Убежденный холостяк

— Эй, не надо испепелять меня взглядом, иначе придется отвечать за последствия, — хрипло предупредил Джек.

Кэйла не двинулась с места. Джек был смущен. Надо отметить — она тоже. Но ему незачем об этом знать. И Кэйла спокойно заявила:

— Послушай, я уже не девочка, у меня есть ребенок, и ты меня этим не напугаешь. Я уже видела подобное.

— Но не все. Если так и будешь стоять на моем пути, то тебе посчастливится увидеть полную картину. — И словно в подтверждение его слов, полотенце с талии соскользнуло на бедра.

— Все, ухожу, ухожу, — торопливо забормотала Кэйла, чувствуя, как обретенное было спокойствие стремительно покидает ее.

Когда он проходил мимо нее, Кэйла кожей ощутила жар от его тела. В следующее мгновение он исчез за дверью.

К понедельнику город был расчищен от снега и вернулся в свое нормальное состояние. Чего нельзя было сказать о состоянии Кэйлы. Диана сразу же это заметила.

— Ты мне так и не рассказала, где вы с Эшли потерялись во время снежной бури. Я вам названивала целый день.

— Нам пришлось остаться у Джека.

— У Джека Эллиота? Это уже интересно. Ну и что было дальше?

— Да тут и рассказывать, собственно, нечего. Мы спали на кушетке. Я имею в виду себя и Эшли.

— И между тобой и Джеком ничего не произошло? Ага, вижу, ты краснеешь.

— Диана…

— Он опять тебя поцеловал? — догадалась Диана. — И на сей раз тебе это понравилось больше. Все написано на твоем лице.

— В любом случае я не собираюсь с ним связываться, так ему и сказала, — заявила Кэйла.

— А он что?

— Он, кстати, сам признался, что не сторонник постоянных отношений. Я уже обожглась однажды и не собираюсь повторять своих прежних ошибок.

— Да, а что там насчет этой свиньи Брюса? Он звонил тебе?

— Нет, но он приедет забрать Эшли на выходные. Господи, как же я по ней буду скучать. Конечно, ребенку нужно общение с отцом, даже если он оказался полным ничтожеством в супружеской жизни. Но меня постоянно гложет страх, что Брюс однажды не привезет ее обратно.

— Он не станет связываться с полицией. Брюс, конечно же, тупой, но не настолько, чтобы рисковать своим местом в клинике.

— Возможно, ты и права, — пробормотала Кэйла, прогоняя свои мрачные мысли. — Ну ладно, хватит трепаться, пора работать. Между прочим, я уже по горло сыта этим привередливым мистером Бронковски…

— Не забывай, на тебе еще Джек, хотя по понедельникам ты его не посещаешь.

— Ой, Диана, поверь мне, этого мужчину невозможно забыть.

— Но ты всегда вправе отказаться от непонравившегося клиента, — поддразнила ее Диана.

— Ты невероятный выдумщик, — сказала Кэйла Джеку, рыдая от смеха и надеясь, что ее тушь окажется действительно водостойкой. Она заехала во вторник к Джеку, и он услаждал ее сказочными историями из своей практики.

— А я тебе говорю, что это было на самом деле. Ушлая собачонка дважды вызывала пожарную команду. У нее хватило ума даже спокойно сидеть и ждать нас.

— Ладно, теперь я знакома с твоей версией появления собак у пожарных.

— А вот еще. Это было в декабре, на улице уже стояла минусовая температура, нас вызвали к загоревшейся машине. Недотепа водила решил на ночь укрыть двигатель спальным мешком. Мешок так и оставался под капотом, пока он ехал на работу в ресторан. Припарковав машину, он со спокойной душой отправился на свое рабочее место. Раскаленный мешок горел как факел. Мораль сей басни такова: согревай в спальном мешке свою подружку, а не двигатель.

Воображение Кэйлы тут же откликнулось: они с Джеком в одном спальном мешке, тесно прижавшиеся друг к другу…

Словно прочитав ее мысли, Джек спросил:

— Ты хочешь поговорить о том поцелуе?

Застигнутая врасплох Кэйла едва нашла в себе силы, чтобы произнести спокойно:

— А о чем тут еще говорить?

— Сама знаешь. Что-то все-таки происходит между нами. Мне пока неизвестно, что именно, но собираюсь это выяснить.

— А я не собираюсь.

— Почему? Боишься?

