Глаза ворона

   - EgsТego d?a ?emani, egsТego... go... go... - Мастер Ар едва мог узнать свой собственный голос, едва чувствовал движение своих губ... В этом была главная опасность его предприятия - пытаясь найти автора проклятия, маг рисковал слиться с сознанием источника и потерять себя, забыть свою сущность, никогда не найти выхода из спирали и вечно вращаться в ней, став одним из разделенных, ман... Он должен был найти равновесие - оставаться внутри заклятия, войти в сознание его творца, но в то же время - быть собой, помнить, что привело его сюда...

   "Я - Ар, последний в своем роду. Наследник Ло и Талландриэля. Я здесь, чтобы отомстить за их смерть. Я здесь, чтобы вернуть себе свое право. Я здесь, чтобы взять то, что принадлежит мне. Сила на моей стороне!"

   Темно. Вокруг темно и холодно. Идет снег. Вдруг он исчезает, как и небо над головой. Они въезжают под арку ворот. Цокот лошадиных копыт гулко отдается от стен. Пламя факелов бросает длинные тени в полузамерзшую грязь. Одна из них - тень клетки, похожая на толстую паутину. Они въезжают во двор.Между прутьев решетки он видит воинов. Они стоят по периметру двора, молча, как призраки. Факелы в их руках роняют горящую смолу на снег. Он шипит, тая. Приглушенный топот копыт и это шипение - вот и все звуки. Нет, еще детский плач... Не плачь, Айна! Все будет хорошо...

   "Я. Ар. Последний. Сила на моей стороне! На моей..."

   Пальцы на прутьях клетки. Грубые кожаные перчатки. Еще одни. Клетку ставят прямо в снег. Холод обжигает ноги. Айна уже не плачет. Ее дрожь передается ему. Он смотрит через плечо Анхата. Темнота вокруг колеблется, то подступая ближе, то отдаляясь. Оттуда, из мрака, выходит тень. У нее человеческие очертания, но это не человек. Снег мягко проседает под остроносыми сапогами, поскрипывая. Шаг за шагом. Пока сапоги не останавливаются перед клеткой.

   Мастер Ар смотрел себе прямо в лицо. Настоящее, не то, что он занял у Сирина. Лицо, которое было на восемь лет моложе того, что он привык видеть в зеркале. И которое он теперь рассматривал снизу вверх глазами перепуганного мальчишки. Мраморная кожа в обрамлении черных кудрей, темные глаза - красивые, спокойные, доброжелательные...

   "Он не человек, Анафаэль".

   "Я знаю. Но вдруг он - хороший? Может помочь?"

   Затянутая в перчатку рука отмыкает замок. Дверь клетки распахивается. Анхат пятится, оттесняя его спиной к дальней стенке клетки. Айна уже там, тихо всхлипывет. В груди стучит так громко. Он видит черную руку через плечо брата. Рука тянется внутрь клетки.Черный бархат.

   Мастер Ар услышал свой собственный, вкрадчивый голос:

   - Не надо бояться. Я не причиню вам зла. Но один из вас должен пойти со мной.

   Теперь он слышал и другие голоса, которые были только в его голове. Нет, не в его, в голове Анафаэля. Того, кого он привык называть Гаммой.

   "Он лжет. Он не человек".

   " Я знаю, Анхат. Но что, если он, правда, хочет помочь?"

   - Все будет хорошо. Просто один из вас должен пойти со мной. По своей воле. Тогда с вами ничего не случится. Вот ты, мальчик, ты пойдешь со мной?

   "Нет, Анхат! Он плохой, я знаю!"

   "Тише, Айна! Никто никуда не пойдет. Мы должны быть вместе".

   "Вы просто трусы. Он не похож на злого. Он хочет помочь!"

   "Ты дурачок, Фэль!"

   - Нет? Может быть, ты? Как тебя зовут?

   "Не говори ему, Фэль!"

   "А что такого? Я его не боюсь!"

   "Я, что ли, боюсь?!"

   - И ты не хочешь? Жаль. Девочка мне не нужна. Ты или ты. Если один из вас не пойдет со мной, вас убьют. Всех троих. Так же, как ваших родителей. Это не люди - звери, жестокие палачи! Я один могу вас защитить! Ну же. У кого хватит смелости спасти брата и сестру?

