Земля обреченная

Петр кивнул и прикурил сигарету.

— Ну как там в Троицке? Много выживших?

— Не очень. Как тут?

Петр сплюнул на землю.

— Выжило-то много, да как потом оказалось, вовсе не те, кто надо… Мало нам тех, кто в орков перекинулся, так еще и банды эти. Скоты!

— В каких таких орков? — удивился Иван.

— А у вас их разве нет? Здоровенные такие, позеленевшие. Человеческого в них мало осталось. Мы тут поймали парочку, поговорить пытались. Понимают-то они все и говорить немного могут, правда, странно, отдельными словами. Но вот в остальном… в общем, не получилось у нас разговора, не люди они больше. Так, твари полуразумные. Не боятся ни черта. Хотят жрать, убивать и размножаться. Но хитрые и очень опасные! А орками их тут один умник назвал, да так и пошло. Говорит, очень похожи, прямо как в игрушках компьютерных…

Я вспомнил тех зеленых, встреча с которыми чуть не оказалась для нас с Кирой и Денисом последним событием в жизни. А ведь и правда, было в них что-то такое… Чем-то они смахивали на «варкрафтовских» орков, только были на порядок страшнее.

— Есть такие, — подтвердил Иван. — Мы их просто зелеными называем. Появились они почти сразу после тумана. Мы уложили несколько, но потеряли много народу. Повезло еще, что они ходят по двое-трое. Сбились бы в крупные группы — еще неизвестно, чья бы тогда взяла…

Петр помолчал и глубоко затянулся сигаретой.

— А я узнал одного, — сказал он наконец. — Нормальный паренек был. Жил по соседству. Спортом все занимался, борьбой. У нас тут теорию даже придумали, что, мол, орками стали именно те, кто в жизни мало нагрузки мозгам давал. Гопота всякая дворовая, да некоторые из качков-спортсменов. А вот понять, каким образом это все произошло, — туг уже никаких теорий не хватает…

— Ну-ка, ну-ка? — заинтересовался Иван. — Расскажи.

— Да чего рассказывать-то? Ничего не понятно. Думаем все же, вирус это был, американский, может. Вышло у них там что-то из-под контроля, с новым-то президентом, который и сам непонятно какого цвета. Вот и жахнуло у них. Тогда Инет работал еще некоторое время. Поэтому и информации, хоть и крупицы, да удалось собрать. В Америке вроде вообще все снесло. Уж не знаю, буря, ураган или еще какая гадость. Но их за два дня не стало. Всех. А до нас — так, эхо докатилось… Хрен его разберет! У нас на Москву центральный удар пришелся. Вряд ли там много людей осталось…

Я посмотрел на Киру. Она все слышала, но была спокойна. Видно, доверяла своим ощущениям больше, чем непроверенным слухам. Верит, девочка, что родители живы. Даст Бог, так и будет!

— А потом мир сошел с ума. Тьма эта египетская. Туман. Твари разные. А сейчас вообще странные дела творятся… но об этом после. Уже почти добрались.

Мы подъехали к городскому центру — площади Революции. Я некоторое время жил в Челябинске и неплохо ориентировался на местности. Где-то тут неподалеку был «нулевой километр» — точка отсчета самого центра города. Вот только изменилась площадь сильно с того времени, как я видел ее в последний раз.

Все подъезды к ней были перекрыты толстенными бревнами, опутанными колючей проволокой. Небольшой парк был полностью вырублен, местность просматривалась отлично. А голубые ели — бывшая гордость властей города — пошли на импровизированные баррикады. Сама площадь сильно просела вниз. С десяток лет назад под ней выстроили большой торговый комплекс. Сейчас же разрушенные прилавки были видны сквозь многочисленные дыры в асфальте.

Зато слева, там, где раньше стояли деревья, теперь раскинулся палаточный городок.

Людей было много. Горели костры. Женщины что-то варили на небольших костерках. Дети жались к ним, а мужчины группами по десять-двадцать человек охраняли все возможные подходы к площади.

Вооружены местные были чем попало. В основном ножами, топорами и самодельными пиками, у некоторых были устрашающего вида дубинки с торчавшими из них здоровенными гвоздями. Но взгляды у людей не были испуганными. Притерпелись уже, что ли? Всмотревшись в некоторые лица, я подумал — эти люди будут бороться до последнего, что бы ни случилось!

