Мое зеленоглазое счастье

Он бы не солгал. Она, правда, была ослепительна. У нее были светло-карие глаза с янтарными и зелеными крапинками. Что касается ее лица, обрамленного шелковистыми черными волосами…

Сглотнув, он обнаружил, что стоит на месте и таращится на нее, как идиот. Каким-то невероятным образом ему удалось отвести взгляд и вернуться к разговору.

– Полагаю, у вас свое собственное подключение к Интернету?

– Да. – Сделав глубокий вдох, Элизабет нервно поправила ворот топа. – У меня беспроводной мобильный Интернет.

– Звучит здорово.

– Это удобно для поездок.

Еще раз глубоко вдохнув, Элизабет начала собирать волосы в аккуратный узел.

Засунув руки в карманы, Джек старался смотреть куда угодно, только не на нее.

– Что бы вы сначала хотели? Разобрать вещи и отдохнуть или осмотреть остальную часть дома?

Лиззи медлила с ответом. В присутствии этого мужчины ее мысли перепутались, и она не могла принять простейшее решение. Учитывая, сколько у нее было работы, ей следовало немедленно достать и включить ноутбук.

– А может, выпьете чашечку чая? – предложил Джек.

Должно быть, здесь есть домработница, которая будет играть роль своеобразного буфера между ней и этим безумно привлекательным, но совершенно не подходящим для нее мужчиной.

– Да, я бы с удовольствием выпила чаю, – ответила Лиззи.

Она снова последовала за Джеком. Пройдя длинный узкий коридор, они оказались в просторной гостиной с диваном, глубокими креслами, низенькими столиками и стеклянной дверью, ведущей на веранду. В комнате был беспорядок. На одном краю дивана лежала груда подушек – очевидно, для удобства того, кто смотрел здесь телевизор. Повсюду валялись спортивные журналы, столики были уставлены пустыми кофейными кружками. На полу рядом с диваном стояла пивная банка. Очевидно, домработница была такой же неряшливой, как Джек.

Затем они оказались на кухне.

– Располагайтесь, – произнес Джек, указав ей на один из стульев, стоящих вокруг поцарапанного соснового стола, большая часть которого была завалена журналами и газетами.

Среди всего этого лежал молоток с гвоздями и кожаный ремень, похожий на часть конской упряжи.

К удивлению Лиззи, Джек подошел к раковине, наполнил водой чайник и поставил его на плиту.

Где же добродушная розовощекая домработница с противнем горячих булочек?

– У вашей домработницы сегодня выходной, Джек?

Он нахмурился:

– Что вы имеете в виду? – Прищурившись, он окинул тревожным взглядом обшарпанную кухню. – Что-то не так?

С растущей тревогой Лиззи наблюдала за тем, как Джек достает с полки пачку чая, заварочный чайник и две кружки в синюю полоску. Его движения были таким быстрыми и ловкими, словно он делал это постоянно.

– У вас ведь есть домработница, не так ли?

Джек покачал головой:

– В ней нет необходимости. В главном доме живу только я. – Он улыбнулся. – Кейт сказала, что вы приедете сюда отдыхать. Она ничего не говорила о роскоши.

– Я не прошу никакой роскоши.

Джек скептически поднял бровь, но его тон был спокойным:

– Значит, все в порядке.

Налив в заварочный чайник немного кипятка, он ополоснул его и вылил воду в раковину, после чего насыпал в него заварку. Лиззи снова, как зачарованная, уставилась на его мускулистые руки, покрытые золотистыми, выгоревшими на солнце волосками.

Черт побери, ей не следовало на них смотреть. В ее жизни нет больше места мужчинам. Она уже дважды обожглась, и с нее было достаточно. Кроме того, Джек намного моложе ее.

Ей нужно было контролировать реакции своего тела на этого мужчину.

Конечно, если она скажет Джеку о своей беременности, то сразу расставит все на свои места. Он перестанет смотреть на нее с вожделением, и она сможет спокойно ходить перед ним с распущенными волосами. Сможет, как и планировала, отдыхать в «Саванне», пока внутри ее развивается малыш.

Возможно, она скажет Джеку позже. Возможно, никогда. В конце концов, он для нее чужой человек, и ее беременность его не касается.

Очень скоро ее гормоны успокоятся, и это ненужное влечение пройдет само собой.

