Страница 3 из 23
После ужина Рейф встал, мимоходом кивнув Джиму, и, вежливо оттеснив черноволосую красотку Тину, которая уже несколько недель зазывно смотрела на него, направился прямо к Шелли.
Та удивленно подняла глаза.
– Нам нужно поговорить, – шепнул он.
– Нет времени, – отрезала девушка. – Пошли мне электронное письмо.
Рейф сжал ее руку.
– Тебе что, непременно нужен письменный экземпляр каждого моего предложения? Собираешь компрометирующие данные? Шелли, тебе не кажется, что это уже чересчур, а?
– Слишком умный, да? – Она многозначительно посмотрела на сжатые вокруг ее предплечья пальцы. – А если мозг отказывает, пускаешь в ход руки?
Рейф и не подумал ослабить хватку.
– Я просто хочу поговорить. Неофициально.
– Ладно. – На ее лице ясно отразилась покорность неизбежному. – Пойдем в мою комнату. У тебя есть пятнадцать минут.
Мужчина глубоко вздохнул, желая провести с ней наедине весь вечер. Приглушенный свет, романтичная музыка, вкус ее губ...
Нет! Может, лучше в бар?
Алкоголь. Снова музыка. Атмосфера, провоцирующая дальнейшее сближение, и вкус ее губ, слегка приправленный вином...
Нет! Слишком опасно.
– Прогуляемся к каналу, – поспешно предложил Рейф, решив, что это избавит его от вышеперечисленных невзгод.
Девушка, помедлив, кивнула.
– Идет.
Вечерний воздух оказался на удивление теплым. Веселые лица туристов. Яркие огни витрин и неоновых реклам. Смех и музыка. В общем, ощущение праздника.
Но Рейфу было не по себе. Он засунул руки в карманы, так как они сами собой тянулись к Шелли. Как хорошо было бы обнять ее и вести сквозь толпу... Мужчина тихо выругался.
– Что ты сказал? – удивилась она, мило округлив глаза.
Рейф сглотнул, воззвав про себя к небесам о помощи.
– Извини. Я просто подумал...
– Видимо, это занятие тебе не по зубам, – ехидно ввернула девушка. – Ты ругаешься каждый раз, когда в пустую голову забредает случайная мысль?
Мужчина молча смотрел на нее, пытаясь понять, чего ему больше хочется: схватить ее за плечи и потрясти хорошенько или же поцеловать.
– Знаешь что? – наконец выдавил он. – Ты все такая же стерва.
Шелли сверкнула глазами.
– А почему бы и нет? Ты же силен, как бык.
Кто-то толкнул Шелли в бок, и она очутилась в объятиях Рейфа.
– Извините, – произнес прохожий, но первое побуждение высказать нахалу все исчезло, когда Рейф посмотрел в ее глаза и почувствовал ее хрупкое, нежное тело.
Время замерло. Рейф не мог дышать. Толпа вокруг словно испарилась, а весь мир сосредоточился в огромных зеленых глазах Шелли...
А затем он вернулся в реальность и отстранился от девушки. Старательно избегая новых прикосновений, они направились к реке. Рейф оперся на перила и устремил взгляд на темную воду.
Было слишком поздно притворяться, будто Шелли не притягивает его, как пламя – светлячка. Каждый ее жест, шаг или даже легкое движение отзывались в мужчине дрожью желания. Раз уж он не может справиться с такой реакцией, нужно по крайней мере научиться ее скрывать. Рейф молча стоял, пытаясь успокоиться. Необходимо вернуть контроль над ситуацией, и лучше всего начать с себя. Иначе мир превратится в преисподнюю.
Шелли совершенно запуталась. Что происходит с Рейфом? Он ведет себя странно. Наверное, этот мужчина просто ненавидит ее.
Почему бы нет? Она ведь никогда ему не нравилась.
Разумеется, был странный эпизод на новогодней вечеринке. Они оба выпили не один бокал шампанского, весь вечер дразнили друг друга, но в полночь почему-то начали целоваться. Удивившись, молодые люди почти сразу же отпрянули, не в силах поднять глаза. Если бы ее поцеловал кто-то другой, то в результате могли бы завязаться романтические отношения. А они с Рейфом даже не разговаривали друг с другом – до этих выходных.
