Наслаждения герцога

— Очень благородная позиция. Однако, как я припоминаю, вы говорили мне как-то, что вам не нравится быть объектом пересудов, а ничто не вызовет столько пересудов, как нарушение правил поведения, принятых в свете.

Она судорожно вздохнула:

— Иногда приходится нарушать правила и идти на жертвы, чтобы добиться своей цели.

«О чем она говорит?» — недоуменно подумал он, удивленный такой решимостью. Неужели за ее танцами и ужином с Ислингтоном сегодня стоит нечто большее, чем беспечность и юное бунтарство? Ему было крайне досадно думать, что Ислингтон мог ее заинтересовать — пусть даже мимолетно. Однако теперь он стал подозревать, что за этим стояло нечто иное.

— Что за игру вы ведете, Клер? Чего вы хотите?

Она не ответила, и он продолжил добиваться ясности.

— Вы ведь не специально напрашивались на скандал, правда? — Заглянув ей в глаза, он прочел в них ответ. — О, так это и было вашей целью? Зачем вам это понадобилось?

Его пальцы ощутили легкую дрожь, пробежавшую по ее телу, однако выражение ее лица осталось упрямым.

— Мне это нужно, и это не игра, — заявила она. — Я с самого начала вам сказала, что не хочу выходить замуж, — и мое отношение не изменилось. Вам следовало бы прислушаться к моим словам, а не настаивать на этой помолвке.

Эдвард почувствовал, что у него глаза лезут на лоб.

— Боже правый! Я знал, что вы поначалу хотели меня отговорить, но надеялся, что вы смирились с неизбежностью нашего союза. Теперь я вижу, что ошибался. И значит, ваш план заключался в чем? Поставить меня в неловкое положение и вызвать мой гнев, чтобы я решил отменить свадьбу?

Она гордо вскинула голову:

— Если понадобится.

Несколько долгих секунд он молча взирал на нее, а потом захохотал.

Ее губы сначала сжались, а потом начали дрожать, а голубые глаза засверкали.

— Почему вы смеетесь?

— Потому что вы определенно плохо меня знаете, если решили, что такая тактика сможет заставить меня изменить решение. Мои родственники регулярно ставят меня в неловкое положение, и несмотря на то, что вы себе вообразили относительно доброго имени моей семьи, Байроны постоянно оказываются в центре одного скандала за другим. — Он немного помолчал, а потом с ироническим смешком добавил: — И, по правде говоря, вам с ними не тягаться. Джек три года назад чуть было не вынужден был бежать в Италию из-за дуэли в Грин-парке. Видите ли, его поймали в постели у жены графа, и графу это не слишком понравилось. А потом, два сезона назад, Кейд посреди бала попытался придушить одного аристократа.

От удивления у нее приоткрылся рот.

— Что он сделал?

— Конечно, этот человек был предателем, о чем Кейд знал, но в тот момент светское общество истина интересовала мало.

— Господи!

— Вот именно. Теперь вы видите, что ваш план обречен на неудачу?

Она напряженно застыла.

— Вы говорите об обреченности и неизбежности, но я ничего подобного не вижу. А если вы так равнодушны к скандалам, то почему сегодня вы были так выбиты из колеи? Какая вам разница, сколько раз я буду танцевать с кем-то другим, если ваша репутация вас не волнует?

Его веселье моментально пропало.

— Не «с кем-то другим», а с Ислингтоном. Он подлец, и вы не будете иметь с ним ничего общего.

— А если я не подчинюсь? Я не ребенок, знаете ли. Я могу поступать так, как пожелаю.

— Нет, вы не ребенок — по крайней мере, если судить по возрасту. Но с этими вашими глупыми играми вы ведете себя как неразумное дитя. Ваши уловки вам не помогут, так что лучше сразу сдайтесь.

— Вам этого и хотелось бы, правда? Если бы вы лучше меня знали, то поняли бы, что я не отступаюсь.

— Как дон Кихот? Похоже, вам нравится воевать с ветряными мельницами!

— Ах, как смешно, ваша светлость! Но раз мы сегодня говорим так откровенно, я должна вас предупредить, что все не закончилось. Конечно, если только вы не отмените нашу помолвку.

