Моя пылкая любовница

ИветтБолье подняла глаза и улыбнулась:

— С вашей женой все в порядке?

— Да, — солгал он, подошел к креслу и устроился в нем. — Все очень хорошо.

— Теперь я понимаю, почему вы хотите, чтобы я нарисовала ее портрет. Она очаровательна, и я уверена, ваш малыш будет таким же, когда родится. Жду не дождусь, когда смогу приняться за дело.

Вдова его старого друга, Иветт, содержала четверых детей и сильно нуждалась. Рейф прекрасно знал, что она не примет благотворительности, поэтому и заказал ей этот портрет, чтобы поддержать ее, а заодно сделать что-нибудь приятное для Джулианны. Однако, увидев выражение лица Джулианны, он начал сомневаться, что жена примет его подарок.

Отперев верхний ящик стола, он отсчитал кучку монет.

— Это первая половина. Остальное я заплачу, когда работа будет закончена.

Он бы заплатил ей всю сумму сейчас, но знал, что гордость не позволит ей взять деньги.

— О, это слишком щедро! Хватило бы и трети.

И все же маленькая ручка протянулась, забрала монеты и ссыпала их в ридикюль.

— Что ж, я пойду, месье… о, извините — милорд! Он улыбнулся:

— «Рейф» вполне подойдет, как и всегда. Берегите себя, Иветт. Мой привет мальчикам.

Он проводил ее до двери. Иветт приподнялась на цыпочки, по французскому обычаю чмокнула его в обе щеки и снова засмеялась, пока Мартин придерживал открытую дверь.

Повернувшись, Рейф заметил наверху какое-то движение и поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть взметнувшиеся юбки Джулианны на лестничной площадке. Вздохнув, он вернулся в кабинет.

Джулианна смотрела в окно верхней гостиной, наблюдая, как проходят мимо леди и джентльмены, няньки с детьми, горничные, лакеи, уличные торговцы — все занимались своими обычными делами. Как бы ей хотелось присоединиться к ним, но со вчерашнего дня она знала, что не может и шагу ступить без слежки.

«Зачем Рейф приставил ко мне соглядатая? — Джулианна провела бессонную ночь, мучаясь этим вопросом, и не только им. Все ее чувства были в полном беспорядке. Неужели он настолько мне не доверяет, что решил за мной следить? Или дело в чем-то другом?»

Его молчание по этому поводу просто взбесило Джулианну.

«Мне нужно время, чтобы все обдумать, — решила она. И подальше от этого дома. Подальше от Рейфа».

Но как избежать надзора Ганнибала?

Два часа спустя Джулианна вставила ключ в замок своего дома на Аппер-Брук-стрит. Закрыв за собой дверь, она пересекла знакомый холл. В доме стояла тишина.

План сработал безупречно. Ускользнуть от Ганнибала оказалось намного проще, чем она предполагала. Конечно, сбежать без помощи сообразительной модистки ей бы не удалось, но потребовалось сказать всего несколько слов на ухо все понимающей женщине, чтобы заручиться ее содействием.

И пока Ганнибал дожидался перед входом в лавку, Джулианна, предположительно, примеряла платье, она выскользнула с черного хода и села в ожидающий кеб. Короткая поездка по Мейфэру— и она оказалась у двери своего старого дома.

Джулианна вошла в гостиную и раздернула шторы, чтобы впустить в комнату немного весеннего солнышка. Сняла пыльный чехол с любимого кресла и удобно устроилась в нем — настолько удобно, насколько позволял младенец, лягающий ее крохотными пятками изнутри. Надеясь, что прикосновение его успокоит, Джулианна стала легонько, большими кругами поглаживать живот. Через пару минут ребенок начал успокаиваться, повернулся еще разок и затих. Положив голову на высокий подголовник кресла, она закрыла глаза. «Ганнибал уже наверняка меня разыскивает и вот, вотсообщит Рейфу о моем исчезновении, а можетуже и сообщил. Поэтому нужно наслаждаться свободой, получить как можно больше удовольствия от того, что я снова дома».

И все же, сидя в кресле и размышляя, Джулианна вдруг поняла — пусть этот дом по-прежнему уютен, ее место больше не здесь. Хорошо это или плохо, но ее дом там, где Рейф. И хотя их многое разделяет, она никогда не сможет вернуться в прошлое, к той жизни, которую вела когда-то. К той себе, которой она когда-то была.