Вздохнув, Шелли посмотрела на воду, любуясь играющими на поверхности огнями. Подул ветерок, прижав легкую юбку к ногам девушки.
– Мне так нравится Сан-Антонио, – пробормотала она, укутавшись в шаль.
Рейф посмотрел на нее и снова отвел глаза.
– Забавно. Я просто обожал этот город, когда был молод. Он казался мне огромным, а теперь представляется провинциальным.
Шелли прикусила язык. Если он будет спорить с ней по любому поводу, то больше ни слова не услышит!
Молчание словно повисло в воздухе. Девушка бросила на него осторожный взгляд. Рейф сосредоточенно рассматривал противоположный берег. От него так и веяло мужественностью, неприрученной гордостью... Настоящий техасец, одним словом.
Нет, Олмэн никогда ей не нравился. И лучше было бы помнить об этом.
Внезапно, словно разговор не затихал ни на секунду, Рейф произнес:
– Однажды мама привезла меня в Сан-Антонио в декабре, чтобы я посмотрел на рождественские огни и приготовления к празднику.
Эта фраза удивила Шелли.
– Только тебя? А как же твои братья и сестры?
– Только меня. Мне исполнилось тринадцать, и мама подумала, что нужно устроить что-то особенное. Полагаю, она пыталась как-то сгладить то, что отец отдает явное предпочтение Мэтту, а обо мне не слишком высокого мнения.
Рейф помолчал, нахмурившись. С какой радости он пустился в откровения? Почему с ней?
Возможно, просто потому, что они знают друг друга целую вечность. Жаль, что Рейф не мог думать об этой девушке как о сестре. Чувство, которое просыпалось в нем при каждом взгляде на Шелли Синклер, не имело ничего общего с братской привязанностью. Поэтому лучше вообще на нее не смотреть.
– Ты был ее любимчиком, – тихо произнесла девушка.
– Я? – удивился Рейф. Думая о маме, он испытывал тепло и умиротворение. – Нет. У нее не было любимчиков. Она одинаково относилась ко всем.
– Она была чудесной женщиной. И умерла слишком рано. – От воспоминаний о том времени, когда миссис Олмэн скончалась от осложнений после операции на сердце, девушке стало больно. – Но можешь мне поверить, ты занимал особое место в ее душе.
Мужчина нахмурился и посмотрел на нее.
– Ты же была ребенком. Неужели дети обращают внимание на подобные вещи?
– Разумеется, – Шелли не смогла удержаться от улыбки.
Рейф не отвел глаз, и постепенно девушка перестала улыбаться.
Он пробудил слишком много воспоминаний. Она столько времени проводила в доме Олмэнов потому, что у самой Шелли не было настоящей семьи – только постоянно занятая на работе мать. И все. Милли не говорила дочери, кто был ее отцом, поэтому она придумала его. Высокого, красивого, доброго и любящего. Словом, идеального. Жаль только, он исчезал, когда Шелли пыталась прикоснуться к этому образу. Проблема всех воображаемых отцов.
Но фантазия не могла заполнить пустоту в ее душе. Каждую ночь девочка молилась, прося Бога о братике или сестричке, и только потом поняла, что у нее их никогда не будет. И еще крепче привязалась к Олмэнам.
– Ты вырос неплохим человеком, даже несмотря на то, что остался без матери. А ваш отец слишком суров.
– Это не страшно, – пожал плечами Рейф.
Его слова разозлили Шелли. Она помнила совсем другие вещи.
– Но ведь он уже давно не бьет тебя? – тихо спросила девушка. – Ты теперь больше и сильнее.
– Что?! – Можно подумать, она сказала что-то безумное! – А, брось, он никогда не был чересчур строг со мной.
Рейф прислонился спиной к перилам, скрестив руки на груди. Джесси Олмэн был всегда невысокого мнения о сыне. Но от этого только приятнее доказывать обратное.
– В любом случае так были воспитаны люди его поколения. Что ни говори, он просто человек своей эпохи.
Шелли покачала головой, не понимая, как только Рейф может защищать отца. Джесси Олмэн стал легендой их города Чивери. Упрямый и честолюбивый, он сумел вытащить свою семью из нищеты и привести компанию к головокружительному успеху. Этот человек был по-своему гениален, он смог изменить свою жизнь и многого добиться. Но это не мешало Джесси быть суровым отцом.