, что река, протекающая через Библ, весной окрашивалась в красный цвет, и финикийцы считали, что в ней течет кровь Адониса. Уже в то время ученые догадались, что истинная причина этого явления — красноватая почва, смытая в реку во время половодья.
Меднорукий Молох
Очень мало известно и о финикийской религии. Отчасти в этом виновны сами жители Ханаана, которые из страха перед богами не желали произносить священных имен. Их заменяли почтительными прозваниями Эл (собственно, «бог»), Баал («господин»), Баалат («госпожа»). Позже точно так же табуировали имя Сущего и евреи, заменявшие слово Яхве «прозвищами» наподобие Адоная или Саваофа.
По немногочисленным мифам и находкам археологов можно заключить, что в каждом финикийском городе имелся, как уже говорилось выше, свой собственный пантеон, в который входили обычно главный бог, его жена, богиня плодородия, и их сын. Правда, встречались и другие триады — например, в Тире в VII веке до н. э. «царили» повелитель небес Баал-Шамем, морской владыка Баал-Малаки и воитель Баал-Цафон. Небесный «царь», обычно носивший имя Эл, не особенно интересовался земными делами, и жертв ему почти не приносили. Зато море, кормилец и защитник торгового народа, нуждалось в постоянном внимании и почтении. Бога плодородия — знаменитого Мелькарта стали считать главным покровителем Тира, хотя иногда эта роль переходила к «богу алтаря благовоний» Баал-Хаммону. Оба бога соперничали за любовь прекрасной Астарты — единственной богини, которой поклонялись все финикийцы. Она воплощала жизнь и любовь, хотя часто ее поступки были непредсказуемы и коварны. В Библе ее супругом считали юного красавца Адониса, в Сидоне — бога-врачевателя Эшмуна.
Финикийские храмы представляли собой огороженную площадку со зданием внутри — «домом бога» (бетиль). Так назывались и священные камни, в которые воплощались высшие силы. Такие камни помещались в «доме бога» вместе со статуями и священными книгами — отрывки из них зачитывали по большим праздникам. Часто при храмах имелись деревья и источники, тоже почитавшиеся неприкосновенными. А порой ханаанеи обходились вообще без храмов, принося жертвы в рощах или на вершинах гор. Закалывали во славу богов крупный и мелкий скот, резали птиц, «дарили» им зерно, вино, молочные продукты. Затем все это сжигалось на каменном алтаре под пение гимнов и воскурение благовоний.
Стилизованные бронзовые фигурки (XVIII—XIV века до н. э.) — дар божествам, приносимый в благодарность или по обету. Из храма Обелисков в Библе