Он всмотрелся в ее лицо. Может быть, ему следует пойти Клер навстречу и разорвать их помолвку? Если она действительно не хочет выходить за него замуж, тогда, наверное, ему следует освободить ее от обязательств. Однако что-то в его душе взбунтовалось при одной этой мысли.

До этого момента он был склонен рассматривать их помолвку как некую судьбу — как путь, который выбрали им обоим тогда, когда они были еще слишком малы, чтобы отказаться по нему идти. И хотя в какой-то момент он восставал против этого соглашения, со временем он принял мысль о том, что Клер станет его женой. Однако теперь, глядя на нее, он вдруг понял, что все эти соображения перестали иметь для него значение.

Однако она говорит, что хочет быть свободной — настолько, что готова принудить его к разрыву на глазах всего света. До этого мгновения он не догадывался, какая она идеалистка и насколько романтична. Надо полагать, она мечтает о любви или иллюзии любви, а не о разумном и рациональном союзе, который так уместен во всех отношениях. А еще он понимал, что из-за отца она не может сама ему отказать и потому ей необходимо, чтобы он сделал это за нее.

Впрочем, он не может ее отвергнуть. Если он это сделает, она будет опозорена, возможно, до такой степени, что ни один мужчина, дорожащий своим добрым именем, не захочет на ней жениться. Более того, он сильно сомневался в том, что родители с радостью примут ее обратно, несмотря на то что она явно убедила себя в том, что сможет к ним вернуться. Если принять во внимание, насколько сильно граф желает этого брака, то приходится опасаться, что Эджуотер настолько разъярится, что выгонит Клер, — и что тогда с ней станет?

«Нет! — подумал он. — Клер Марсден теперь моя, хочет она того или нет!»

И в его пользу говорило то, что она определенно к нему неравнодушна, несмотря на все ее заявления о нежелании выходить за него замуж. Он ощущал ее желание, когда держал ее в объятиях. Ему надо просто разжечь это желание сильнее и дать ей лучше ощутить наслаждение.

— Ну что? — спросила она, явно обнадеженная его молчанием. — Вы отмените нашу помолвку, ваша светлость?

Он затянул в ее глаза, ярко-голубые даже в этом неверном свете.

— Нет, — заявил он резко. — И я Эдвард. Сколько раз мне нужно вам об этом напоминать?

А в следующее мгновение он уже приник к ее губам, заглушив ее протесты, отметая те возражения, которые она могла бы высказать. И это еще раз показало ему, что он прав: она не в силах была скрыть своего влечения к нему, моментально растаяв в его объятиях. Пусть она сколько угодно твердит о своем нежелании выходить замуж, но ей явно нравятся его поцелуи. Она приникла к нему с готовностью, которая заставила его улыбнуться.

Заставив ее отступить назад еще на шаг, он обхватил ее руками и сделал их поцелуй еще жарче. Прижав ее к стене дома, он неспешно смаковал ее губы и язык.

Внезапно она прервала их поцелуй и попыталась отвернуться.

— П…прекратите! — с трудом проговорила она.

— Почему?

Нисколько не смутившись, он прикоснулся губами к нежной коже ее виска и щеки, а потом наклонил голову и начал целовать стройную колонну ее шеи.

— П…потому что вы п… пытаетесь меня отвлечь.

— Правда? — Опускаясь все ниже, он покрывал ее шею поцелуями.

— И у вас не п… получится.

— Вы уверены? — негромко спросил он и тихо подул ей на шею, так что глаза ее невольно полузакрылись.

— С…совершенно уверена! — заявила она. — И вы не сможете меня остановить.

— Значит у нас война?

Она глубоко вздохнула, набираясь решимости.

— Если иначе нельзя — то да.

Он встретился с ней взглядом.

— Ну, если вы настаиваете, — проговорил он. — Тогда начинаем игры.

Клер хотела было что-то ответить, но не успела произнести и слога, Эдвард снова приник к ее губам. Его язык то переплетался с ее языком, то начинал скользить по нежной поверхности щек и губ, заставляя ее задыхаться от наслаждения. Кровь бешено стучала у нее в висках, все чувства невероятно обострились, а мысли стали невнятными и туманными. Сад, дом, бальный зал, полный гостей, — все вылетело у нее из головы.