Джулианна снова погладила живот.

Сказав вчера Рейфу: «Лучше бы я тебя никогда не встречала», — она вовсе так не думала. В конце концов, не узнай она его, ей бы пришлось и дальше жить своей прежней жизнью, внешне спокойной, но лишенной страстей, и один год перетекал бы в другой, ничего не меняя.

А Рейф подарил ей ребенка, и Джулианна об этом не сожалела — ведь это и есть настоящее счастье. Любовь к Рейфу стала частью ее самой, и она не хочет ничего менять в этом, пусть даже муж не отвечает ей взаимностью.

Но как же будущее, их общее будущее, если, конечно, оно у них есть? Как сказал Рейф, теперь их жизни навсегда переплетены, а их брак, пусть даже неудачный, будет длиться до конца их жизней.

А раз так, может быть, надо постараться достучаться до него? Может быть, следует отбросить все свои страхи и неуверенность, признаться ему в любви и вымолить в ответ хоть немного тепла?

А как же та женщина, что вчера была у него в кабинете? Что, если она любовница Рейфа?

Если это так, блондинке придется исчезнуть. Джулианна потребует разорвать эти отношения и попытается снова разжечь его угасшие чувства.

А если он откажется?

Что ж, если это случится, она справится и с этим. Справится и с нелепым требованием Рейфа следить за ней каждую секунду. Неужели он и впрямь ей не доверяет? Или воображает, что таким образом охраняет ее? А если да, то от чего?

Сегодняшний ее поступок докажет, что ему нечего бояться. Она прекрасно себя чувствует, и ничего плохого не случилось.

Глубоко вздохнув, Джулианна закрыла глаза.

Вдруг открылась и снова закрылась входная дверь, и этот звук эхом разнесся по пустому дому.

«Ну вот, — подумала она, — меня и отыскали. Интересно, это Ганнибал или сам Рейф?»

Шаги по отполированному мраморному полу гулко отдавались в пустом доме. Разгладив юбки, Джулианна приготовилась к грядущей ссоре.

Шаги затихли, в дверном проеме гостиной появилась высокая мужская фигура. Но вместо пары знакомых зеленых глаз на нее смотрели совсем другие — насмешливые, ледяные, внушавшие ужас.

Глава 24

— Опять ничего? — спросил Итан.

Войдя в кабинет, Рейф помотал головой, взял графин с бренди, плеснул немного в бокал и выпил одним глотком. Янтарная жидкость обожгла язык и горло.

К несчастью, спиртное никак не помогало приглушить тревогу и страх за Джулианну. Прошло почти два дня с той минуты, как она ускользнула от Ганнибала в лавке портнихи, и с тех пор ее след простыл.

Он запустил пальцы в уже растрепанные волосы, тут же уронил руку и сжал кулак.

Скорее всего, она отсиживается у какой-нибудь своей подруги и все еще злится на него за то, что он велел Ганнибалу ходить за ней следом. Он бы куда меньше волновался, если бы лично не проверил всех ее подруг (тайно, разумеется), и похоже, ни одна из них не прячет у себя Джулианну. Более того, ни одна ее не видела в эти два дня.

Он спрашивал и модистку, но та упорно доказывала, что не знает ровным счетом ничего о местонахождении Джулианны. Та просто вышла из лавки и села в кеб, это все, что ей известно.

Ганнибал, стыдясь того, что женщина обвела его вокруг пальца — да еще и беременная в придачу! — сам себе поставил задачу отыскать кебмена. И, в конце концов, нашел. Кебмен сообщил, что отвез леди в дом на Аппер-Брук-стрит.

В ее дом.

— Мы тщательно проверили дом, — произнес Рейф, подходя к камину и опираясь на каминную полку. — Совершенно очевидно, что там кто-то побывал, потому что с кресла снят чехол. Но я не могу сказать, была там Джулианна одна или с кем-то.

И никто не мог сказать, покинула ли она дом по своей воле или ее кто-то заставил.

А что, если ее похитил Сент-Джордж?

От одной этой мысли он похолодел. Рейф не мог отбросить такую вероятность, какой бы ужасной она ни казалась. Не только Ганнибал за ней не уследил, но и сыщики тоже. Единственным оправданием могло служить то, что они ожидали угрозы извне и не предполагали, что Джулианна решит пуститься в бега.