— Я боюсь змей и спичек.

— Что-то я ни разу не слыхал, чтобы кто-нибудь боялся спичек.

— А вот я не могу зажечь картонные спички, боюсь обжечься. — Кэйла достала свой блокнот и сделала нужные пометки.

— Я первый раз сталкиваюсь с такой занятой женщиной, — заметил Джек.

— Мне нравится, когда все дела четко распланированы.

— А мне нравится, как ты целуешься.

— Опять за свое?

— А почему бы и нет?

— Ты невозможен.

Что-то же такое есть в этом мужчине, раз она все время думает о нем! Ее привлекают не только его мужественная красота и умопомрачительные поцелуи. Что-то еще, что-то еще… Джек мог заставить ее смеяться до слез, а с другой стороны, рассердить, расстроить…

— Послушай, может, ты хочешь есть? Я закажу пиццу, — вдруг поинтересовался Джек.

— Я не голодна.

— А выглядишь изголодавшейся, — заявил он, вкрадчиво улыбаясь. — Какое-то желание светится в твоем взгляде, а губы ты облизываешь, словно… словно хочешь попробовать что-то… или кого-то.

— Скорее укусить, — парировала женщина.

— Всегда пожалуйста, — Джек приглашающе распахнул свои объятия. — Ну же. Я уже испытал на своих губах эти лакомые зубки и буду счастлив продолжить эксперимент.

Кэйла покраснела, вспомнив их сумасшедшие поцелуи у холодильника.

— Я уже говорила, что подобных экспериментов больше не будет. — Кэйла направилась к двери.

— Говорила, даже пыталась убедить меня в правильности своего мудрого решения, — буркнул Джек ей вслед.

На следующий вечер Джек позвонил Кэйле и сообщил, что врач позволил ему выйти на работу.

— Позанимаюсь пока бумаготворчеством, — довольно говорил он, — или попытаюсь ответить на тест по уничтожению опматов.

— Чего?

— Опасных материалов, — пояснил Джек. — Когда вы придете?

— Не поняла.

— Ты и Эшли. Приглашаю вас обеих на обед. Я сам буду готовить свое фирменное жаркое. Приходите, — уговаривал он. — Ничего с тобой не случится в обществе трехлетней компаньонки.

— Я не уверена, — ответила Кэйла. — И с чего это ты вдруг приглашаешь нас?

— Хочу отпраздновать свое частичное выздоровление. Кэйла, это всего лишь обед.

— Ну хорошо.

Почему-то ей не захотелось расстраивать Джека отказом, он говорил так дружелюбно…

— Передай Эшли, что у меня есть шоколад для Хагса.

— Ага, лучше, если бы он был невидимым.

— Почему?

— Узнаешь позже.

— Ну ладно. В общем, жду вас завтра в пять.

— Договорились.

Эшли не пришлось долго уговаривать, что весьма удивило Кэйлу.

— Джека заколдовали, но я это сразу поняла, — сообщила девочка как бы между прочим.

— Почему ты так считаешь?

— Джек заболел, значит, ему кто-то навредничал. Как в «Красавице и Чудовище». Я хочу вот это платье. Я помогу Джеку. А сейчас есть для Хагса шоколадка?

Кэйла улыбалась, слушая лепет дочери.

— Хагс помог разгадать тайну Джека, — добавила Эшли. — Я больше не буду называть его чудовищем. Никто не посмеет тронуть Джека. — Эшли напустила на себя воинственный вид.

Ее дочь всегда помогала слабым и жалела обиженных, брала под свое крылышко самых застенчивых ребятишек. Кэйла очень гордилась дочкой и всегда недоумевала, как от такого гадкого брака появился на свет столь прелестный ребенок.

— Что любят есть трехлетние дети? — взволнованно спрашивал Джек по телефону Сэма.

— Нервных парней, — съязвил Сэм. — Может, успокоишься наконец?

— Они приедут уже через пятнадцать минут.

— Твоя мать заправляет целым детсадом, почему бы тебе не расспросить ее?

— Ее телефон не отвечает.

— Этот трехлетний ребенок, наверное, то рыжеволосое создание, которое заходило к тебе вместе с привлекательной мамочкой?

— Да.

— А она? Ты втюрился в Кэйлу?

— Что за допрос? — Джек почувствовал прилив раздражения. — Я задаю тебе простой вопрос, а ты уже решил женить меня на этой женщине.