Страница 4 из 10
Сам Сталин любил театр. И разбирался в игре артистов очень даже неплохо для своего уровня. Но более театра Сталин любил кино. И если роль театра была несколько ограничена в деле «агитации и мобилизации» в силу понятных причин, то кино давало в руки вождей самый мощный инструмент воздействия на сознание людей. И мобильный к тому же. Но, образно говоря, стрелять из такого инструмента холостыми патронами было бы не только глупо, но и непростительно. Поэтому и фильмы должны были быть и мастерскими, и правильными. Например, такими, как про царя Ивана Грозного режиссера Эйзенштейна. Сталин был доволен этим фильмом. Очень доволен. И даже наградил фильм премией имени себя. Сегодня этот фильм стоит в ряду лучшего, созданного гением режиссуры. И вряд ли кто задумается о том, чем же этот фильм был угоден Сталину. А ответ прост: в фильме показано, кроме всего прочего, как один — именно один! — человек, властный царь выводит свой народ к лучшему будущему. Так почему бы, посмотрев эту «фильму», простому народу не подумать о том, что единоначалие, единый царь над всеми — это превеликое благо? (Опустим здесь подробности о второй серии, которая не понравилась Сталину.)
И поэтому Сталин всегда смотрел новые фильмы.
Пропустить роли Раневской в фильмах он, как и миллионы зрителей, не мог — из-за ее искрометной, выразительной игры. И однажды в Кремле после просмотра нового фильма он поделился своим мнением об игре актеров: «Вот у нас актер, товарищ Михаил Жаров. Он хороший артист, там усики ему приклеят, там голову побреют, там бороду нацепят, но в любой роли все равно видно, что это — Михаил Жаров. А товарищ Раневская никогда и усы не клеит, но во всех случаях она — разная».
Надо ли говорить о том, что такая оценка игры Фаины Георгиевны была сродни подписанию указа о ее награждении орденом? Более того, с этого момента жизнь и свобода Фаины Раневской зависели уже только лично от самого Сталина — открытое восхищение актрисой означало для всех тайных и явных служб и ведомств только одно: Раневскую не трогать ни при каких условиях. Наоборот: охранять.
Это было понятно не только всесильным органам. Понял, что произошло, и Сергей Эйзенштейн, присутствующий при словах Сталина. Он тут же бросился звонить Раневской (учтем, что обычно все приемы в Кремле с участием Сталина проходили глубокой ночью). Разбудил ее и пересказал все. Фаина Георгиевна была крайне возбуждена этим известием и радовалась, как ребенок. Ее непосредственная натура требовала немедленно с кем-то поделиться услышанным. Как была, в ночной рубашке, она, накинув только пальто, прихватила бутылочку и пошла будить дворника. Она была уверена, что уж он-то не обидится на столь поздний визит. Что и случилось: бутылка была распита в «теплой и дружеской обстановке».
Съемки в фильмах принесли Раневской любовь миллионов зрителей. В 1939 году выходит тот самый знаменитый фильм «Подкидыш», где Фаина Раневская играет этакую жену-мещанку, самоуверенную, властную. Как всегда, готовя свои роли, она во множестве перекраивала сценарий, придумывала свои фразы и шутки. Вот и ту самую знаменитую фразу: «Муля, не нервируй меня», Раневская придумала сама (хотя некоторые говорят, что это придумала режиссер Татьяна Лукашевич). Как бы там ни было, эта второстепенная в общем-то роль в фильме, небольшой эпизод был сыгран с таким мастерством, что запал сразу же в сердца зрителей.
«Муля, не нервируй меня» — это первая в истории кино фраза, ставшая крылатой. К слову сказать, Раневская возненавидела потом ее, и было отчего. Не только мальчишки кричали ей вслед эти слова. Дошло до того, что и Леонид Ильич Брежнев, вручая ей награду, не удержался и сказал: «Вот, идет наша… Муля, не нервируй меня». Раневская с нескрываемым ехидством заметила, что ей так кричат вслед мальчишки и хулиганы. Брежнев покраснел…
В 1947 году вышел фильм «Весна». И пусть там в главной роли была всеобщая любимица Любовь Орлова, Раневская в паре с Пляттом сыграли так комедийно, ярко, весело, что зрители запомнили их больше, чем главных героев.
