Страница 25 из 52
Словно уж.
Словно выдра.
Дважды он выглядывал наружу, чтобы взглянуть на яркие огоньки яхты и проверить, правильно ли плывет.
Сквозь занавески каюты пробивался свет.
В двадцати метрах от лодки он взял левее и поплыл к корме. Подобравшись к лестнице, он схватился за ступеньку и, открыв мешок, вытащил пистолет.
Одна обойма. Девять патронов.
Должно хватить.
Чон вскарабкался на борт.
Они дали О еще оксиконтина.
Уговаривать ее не пришлось. Девушка с радостью проглотила таблетки.
Потому что ей охренеть как страшно, вот почему.
Она уже не понимала, где она, не знала, что с ней будет. То и дело перед глазами в воздухе начинали плавно кружиться головы, отрезанные головы.
Когда сидишь черт знает сколько часов подряд на кровати в крошечной запертой на все замки конуре и постоянно представляешь, как к твоей шее подносят бензопилу, сразу хочется проглотить побольше седативных таблеток.
Хочется лечь и заснуть.
Когда О была маленькой, она частенько лежала в кровати, слушая, как орут друг на друга Паку и номер Первый. Как же она мечтала заснуть, только чтобы не слышать всех этих криков! Она прижимала к подбородку колени, просовывала между ног ладошки и крепко-крепко зажмуривалась.
И думала:
Может, я Спящая красавица?
Где же Принц(-ы), когда же меня спасут?
Чон распахнул дверь в каюту.
Левой рукой — в правой он держал пушку.
Тип, причинивший столько проблем картелю, валялся в отключке.
Вместе с женщиной.
Очень, очень красивой. Золотистые волосы разметались по подушке, из-под простыни выглядывают обнаженные плечи, полные, жаждущие поцелуя губы чуть приоткрыты. Чон слышал, как она тихонько посапывает.
Девушка спала чутко. Что-то почуяв, она открыла глаза и, сев на кровати, непонимающе уставилась на Чона. Ей что, это снится? Кошмар? Нет, вроде не сон, но что это за человек? Грабитель? На яхте?
Она увидела пистолет и, зная, на какие деньги спящий рядом с ней мужчина купил эту яхту и ее золотистые волосы, пробормотала:
— Нет, прошу вас! Не надо!
Чон выстрелил дважды.
Оба раза в голову.
Вот и нет проблемы.
Подавив вопль, женщина спрыгнула с кровати, бросилась на нос яхты и торопливо заперла за собой дверь.
Чон знал, как следует поступить.
И вновь он в воде.
Под водой.
Мощными толчками продвигается вперед.
Прорывается сквозь темноту.
Плывет мощно и быстро.
За своим О-лимпийским золотом.
В особо глубоком месте он выпустил из рук пистолет и позволил бездонной тьме поглотить его.
Пробираясь наверх сквозь разрисованную воду, он думал о том, что только что совершил ошибку — не убил ту девушку, но…
Я все-таки не дикарь.
Я бы не смог.
Эту мантру вот уже в который раз твердил про себя Бен, торопясь в теплицу. Его словно заклинило.
Я бы не смог.
Я бы не смог сам убить, даже ради О.
Хотел бы.
Хотел бы попытаться, но…
Я бы не смог.
Его мучил стыд, и, как это ни удивительно для человека, воспитанного двумя психотерапевтами, он чувствовал себя неполноценным как мужчина.
Ты что, считаешь, что ты не мужик, потому что не вышиб себе мозги? Да еще по чьему-то приказу? Как будто бы мужество то же самое, что и мачизм. Бред какой-то. Безумие. Даже больше, чем безумие.
Вот только живем мы в совершенно безумном мире.
В Республике Безумия.
И Чон бы смог.
Даже не так — Чон так и поступил.
А что, если бы…
Если бы…
Если бы они приказали Чону застрелить не себя, а…
Меня.
Он бы и это сделал.
Прости, Бен. Пиф-паф.
И поступил бы совершенно правильно.
Бен завел машину в тупик в тихом респектабельном пригороде на востоке Мишн-Вьехо — «Старой миссии». (Позвольте представить вам новую миссию, ничем не отличающуюся от старой.) Нужный ему дом стоял в северной части района. Ухоженный дворик окружала стена, за которой возвышался поросший кустарником холм, кишмя кишащий кроликами и койотами.
Подъехав к гаражу, Бен заглушил мотор, вышел из машины и позвонил в дверь.
Прекрасно зная, что в эту секунду его внимательно изучают камеры наружного наблюдения.
