Есть!

Дядя Рустам приезжал в гости каждый год – и в первый же день отправлялся на базар за бараниной (тоненький длинный рис, желтая морковь и зира прибывали вместе с ним из Узбекистана). Родители заранее созывали гостей «на плов», дядя Рустам закрывался на кухне, молился и потом только начинал священнодействовать – всегда в одиночестве. Однажды он позвал на кухню меня.

Сейчас, взрослым умом, я понимаю, что дядя Рустам хотел передать мне – единственному человеку в нашем доме, питавшему искренний интерес к недуховной пище, – бесценный секрет приготовления настоящего узбекского «палова». Но тогда я, дурочка, растерялась и отговорилась. Не хотелось учиться готовить плов: намного интереснее было читать рецепты и воображать, как из-под моих рук появляются – сами собой – съедобные шедевры.

С тех пор дядя Рустам и не заикался о том, чтобы научить меня пловоделию. И я всю жизнь об этом жалею. И помню великий и славный момент, когда только что сотворенный плов вносился в комнату, как знамя победившего полка. Междометия гостей со всех волостей – самые сообразительные успевают нагрузить тарелки распаренными чалмами душистого чеснока, которого на всех никогда не хватает, и аромат плова летит по квартире, как гонец с прекрасным известием… Большинство нынешних знакомых – даже в кулинарной среде – готовят вместо плова рисовую кашу с мясом. Не могу простить себе (точнее, девочке, которой была, – у нас с ней нынче так мало общего, что я не могу всерьез считать ее собой), что не стала учиться тайнам узбекской кухни.

Вот почему за ба Ксеней – повзрослев – я старалась записывать. И самым первым был записан рецепт блинов – тоненьких и очень больших, таких я ни у кого не видела. Сейчас именно эти блины – мой главный козырь в мучных состязаниях, которые устраивают на Масленицу.Вообще, соревнования, объединенные темой «Кто у нас здесь вкуснее всех готовит?», простегали нашу жизнь слева направо и с ног до головы красной нитью. Первое условие для тех, кто возжелает устроиться к нам на работу, – уметь готовить, и готовить вкусно! У нас даже компьютерщики способны накормить десять человек одной рыбой. А какие пончики жарит бухгалтерша! Единственный человек, не прикасающийся к продуктам и навеки застолбивший себе место «по ту сторону тарелки», – наш главный едок и директор П.Н.

…Ну вот, отвлеклась от детских воспоминаний, а ведь в книге все должно быть выстроено четко, чтобы читатель не сбивался на посторонние мысли автора и не натыкался на персонажей, как пьяные соседи, нежданно вваливающиеся в логически выстроенный эпизод. При чем тут компьютерщики и пончики?..

…Ба Ксеня всегда говорила: «Женечка, готовить нужно с любовью». И хотя сама она единолично властвовала на кухне, к продуктам, предназначенным на съедение, всегда прикасалась нежно. Эта ненаигранная нежность встречается лишь у самых лучших поваров. Даже если ба Ксеня не знала, что я подсматриваю, все равно она каждый раз так ласково бралась за тривиальную картошку, что картошка не имела морального права ответить ей иначе.

Мои первые кулинарные опыты… Наверное, с них будет лучше всего начать разговор о закусках. Что такое закуски, как не начало, зачин, пролог, увертюра, вступление к большой еде?Впрочем, мои первые опыты – это абсолютный провал, килограммы варварски загубленных продуктов, черные дыры сгоревших сковородок и слава неумелой поварихи, которая носилась за мной, как бык с репейником в заднице – за ковбоем на родео. Опытные хозяйки и народные умелицы от души издевались над моими юношескими кулинарными экспериментами. Но мой день настал! Час пробил! И где теперь все эти хозяйки? Да вот они, родименькие, сидят у экранов и, сочась тоской (пополам с самой жгучей, что твоя аджика, завистью), записывают на полях телегазеты рецепты «Гениальной кухни».

– Геня, ты домой-то собираешься? – уборщица Светлана Аркадьевна (лучшие сырники по результатам прошлогоднего конкурса и второе место в состязании пельменщиков) вплыла бесшумно, как тень какого-нибудь отца Гамлета. Обняла швабру, будто березу, и вперилась в звезду эфира умиленным взором. Светлана Аркадьевна – как и другие мои поклонники – даже не догадывалась, что звезде эфира сегодня совершенно некому светить. И что звезда эфира уныло доползет до пустого дома, отправит в духовку кусок судака с козьим сыром и сухарями, а потом равнодушно проглотит ужин в одиночестве, не заметив ни вкуса его, ни цвета, ни запаха.