Нас пропустили без разговоров. Видно, Петра знали хорошо. Двое мужчин отодвинули бревно в сторону, и мы смогли без труда проехать.

— Мы много улиц контролировать пока не можем, — объяснил Петр. — Ресурсов не хватает. Перекрыть смогли полностью только подходы к ближайшим улицам, там дома удачно стоят, главное, въезды во дворы легко блокировать. Они довольно узкие. А вот на большее сил не хватает.

— Кто-нибудь из властей уцелел?

Петр покачал головой.

— Вообще никого, ни одного человека. Ни из администрации, ни из милиции, ни военные, ни даже пожарные или МЧС. Никого. Да и проку от них было бы? Зато много ребят толковых в последние дни подтянулись. Главная проблема — оружия мало. Как стало понятно, что огнестрельное не работает, стали думать, чем заменить. Но спецов по этой части маловато. Пока хватает банды шугать, но, если они массово навалятся, можем и не сдержать. И площадь постепенно под землю уходит. Про дома уж и не говорю. Глядишь, через неделю-другую такими темпами останется от города огромный пустырь… Хорошо — с продовольствием пока проблем нет…

— А остальные районы как?

— Я не знаю. Мы далеко патрули не рассылаем. Приходят одиночки или маленькие группы, типа вашей. У нас тут получился настоящий центр. Оплот всех выживших, так сказать, кто в бандиты не подался…

— Кто у вас тут за главного? — спросил Иван. — Кому представляться надо?

— Я покажу, — кивнул Петр. — Всем можно не идти, тебя одного достаточно. Остальные пока могут обустраиваться.

— Так и сделаем, — согласился Иван. — Ярик, коня моего отведи и выбери место поудобнее. У меня там в сумках есть палатка, можно собрать. А я пока с начальством пообщаюсь. Кажется, придется тут задержаться на какое-то время.

Я молча взял коня Трактора одной рукой под уздцы, второй продолжая держать своего, и побрел искать место для палатки. Кира с Денисом молча двигались вслед за мной.

Устали мы сильно. Хотелось просто лечь на землю и поваляться часок-другой не шевелясь. А вступать в беседы с местными командирами у меня не было ни малейшего желания, поэтому я только обрадовался приказу Ивана.

Мы добрели до ближайшей из палаток и поинтересовались у еще не старой женщины, ожесточенно мешающей что-то в котелке, где можно поставить Иванов шатер, чтобы никому не помешать.

— Да ставьте где угодно, где место есть свободное, — женщина с тоской обвела взглядом мини-городок. — Все равно скоро отсюда уезжать придется. Земля проседает постоянно.

Я выбрал место чуть в стороне, где было свободное пространство, еще никем не занятое, и, последовав наказу Ивана, залез в его седельные сумки. Мешок с палаткой я нашел сразу, был он чрезвычайно компактный, а когда я вытащил свернутую в тонкую трубочку палатку и развернул ее, то даже Денис удивленно присвистнул.

Палатка была большая, просторная. Мы вчетвером должны были поместиться там без особого труда, особо не теснясь при этом. С другой стороны — было понятно, почему Иван не доставал ее раньше, в дороге. Установка ее занимала довольно много времени, зато результат обещал потом вполне комфортные условия. В той же сумке, помимо палатки, я нашел и пару столь же компактных спальников. Их Иван уже доставал раньше, один предоставив в распоряжение Дениса, а во втором спал сам. Мы с Кирой до этого обходились своим спальником, одним на двоих, который взяли еще у нее дома, собирая вещи в дорогу.

Привязав коней, мы занялись устройством на местности.

Палатку разбить, даже такую, как у Ивана, — дело ответственное. Тем более если жить в ней предстояло не один день. Прихватив нож, я срезал несколько хвойных веток с одной из еще живых елей и, выстлав ими землю, разложит поверх палатку.

Денис охотно помогал мне, поддерживая где надо, пока я прилаживал колышки и разворачивал полотно.

Кира же озаботилась исконно женским делом — приготовлением пищи. Позаимствовав у соседей немного дров и прессованных брикетов для костра, видно прихваченных в одном из ближайших магазинов, она как-то очень ловко и быстро развела небольшой костерок. Мы едва-едва успели поставить палатку, а на огне уже кипело и булькало.