Глава 2

Заставив себя переключиться на более прозаичные вещи, Лиззи спросила Джека:

– Вы сами для себя готовите?

– Не всегда. Большую часть времени это делает наш повар, но я отослал его вместе с остальными ребятами на сгон скота.

Налив кипятка в чайник, он поставил его на стол вместе с кружками.

– Вы уже начали сгонять скот?

– Да, мы всегда это делаем, как только заканчивается сезон дождей.

– Означает ли это, что я причиняю вам неудобства?

Немного помедлив, он пожал плечами:

– Ребята справятся и без меня.

– Но вы же управляющий. Разве вы не должны их контролировать?

– У меня есть спутниковый телефон, и я могу связываться с ними в любое время, – ответил Джек, доставая молоко и сахар. Затем он пристально посмотрел на нее своими выразительными зелеными глазами. – Вы ведь знаете, как это делается, сенатор. В конце концов, вы будете управлять отсюда целой страной.

В его словах был легкий намек на то, что ему был не по душе ее приезд.

– Полагаю, вас интересует, как федеральный сенатор может уехать в длительный отпуск, не пренебрегая своими обязанностями?

– Нисколько. Пусть политикой занимаются политики. – Когда он наливал чай в ее кружку, лицо Джека было непроницаемым, как у игрока в покер. – Молоко? Сахар?

– Да, спасибо. – Она налила себе в чай немного молока и добавила пол-ложки сахара. – Надеюсь, я не нарушила ваши планы?

– Большинство планов легко изменить, – сказал Джек, сев напротив нее и поймав ее взгляд. – Вас это тоже касается, сенатор. Если это место вам не подходит, вас здесь никто не держит.

От его взгляда по ее телу пробежал электрический разряд. Лиззи быстро опустила глаза и уставилась в свою кружку:

– Прошу вас, перестаньте называть меня сенатором.

– А как мне вас называть? Элизабет?

– Родные и друзья зовут меня Лиззи.

– Лиззи? – повторил Джек, не сводя глаз с ее лица. – Как удивительно.

– Почему?

Его губы дернулись, когда он положил сахар в свой черный чай.

– Мне кажется, что женщина, которую называют Лиззи, сильно отличается от той, которую называют Элизабет.

– Правда? И каким же образом? – спросила Лиззи и тут же об этом пожалела.

– Когда я слышу имя Элизабет, у меня возникают ассоциации с королевой, – сказал Джек.

– Моя мать была бы рада это слышать. Именно по этой причине она и назвала меня Элизабет.

– Она назвала вас в честь королевы?

– Да. Она назвала всех трех своих дочерей в честь сильных женщин. Моих младших сестер она назвала Джеки в честь Джеки Онассис и Скарлетт в честь Скарлетт О'Хара.

– Правда? – Откинувшись на спинку стула, Джек мягко рассмеялся. – Должно быть, ваша мать вами гордится. Федеральный сенатор – это очень солидная должность.

– Да, я уверена, что она мной гордится.

– Но она по-прежнему называет вас Лиззи.

Лиззи… Са rа…

С долей грусти Лиззи вспомнила, как ее мать отреагировала на новость, которую она ей сообщила, когда на прошлой неделе приехала в Италию в родной поселок Монта-Корренти. Она крепко обняла дочь и расплакалась от радости.

Лиза Фиренци пришла в восторг от того, что ее старшая дочь наконец станет матерью. Она на удивление спокойно отнеслась к тому, что отцом ребенка был анонимный донор. Впрочем, Лиза Фиренци всегда была женщиной свободных нравов.

Яблочко от яблони…

Сделав глоток горячего крепкого чая, Лиззи прогнала воспоминания о семейном скандале, который разразился в конце ее визита, и спросила Джека:

– Чем Лиззи отличается от Элизабет? Какими качествами, по-вашему, обладает женщина по имени Лиззи?

Джек рассмеялся, и в его глазах появился озорной блеск.

– Боюсь, я недостаточно хорошо вас знаю, чтобы ответить на этот вопрос.

Он с ней флиртовал, черт побери! Она немедленно должна положить этому конец. Ей сейчас определенно не нужны отношения с мужчинами. Она ждет ребенка. Кроме того, Джек, похоже, принадлежал к тому типу мужчин, которые флиртуют со всеми женщинами без разбора.