Досадный случай

Нет, ну не гады ли? Зачем было девушку в самое пекло тащить? Даже если не учитывать отвратительное, хоть и скоротечное, зрелище, её наверняка обожгло запретной магией. Щит они поставили быстро, но не мгновенно. Хотя держится она хорошо. Лицо белое, губы дрожат, и, готов биться об заклад, хоть мне отсюда и не видно, до боли стиснуты кулачки, зато голос ровный. Настоящие взрослые фаэты не плачут от испуга. По крайней мере до тех пор, пока не окажутся дома, в своей комнате, подальше от всяких там посторонних.

— Я думаю, будет лучше, если фэт Киорсах будет оправляться после… — В этом месте голос Ивэлию всё-таки подвёл, но она всё же смогла закончить. — После ранений в доме моего… в городской резиденции графов Шерхоров. Я покажу дорогу.

Вот и отлично, теперь главное не отключится раньше, чем меня в эту резиденцию принесут — не уверен, что без дополнительного стимула с моей стороны кто-нибудь догадается предложить леди успокоительное.

То ли инквизитор-следователь верил в слухи, утверждающие, что на магах любые раны затягиваются в течение одного вечера, то ли был исключительно хорошего мнения о своём целительском амулете, но с расспросами он пришёл сразу после полудня. Я даже выспаться толком не успел, не то, что восстановиться. Ивэлия с Талимией, которые отсыпались после беготни и волнений в своих комнатах, в другом крыле особняка Селриха, воспрепятствовать ему не могли, а слуги не посчитали нужным, поэтому пришлось просыпаться, и спешно приводить себя в порядок.

Отвратительно бодрый и довольный следователь сделал вид, что не заметил довольно значительного промежутка времени между докладом о его приходе, и моментом, когда я спустился к нему в гостиную. Просто отставил в сторону кружку с травяным отваром, представился, и предложил усаживаться напротив него, и устраиваться поудобнее — разговор намечается долгий. При этом от него исходили такие волны еле сдерживаемого радостного ликования, что даже возмутиться толком не получилось. Долгий, так долгий.

Дождавшись, когда я усядусь, инквизитор попытался грозно нахмуриться. Получилось у него, с учётом общего лучезарного настроения, довольно неплохо. Сразу видно — профессионал.

Тем временем профессионал посверлил меня взглядом несколько вдохов.

— Итак, молодой человек, вы ничего не хотите мне рассказать?

— Что именно? Рассказать я могу много, но хотелось бы знать, что вас интересует.

— Для начала — как вы, ученик тэргхорского мага, оказались впутаны в эту историю? Насколько мне известно, у вас сейчас должна подходить к концу практика в Грангоре. — Да, верно говорят, что от инквизиции ничего не скроешь. Всё равно узнают, причём, возможно, больше, чем ты сам. — Так же мне интересно выслушать ваши объяснения, как получилось, что наши поисковые амулеты реагировали на вашу силу, а не на Тёмного. — Взгляд следователя стал испытующим. — Сначала я, было, подумал, что ныне покойный фэт Файраг уже тогда использовал вас в качестве донора, но слишком много фактов это опровергает.

Вот так. Я постарался скрыть замешательство. Именно это я и собирался утверждать. Леший, да вся эта история с рокнорхом и сдачей в плен была затеяна именно ради этого! Почему я думал, что инквизиторы будут просто бегать от одного всплеска силы к другому, и не попытаются ничего разузнать?

Правильно понявший заминку следователь мягко посоветовал.

— Лучше правду.

Ладно, пускай будет правда, раз уж им всё равно столько известно. Ужатый до голых фактов, и лишённый всего, что я счёл лишними подробностями, рассказ много времени не занял, но инквизитору его хватило, что только укрепило меня в мысли, что он знает куда больше, чем я надеялся.

— Самоуверенные детишки. Впрочем, как ни странно, у вас всё получилось. — Сердитым следователь Родрих не выглядел — может, по возрасту мы с его точки зрения до взрослых и не дотягиваем, но план-то провернули совсем не детский, и он это понимал. Хотя, должен признать, я в эту историю действительно влез как-то… криво. — Раз уж вы здесь, не посмотрите оставшиеся от Тёмного амулеты? В его вещах, оставшихся в его гостиничном номере, мы нашли много странных вещей, которые наш заклинатель, Хатлах, не смотря на весь свой опыт, не смог идентифицировать. Интересно будет взглянуть на его лабораторию. Я уже отправил сутра группу своих людей, чтобы они там присмотрели за имуществом покойного, пока наследнички не растащили.

«Решётчатые» амулеты? Сделанные магистром, который разрабатывает этот тип магии куда дольше, чем я? Хочу! Интересно, до чего он успел дойти в своих исследованиях? И на кой ему понадобилось связываться с такой пакостью, как запретная магия? Обнародовал бы свои исследования, хотя бы частично, — прославился бы в веках среди всех рас, не так уж часто новые типы плетений изобретают.

Я подрагивающими от нетерпения пальцами расшнуровал протянутую инквизитором сумку, и начал выкладывать в ряд отсвечивающие магией предметы.

Ряд получился неожиданно длинным, и содержал самые экзотические вещи, использованные в качестве материального носителя, так что Родрих счёл нужным пояснить.

— Здесь все амулеты, сделанные Файрагом, которые удалось найти. И те, которые наш заклинатель смог определить, и непонятные. Я подумал, что вам захочется взглянуть на картину в целом.

— Вы совершенно правы, так делать анализ будет гораздо удобнее. — Разложить «самопальные» и «классические» амулеты на две кучки не долго, а материала для рассмотрения получится больше.

Хм, обычно вещественную основу для амулета выбирают по двум критериям — удобство ношения и использования, и эстетические соображения. Чем руководствовался Тёмный, когда накладывал вполне классическое плетение защиты от чтения мыслей на свинцовую гирюдля меня оставалось загадкой. Для того чтобы этот амулет действовал, нужен постоянный контакт с кожей, а таскать свинцовую чушку в руках было бы несколько обременительно.