В том же, 1947 году на экраны выходит знаменитая сказка «Золушка». Помните ту злую мачеху, которая на балу у короля тщательно записывает в свой блокнот все знаки внимания, которые оказывает принц ее родным дочерям? Это была Раневская. Эта роль была настолько яркой, такой потрясающей глубины, с таким острым социальным подтекстом, что не увидеть в актрисе могучего таланта не смог бы и слепой. Раневскую полюбили всей душой, миллионы ждали ее появления на экранах.
С кумирами миллионов власти поступали по-особому. И здесь дело не только в желании угодить миллионам. А в том, чтобы этим самым миллионам показать, что вот в такой хорошей стране есть такие выдающиеся артисты.
Раневская понимала все.
Вот поэтому и баттерфляй в туалете. Всю жизнь — среди дерьма. И только короткий вздох настоящего воздуха — это ее игра.
Нам будет трудно понять Раневскую, да и многих других артистов, если мы не отметим для себя одну очень существенную деталь. А именно: артисты никогда не служат власти. Они не служат и народу, хотя власть всегда убеждала этот народ именно в том, что ему служат. Артисты не служат ради наград или жалованья. Они служат только одному — сцене. Настоящий талант живет всегда вне той среды, в которой находится. Главным источником жизненных сил для него становится возможность играть.
Это сложно понять, в это нужно просто поверить. Таков удел настоящих артистов. И Фаина Раневская — ярчайший пример вот такой жизни, когда она жила вне системы, не отвергая ее, но и не вступая в нее душой, разве что соприкасаясь жопой, если пользоваться терминологией Фаины Георгиевны.
И сейчас нам уже легче ответить и на другой иногда звучащий вопрос: а почему она, Раневская, не эмигрировала? Ведь многие же покинули большевистскую Россию.
Но куда больше актеров и осталось.
Еще раз: артисты живут вне системы.
Да, и вот еще что. Это сегодня мы читаем и представляем, как некогда в России произошла Великая Октябрьская революция. Да нет же, было по-другому: в городе Петрограде произошел переворот. Последствия всех этих и предыдущих потрясений всегда проявлялись постепенно, исподволь. Это поколения, выросшие при СССР, уверены, что, например, в 1905 году вся Россия была охвачена огнем восстаний, а все улицы во всех городах заняты баррикадами. Все не так. И даже наоборот.
Начало двадцатого века характерно для России всплеском в общественно-культурной жизни. В великом множестве открывались новые театры, в число зрителей и преданных любителей все чаще попадали люди из самых разных слоев населения, театр становился востребованным в любом уголке России. Страна словно проснулась от векового сна и сейчас жадно дышала воздухом искусства. Новые идеи, новые веяния — вся жизнь дышала новью.
Опять повторимся: искусство живет вне пространства. Это потом большевики будут тщиться поставить его на службу, обрядить в политические одежды. Но настоящему таланту безразличны социальные потрясения. Артист ощущает изменение политического строя и социальной устроенности не душой, а только желудком и телом: когда наступает голод, холод, бытовые неудобства. И когда в игру пытается вмешаться товарищ в кожанке с маузером…
Фаина Раневская и здесь выделялась среди всех прочих талантливейших актрис: ее нисколько не волновал быт! Она ничуть не задумывалась о своем материальном благополучии, деньги всегда существовали для нее лишь как средство питаться и одеваться. Вообще, она не любила деньги.
«Деньги мешают, и когда они есть, и когда их нет. Вещи покупаю, чтобы дарить. Одежду ношу старую, всегда неудачную …»— говорила о себе Раневская.
В первой главе я писал о бескорыстности Раневской. И там не было преувеличений. Например, она могла получить гонорар за съемки в фильме, принести его в театр и раздать всем артистам, если жалованье опять задерживали. В быту же Раневская была беспомощна, как ребенок. Поэтому ей пришлось держать домработниц. И те обкрадывали и обманывали Раневскую как могли. Но Раневская, хотя и знала про это, никогда никого сама не выгоняла, не наказывала. Совестливые гости перед уходом от Раневской обязательно проверяли карманы своих пальто — Раневская тайком часто клала туда подарки. Были хорошие духи — засовывала духи. Не было духов — хоть новый носовой платок…