   Добрые темные глаза.

   "Я пойду с ним. Я не боюсь".

   "Нет, Фэль!"

   Мастер Ар вздрогнул, ощутив давнюю боль в прокушенной руке. Он снова был собой. Он помнил, как маленький, бледный от холода и пережитого шока мальчишка стал проталкиваться к нему из-за спины брата. И как второй щенок, отличимый от первого только по ссадине на скуле, отпихнул близнеца обратно и вцепился зубами в протянутую внутрь клетки руку. Хорошо, что на руке была перчатка. Ар тогда с трудом удержался, чтобы не выбить у отродья все его молочные зубы. Но он должен был играть роль до конца.

   - Ничего-ничего. Я знаю, ты просто хотел защитить брата. - добрые глаза полны боли. Незнакомец прижимает руку к груди. - Если ты боишься за него, идем. Идем, и с ним ничего плохого больше не случится. О твоем брате позаботятся, и о сетренке тоже. Я обещаю. У тебя нет другого выхода. Защити их. Как твой отец защитил бы, если бы он был жив...

   "Нет, Анхат!"

   "Анхат!"

   Он видит спину брата, такую маленькую и хрупкую рядом с высокой фигурой в простом плаще без герба. Огромные белые хлопья падают на две цепочки следов в снегу...

   Теперь Мастеру Ару было проще. Казалось, он нашел необходимый баланс. Высокая речь легко слетала с языка - так же легко, как он двигался по виткам спирали, задерживаясь только на ключевых узлах, там, где линии узора пересекались...

   Тяжелая дверь открывается, впуская яркий свет. Так больно глазам... Еще больнее, когда его выводят во двор. Айна рядом с ним. Всегда рядом...

   В поле за стенами борга ветер. Такой сильный, что его шатает. Или это потому, что он так долго сидел в заперти? Снег давно растаял, ноги через дыры в штанах приятно щекочет зеленая трава... Они держатся друг за друга. Анафаэль и Айна. Айна и Анафаэль. Вокруг всадники на больших, злых лошадях. Вокруг псари с собаками.Гончие лают, грызут сворку. Отец раньше брал его и Анхата на охоту. Но на кого охотиться здесь, в голом поле, где ветер с фьорда даже траве не дает расти во всю длину... И где теперь Анхат? Там же, где отец?..

   Дородный всадник в синем плаще с гербом разбивает круг. В гербе - серебрянная молния, раскалывающая на двое башню. Он всегда будет помнить этот герб. Герб человека, который сделал маме больно. Так больно, что у нее пошла кровь. У человека зверь на цепи, вдвое больше любой из охотничьих собак. Серая кудлатая шерсть, чуть сгорбленная спина, огромная голова с оскаленной пастью, желтые клыки, с которых капает пена... Пес похож на хозяина.

   - Что, детишки? Заскучали от моего гостеприимства? А мы сейчас поиграем. Нам всем будет весело, правда, ребята? - люди вокруг смеются. Короткий, сухой смех, как сучок ломается под ногой. - Видите, там лес? - человек указывает куда-то над его головой. Там, за полем, синей стеной стоят ели. Далеко. - У этой игры простые правила. Добежите до леса - и вы свободны, как птички. Идите, куда хотите. Никто вас и пальцем не тронет. Так что, сыграем?

   - А собаки - зачем?

   Лицо человека раскалывает надвое косая ухмылка, как молния - башню.

   - А это, чтоб вам бежать веселее было. - вокруг снова смеются. Гончие лают. - Будете халтурить, лениться, я собачек велю спустить. Так что уж вы постарайтесь, детишки.

   - Где Анхат? - это Айна. Смелая.

   - Кто, моя сладкая? - человек с молнией в гербе нарочито недоуменно хмурит брови.

   - Наш брат.

   - Ах, бра-ат... - человек цокает языком, его волкодав садится на тощий зад и скулит. - Так его же Мастер забрал. Разве вы забыли, детишки?

   Смешки вокруг. Теперь скулят и гончие.

   - Мы все помним. Забрал - куда? - они говорят это одновременно, не сговариваясь. Смех затихает. Человек с молнией пожимает плечами. Он скучает, ему не терпится начать игру.