Глава третья,

из которой читатель сможет узнать множество подробностей о славном прошлом Гени Гималаевой и убедиться в том, что она абсолютно верно поступила, порвав с этим славным прошлым. Также читателю открываются некоторые личные странности ведущей «Гениальной кухни», кроме того, здесь впервые – и совсем ненадолго – появляются Иран, Ирак и популярный британский повар

Жизнь склеена из множества кадров – я почти каждое движение совершаю и отслеживаю, как подобает профессионалу: с подсветкой, озвучкой и авторскими двойными смыслами.

Столько лет на телевидении… спасибо, врач не нужен!

кадр первый

Геня Гималаева. Короткое пальто и берет придают облику героини французский аромат (такой, чтобы не бил по носу поленом, но деликатно пощипывал рецепторы). Геня – не так чтобы молодая, но уж точно не старая – закрепилась ровно посредине между показателями «худая» и «фигуристая». Несомненная брюнетка. Идеальные брови. Та самая Геня Гималаева, какую вы можете лицезреть в ежедневном режиме на кулинарном канале «Есть!», открывает входную дверь и вздыхает, набрав полную грудь родного воздуха. Горечь свежемолотого кофе и сладкий ладан книжной пыли. Как же она любит свой дом!

кадр второй

Кстати, о кадрах.

Гене пришлось помучиться с оператором, прежде чем он выучился правилам бережного обращения с ее лицом. Оператор еще важнее косметолога, это потенциальный киллер, запросто способный нейтрализовать все попытки выглядеть моложе и лучше (кажется, была?..) единственным метким движением камеры. (Контрольный выстрел в Генином случае – съемка лица снизу: «Как вы сказали вас зовут, мисс Пигги?»)

Мой Славочка, к счастью, давно лишен лицензии на убийство – я никогда не поменяю оператора.

и еще о кадрах

Ира Калугина и Николаева Ира, Ира К. и Ира Н., которых с моей нелегкой руки у нас все зовут просто Ирак и Иран. Две мои главные жизненные подпорки, редакторши, подруги, непромокаемые жилетки и крепчайшие плечи. Без них не взойдет солнце и не будет нового дня. Разумеется, на самом деле я и без Ирак с Иран спокойно обошлась бы, но тогда мне самой пришлось бы выполнять кучу неприятных и скучных дел: искать героев программы, записываться на коррекцию ногтей, собирать отзывы о новых проектах…

Ирак родом из Дагестана, Калугина она по мужу – теперь уже бывшему. Ирак легко пускает слезу и с такой же легкостью ее высушивает, принимаясь за повседневный телевизионный труд. Ирак будит меня по утрам телефонным звонком и, полусонной, рассказывает о том, что ждет нас в сегодняшнем дне, а кофе, который она варит, заслужил похвалу самого П.Н. Этот кофе – мое ежедневное топливо. Самое нелюбимое время в году для Ирак – это отпуск, в который я ее выпинываю: ведь кадры надо беречь. Увы, Ирак одинока, за исключением работы и сына ей не удалось обзавестись в жизни стойкой привязанностью.

Ира Николаева, Иран, – совсем другая страна. Мама Иран – моя давняя и преданная поклонница, сама же Иран пришла к нам три года назад – не могу поверить в то, что канал «Есть!» (и отдельно взятая телеведущая) мог когда-то без нее обходиться! Перерабатывать, впрочем, не в ее привычках, напротив, Иран умело выпрашивает у меня дополнительные дни отгулов и ловко пристегивает выходные дни к очередному отпуску. Собой она не хороша, ноги и руки у нее широкие, как ласты, – зато голос! Земляничное мороженое! Все сложные телефонные переговоры ведет Иран – ей никто не сможет отказать. Еще Иран у нас вегетарианка, и не по экологическим, а по совершенно иным соображениям. Против мяса убитых животных она чисто теоретически ничего не имеет, но утверждает: чтобы вырастить одну-единственную корову, человечеству приходится тратить уйму денег на корм и пастбище. А значит, коровы (свиньи, бараны и прочая скотинка) – непозволительная роскошь для человечества, и на всех мяса не хватит в любом случае. Вот почему Иран добровольно отказалась от своей доли в мировом животном наследстве и предпочла объедать этих самых коров, употребляя исключительно растительную пищу. Зато по части блюд индийской кухни Иран нет равных – у нее получается такая сочная раджма, какую и в Пенджабе не сготовят.