Не знаешь, что найдешь...

Леон думал уже не о выходе из ситуации, а о том, как ее повернуть к лучшему. Он устал спать в этом проклятом сарае, ему надоело коротать ночи одному, как, впрочем, и его жене. В доме, конечно, места мало: Кэсси спит с Питом, Бартон и Фредди теснятся вместе на маленькой кровати, а Коул и Кайлер занимают раздвижной диван в гостиной. Если ему сейчас перебраться в дом, то кому-то вновь придется спать на полу, а ему этого не хотелось бы. Хорошо бы поставить еще одну кровать, но для нее просто не найдется места. Дом слишком мал для такой большой семьи. Они даже за столом не умещаются, и ему приходится брать Пита на колени. Конечно, он не против, но ведь мальчик подрастает. Ему совсем не хочется, чтобы в его семье сидели на досках между стульями.

Семья. Это слово часто возникало у него в голове. Нельзя сказать, что он не любит ребят. Вспомнив, как Бартон назвался Парадайзом, Леон улыбнулся. В глубине души он знал, что не мог поступить иначе, когда, увидев их, решил посадить всех в грузовик и привезти к себе домой. Он уже не говорил себе, что мог бы оставить их на улице в Ван-Хорне без крова и денег. Да, у него имелся выбор. Можно было обратиться в социальную службу или местную церковь. Или отправить их к Долорес и Каттеру, как он предлагал Кэсси в день ее приезда. Можно было даже отвезти их прямо в Эль-Пасо, снять им квартиру, оставить денег, а Кэсси тем временем искала бы работу. Он мог бы обратиться к адвокату по поводу развода сразу же, на обратном пути на ранчо. Он мог бы все это сделать, но не сделал – и был уверен, что не сделает.

Подумав о восьми тысячах акров земли, которые ему хотелось купить, он решил, что расширить свои владения всегда успеет. Можно и сейчас, взяв в долг. Каттер одолжил бы денег – конечно, не без подковырок. Обязательно спросил бы, как это его угораздило обзавестись сразу пол-дюжиной детишек. Но Леон предпочел бы выслушать это от своего друга, а не от Дэйла, когда тот узнает обо всем. А уж Дэйл узнает обязательно. Все семейство Парадайз рано или поздно узнает новость. Но пусть это произойдет позже, подумал Леон, когда он и Кэсси придут к какому-нибудь реальному соглашению. Родственники должны увидеть в основании его необычной семьи прочный брак. Он и сам этого хотел, но, чтобы достичь цели, нужно усмирить гордость и не ожидать слишком многого от отношений с Кэсси. Пусть так и будет, сказал себе Леон. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Можно заключить с Кэсси своего рода сделку. Вот только бы придумать способ осуществить все это и найти подходящие слова!

К утру у Леона созрел план. Но он решил: чем меньше о нем будут знать, тем лучше. Несомненно, Кэсси попытается уговорить его не тратить больше денег, но другого решения проблемы просто не предвиделось. Он завтракал вместе со всеми. Кэсси приготовила блины с сиропом, ветчину и жареный картофель с луком и черным перцем. После завтрака Леон сказал Ньюту, что им для работы понадобится грузовик. Ньют огорчился. Работать на лошадях ему было больше по душе. Но огорчение Ньюта было ничто по сравнению с тем, как огорчились близнецы. Ведь если Леон уезжает на машине, значит, они остаются дома и попадают в полное распоряжение сестры. Так и случилось: не успел Леон уехать, как оба, несмотря на все свои возражения, уже мыли посуду.

Кэсси промолчала, хотя и заметила, что Леон оделся не для работы. Выезжая со двора, он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, как Кэсси стоит на крыльце с кухонным полотенцем в руках и смотрит ему вслед. Конечно же, ей нетрудно догадаться, что он едет совсем не на работу. Сказав себе, что все к лучшему, Леон постарался больше об этом не думать. Ньют – вот кто будет выспрашивать его. И действительно, стоило им немного отъехать от дома, как парнишка вопрошающе воззрился на Леона.

– Что случилось?

Леон улыбнулся.

– Почему ты так решил?

– Перестань, Леон. Зачем ты прицепил к грузовику фургон для перевозки лошадей? Мы давно не выезжали из дома вместе с ним. Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься, – признался Леон.