(Уж лучше с ними, чем без них.)
Так что Эрик, открывая дверь, уже видел, кто к нему пришел.
Глядя на Эрика, никто бы не подумал, что он владелец плантаций марихуаны. Он выглядел как типичный работник страховой компании. Короткие каштановые волосы, очки в роговой оправе. Ему бы еще защитный футлярчик [43]в карман рубашки, и вышел бы абсолютнейший лох.
— Привет, — поздоровался Бен.
— Привет, — откликнулся Эрик и провел гостя через гостиную с угловым диваном, раскладным креслом и широченным телевизором, по которому показывали «Америка ищет таланты», и кухню с гранитными столешницами, дубовыми шкафами и раковиной из нержавеющей стали в бассейн под навесом из затемненного органического стекла.
Вы все правильно поняли — у него дома был бассейн.
Фитолампы и системы автоматической подачи удобрений.
Галоид металла — для фазы активного роста.
Натрий под высоким давлением — для фазы цветения.
Отличная плодородная теплица.
Бен взглянул на часы.
Проклятие.
Запястья, покрытые испариной, блестели.
— Все уже упаковано? — нервно спросил он.
— Все, что выросло.
— Давай грузить, — велел Бен.
Снаружи их поджидал автофургончик со сложенными задними сиденьями. Они с Эриком загрузили увесистые кусты, и Бен поспешно уселся за руль.
На то, чтобы добраться до Коста-Месы, у него оставалось ровно сорок три минуты.
Он скользил сквозь Южную Калифорнию.
Прорезался сквозь калифорнийскую ночь.
Шоссе (номер 5), мягкое, теплое и дружелюбное, для всех, но не для Бена.
Зеленые указатели, словно ступеньки к эшафоту. Ступеньки к О.
Каждый из них отмеряет драгоценное время, говорит, сколько миль ему еще осталось.
Через сколько миль она уснет.
Алисо-Вьехо, Осо-Парквей, Эль Торо.
Лейк-Форест, Калвер, Макартур.
Слева сияет огнями аэропорт имени Джона Уэйна, тихий и спокойный ночью — его закрывают, чтобы рев двигателей не дай бог не помешал сну жителей округа Орандж.
Лагерь скаутов — там нынче проводится международный слет.
Бен гнал машину, полную травки, со скоростью восемьдесят миль в час. Ему вовсе не нравилось так гнать, но что поделать — время на исходе.
Показался торговый центр «Спектрум» города Ирвайна, с его необычным колесом обозрения.
Концертный комплекс «Ирвайн амфитеатр», в шатрах которого зародилось фанатское движение Джимми Баффетта — придите к нему, верные, с попугаями! [44]
Краем глаза Бен заметил полицейскую машину, припаркованную на разделительной полосе. Сидит себе в засаде, поджидает тебя. Словно смерть.
(Рак, сердечные приступы, инсульты — все это ждет вас на наших разделительных полосах!)
Только бы копу не захотелось его остановить, взмолился про себя Бен. В голове у него тут же заиграла песня Брюса Спрингстина («Мистер патрульный, пожалуйста, не надо меня останавливать, пожалуйста, не надо, пожалуйста, не надо»). Не потому, что он боялся очутиться в тюрьме, а потому что случись малейшая задержка — и О умрет. Поглядывая в зеркало заднего вида, Бен ждал, поедет за ним коп или нет (пожалуйста, не останавливайте меня, пожалуйста, не надо). Коп остался на месте.
От волнения Бен не мог дышать.
Руки тонули на скользком от пота руле.
Наконец он доехал до Бристоль-стрит.
До «Саут-Кост плазы», охотничьих угодий О.
Бен свернул налево, в район Фейрвью.
Он беспрестанно крутил головой, пытаясь найти нужный адрес. Номер дома, который ему продиктовали похитители, принадлежал небольшому одноэтажному торговому центру.
43
Специальный футляр под размер стандартного нагрудного кармана рубашки, в котором хранят ручки, рулетки, отвертки и прочую мелочь. Благодаря плотному материалу футляра ручки не протекают, оставляя пятна на кармане, а рулетки и отвертки не рвут ткань. Аксессуар считается стереотипным для «ботанов», т. к. в основном им пользуются студенты и инженеры.
44
Джимми Баффетт — американский певец и композитор, творчество которого пропагандирует всяческое расслабление и бегство от реальности. На одном из своих концертов призывал своих фанатов приходить на его выступления в гавайских рубашках, шортах и шляпах в виде попугаев. С тех пор всех поклонников Баффетта прозвали «попугаеголовыми».