Страница 50 из 114
— Владелец этого безобразия — младший сын какого-то захудалого купеческого рода, и, скажу я вам — не знаю, как у его папеньки-купца дела идут, а сынок устроился неплохо. Зовут его Шорег Лих. Лих — это название рода, а не характеристика, но так хорошо подходит, что не знаю, настоящее или нет. Уровень подготовки не запредельный, но более чем приличный. Скорее всего, потомственный чароплёт — постороннему ученику столько секретов никто выдавать не будет. Специализацию не знаю, но на вызовы он ни разу не ездил. — Да уж я заметил, что нилхорские заклинатели бегать не любят, из восьми только трое по вызовам мотаются: один в Среднем городе, и два в нижнем. Как только успевают везде. — Всё в норе своей сидит, так что выбор не богатый: либо зелья варит, либо амулеты делает, либо гадает.
Если гадает — это плохо. Очень-очень плохо. Особенно, если действительно потомственный. С другой стороны, предпринять ввиду ищущих меня инквизиторов всё равно ничего не могу, так что и переживать попусту нечего. Буду надеяться на лучшее.
— А что насчёт легального проникновения?
Эшх перекривился.
— Не знаю, мне не удалось. Впрочем, возможно это потому, что он узнал кто я. Попробуйте. Но, думаю, там что-то типа рекомендации от других посетителей надо.
Я покрутил в голове полученную информацию. О чём ещё надо спросить? Да вроде уже не о чем. Можно начинать работать.
— Благодарю за информацию, уважаемый. — Я протянул заклинателю свиток, который всё это время на всякий случай не выпускал из рук — очень уж собеседник резвый, прихватил стоящий под прилавком медный стакан, рассудив, что уж теперь он себе новый без труда купит, с таким-то источником заработка, и вышел на улицу. Нет, в «это безобразие» идти ещё рано, сначала надо разобраться со шкатулкой.
Ближайший трактир оказался всего в квартале от лавки. Я для проформы спросил у хозяина о наличии белобрысого постояльца, и за два медяка снял на остаток дня каморку без окон, клятвенно пообещав освободить помещение к закату. Бойкая кареглазая служанка принесла по моей просьбе свечу, прошу прощения — огрызок свечи, и я запер дверь. В этом заведении щеколды были.
Раздающийся из-под обшивки стен дробный мышиный топоток настаивал на рабочий лад — оставаться в этой пропахшей чем-то кислым дыре сверх абсолютно необходимого не хотелось. Главное, чтобы в поисковое зелье клоп или таракан с потолка не свалился, у меня его не так много, чтобы впустую тратить.
Куда бы тут пристроиться? Почти всё пространство узкой, как пенал, комнаты занимал топчан, состоящий из трёх досок, положенных на чурбаки. Сверху щедрая хозяйская рука кинула сенник и пёстрое лоскутное одеяло. Проход между этим богатством и стеной составлял что-то около трёх ладоней. Повезло. Была бы нормальная кровать — на чертёж места бы не нашлось, а так… Оп-па! Я замер с «кроватной» доской в руках — из подкроватной темноты на меня обалдело уставились маленькие красные глазки. Может крыса, может — дух какой мелкий, в старых городах их много водится. Неопознанный сосед возмущенно пискнул —наверное, предыдущие постояльцы этой щели между комнатами под топчан не лезли, но дискуссию разводить не стал, и скрылся в дырке между стеной и полом. Умница, свидетели мне ни к чему.
Освободившегося места как раз хватило на то, чтобы поставить зажженную свечку, а сверху, на привычных ко всему справочниках — медный стакан с зельем из заветной фляжки. Крррасота! Идеальные условия для творческой работы! Особенно пол, на котором символы можно просто пальцем чертить — моют его, в лучшем случае, раз в год, на праздник Дня Обновления.
Пар в этот раз клубился гораздо дольше, все-таки имя и описание — это не то же самое, что частица плоти, но, после сомнений, поиска, и раздумья, сформировался в конуру наподобие моей, только с окном. У этого окна сидел знакомый по рассказам парень, и вертел в руках знакомую по рассказам шкатулку. Сердце нехорошо кольнуло предчувствие — заказчика ждёт. Леший. Мог бы магией пользоваться — позвал бы — этот ворюга сам бы сюда со своей добычей прискакал, а вот знаков у меня в памяти хранится до обидного мало, и, к сожалению — не на все случаи жизни.
Ладно, сам, ножками дойду.
Взгляд, повинуясь приказу, выплыл в окно, и, развернувшись, показал вывеску трактира и улицу в обе стороны. Та же самая улица, на которой я нахожусь, кстати, только дальше, почти на границе района.
На то, чтобы уничтожить все следы заклинательской деятельности, потребовалось ровно три минуты. Я подхватил мешок, и выскочил за дверь, на ходу крикнув удивлённому хозяину, что ещё вернусь, и комната по-прежнему за мной.
Вот только попробуй куда-нибудь уйти, паскуда, или шкатулку отдать. С того света достану.
В «Кабаний клык» я зашёл под прикрытием отвода глаз вслед за тройкой потрепанных, но довольных наёмников, судя по разговору — только что вернувшихся из удачного рейда. Вообще-то говоря, когда входишь сразу за такой компанией, отвода глаз обычно не нужно, потому что все глаза смотрят на гуляк, оценивая их драчливость, платёжеспособность, наличие интересных ценностей, и желание поразвлечься. Но в моём случае лучше перестраховаться — незачем смущать местную публику видом стражника, разыскивающего одного из них.
Осторожно пробираясь между столов к лестнице на второй этаж, я услышал, как старший из наёмников зычно подозвал разносчицу, и поинтересовался, что у них тут подают.