– Так что все-таки стряслось?

Леон глубоко вздохнул.

– Нам нужно сделать два дела. Во-первых, я навещу старого друга, с которым мы вместе учились. В этом нет ничего плохого, правда?

Ньют подозрительно посмотрел на него.

– А твой друг случайно не женщина?

Леон поперхнулся.

– Что за ерунда! Откуда ты это взял?

Ньют почувствовал неловкость.

– Ведь ты и Кэсси... вы... не живете вместе.

– Да, это так. Но я решил, что все изменится. И то, что мы сделаем сегодня во вторую очередь, как раз связано с этими изменениями. – Леон покосился на просиявшего Ньюта. – Мы поедем на склад стройматериалов. Наш дом стал для нас слишком мал.

Ньют издал такой радостный клич, как будто ему подарили новую машину. Леон покачал головой, но у него самого было почти такое же настроение. Почти.

Кэсси спорила до изнеможения, повторяла снова и снова, что ей вовсе не хочется, чтобы он оставил свою мечту о восьми тысячах акров. Леон пытался убедить ее, что с землей все будет в порядке. Но тут она заметила чек на строительные материалы в кармане его рубашки и вынула его прежде, чем Леон смог остановить ее. От суммы в чеке ей стало нехорошо. Леон начал говорить о займе, но это не помогло. Тогда он просто перестал обращать на нее внимание и занялся своим делом. Кэсси села на порог и заплакала.

Ньют беспокоился. Оторвавшись от работы, он подошел к Леону и, глядя на сестру, которая плакала, уткнувшись в колени, прошептал:

– Если она так восприняла пристройку к дому, представь, что с ней будет, когда она узнает другую новость!

Леон нахмурился. Они уже обсуждали сегодня эту проблему, и повторяться ему не хотелось.

– Это всего лишь вступительный экзамен, Ньют. Кроме того, ты же слышал, что сказал Дач. У тебя есть шанс получить стипендию. А он знает, что говорит. Он был директором в школе.

– Но колледж совсем другое дело! – шептал Ньют. – Я не гожусь для колледжа!

– Хватит болтать. А Кэсси предоставь мне. И ни слова, пока я не поговорю с ней, понял?

Ньют согласно кивнул головой, но тут же возникла еще одна проблема. Вернее, две.

– Леон, – позвал Коул, беспокойно глядя в сторону сестры. – Я и Кайлер... мы решили... если Кэсси хочет... мы могли бы спать прямо под небом, вот здесь, во дворе. И пристройка была бы не нужна.

– Мы привыкли спать под звездами, – добавил Кайлер.

Леон был страшно удивлен этим глупейшим предложением, но сдержал себя и промолчал, не желая никого обидеть. Оторвавшись от работы (он копал фундамент), он похлопал каждого из близнецов по плечу.

– Кэсси успокоится. А мы сделаем пристройку. Так будет лучше. Поверьте мне. Хорошо?

Объяснившись с мальчиками, Леон вернулся к своему занятию, но ненадолго. Ни ему, ни Ньюту нельзя было сегодня уставать, поэтому он рано закончил работать. Близнецов он послал в конюшню за лошадьми, а Ньюту дал кое-какие указания. И как только Ньют ушел к своим братьям, Леон подсел к Кэсси.

Он протянул ей носовой платок. Она молча взяла его и вытерла слезы. И больше уже не плакала.

– Я никак не хотела, чтобы все это стоило тебе таких денег, Леон. Поверь.

– Я вижу, Кэсси. Но я так много над этим думал, что уверен: это лучший вариант. Кроме того, дело сделано, и плакать нет смысла.

Она вздохнула.

– Я не могу не думать, что в глубине души ты никогда не простишь меня.

– Кэсси, речь идет не о прощении. Речь идет о том, что у меня кое на что открылись глаза.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Кэсси, сощурившись, как будто старалась заглянуть в его душу.

Леон уже был готов ответить ей: «Я хочу, чтобы ты любила меня так же сильно, как любила Джоза». Но эта фраза показалась ему маловыразительной, и он сказал:

– Ничего. Мы сейчас заняты очень важным делом, Кэсси. И я говорю не о пристройке к дому. Я говорю о тебе и обо мне, о наших отношениях.

– О тебе и обо мне?

Он опустил глаза на свои руки. Они дрожали.