Страница 19 из 23
Они ласкали друг друга до тех пор, пока поцелуи и нежные поглаживания не вызвали неизбежное воспламенение. Ночью он соблазнял ее терпеливо и очень медленно, но утром секс был горячим и неистовым. Никто из них не хотел тратить время на прелюдии.
Когда все закончилось, Эмма повалилась на подушку с блаженной улыбкой на губах, а он рухнул на спину, одной рукой все еще обнимая ее и пытаясь восстановить дыхание. У Гаррета не осталось сомнений в том, что физически они идеально подходят друг другу.
А потом зазвонил телефон.
Они оба не обратили на него внимания. В конце концов, мобильник затих. Гаррет не отрываясь смотрел на Эмму, словно ничего не видел и не слышал вокруг себя.
Но саму Эмму трель телефона вернула к реальности. На несколько часов она напрочь позабыла о потрясении, которое пережила вчера. Но сейчас неприятные эмоции снова нахлынули на нее.
— Гаррет, мне нужно рассказать тебе кое-что.
— Хорошо.
— Я пыталась сделать это вчера.
— Знаю, я не хотел прерывать тебя, Эм, но потом подумал, что тебе необходимо отдохнуть. Ты живешь в состоянии постоянного стресса.
Гаррет провел ладонью по ее виску, убирая за ухо влажные пряди.
— Нетрудно представить, через что тебе вчера пришлось пройти. Я же знаю Иствик. Новость о расторгнутой помолвке наверняка уже облетела город, и всем было интересно узнать подробности.
— Именно по этой причине я и не смогла выкроить время, чтобы поговорить с тобой вчера. Мне пришлось объясняться со слишком многими людьми. Но сейчас речь о другом.
Она сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, а Гаррет продолжил, уверенный, что ей требуется поддержка и утешение:
— Рид еще некоторое время будет занимать твои мысли. Он же небезразличен тебе. Да и друзья и родственники не позволили бы тебе так сразу забыть его имя, даже если бы ты и захотела. Обещаю, что не буду придавать этому обстоятельству большого значения.
— Я и не думала, что ты…
Он снова прервал ее:
— Если сейчас мы покажемся на людях вместе, как пара, все подумают, что ты оставила Рида из-за меня. Я знаю местных жителей, уж поверь. — Он явно беспокоится о ее душевном комфорте. К Эмме никто никогда не относился с таким трепетом. — Поэтому я понимаю, что некоторое время нам придется избегать публичности. В любом случае не могу представить, чтобы мы с тобой захотели привлекать к себе повышенное внимание.
— Да, верно. — Она еще даже не заглядывала так далеко вперед, а Гаррет, очевидно, уже все предусмотрел. Когда она опустила голову, его пальцы мягко приподняли ее подбородок, чтобы их глаза снова встретились.
— Эмма. Я люблю тебя. Это чувство ново для меня. И я очень хочу, чтобы на сей раз у нас все получилось.
Эмма вспыхнула.
— Я тоже никак не ожидала испытать что-либо подобное. В юности нам было хорошо вместе, Гар, но ничего похожего на то, что я испытываю к тебе сейчас.
Он кивнул.
— К сожалению, я совсем не умею ухаживать, поэтому мне придется учиться всем тонкостям этого искусства. Поэтому если ты просто будешь терпеливой и не станешь обижаться, если я время от времени буду делать что-то не так…
Она села.
— Гаррет.
— Что?
— Пожалуйста, не перебивай.
— Ладно.
— Вчера кое-что случилось. Мои родители… Я знала, что они хотят меня видеть. Им не терпелось получить объяснение, почему я разорвала помолвку с Ридом, поэтому я поехала к ним. — Эмма вздохнула, потом выпалила: — Я обнаружила, что вот-вот потеряю все.
— Что ты имеешь в виду?
Боже, как хорошо поговорить с кем-то, кто не будет критиковать и осуждать ее. Кому наплевать на общественное мнение и нет дела ни до чего, кроме… нее самой.
— Все это время, Гаррет, я думала, что в тридцать лет унаследую трастовый фонд, который когда-то основала моя бабушка.
— Хорошо.
— Сумма изрядная. Несколько миллионов долларов.
— Это здорово.
— Дело в том, что существование трастового фонда оказывало сильное влияние на мой стиль жизни. Я люблю свою галерею, но всегда выбирала экспонаты, основываясь не на прибыли, которую может принести их продажа, а на том, насколько они впишутся в общую концепцию экспозиции. Я старалась выбирать то, что считала красивым. То, что, как я считала, обогатит всех нас, а не просто принесет мне хороший доход.
Гаррет не прерывал ее все это время, внимательно слушал. На его губах играла снисходительная улыбка. Когда он коснулся ее щеки, у него на лице явственно отразилась мысль о том, что она безнадежная идеалистка. И что это качество в ней ему нравится.
— И речь не только о галерее, но и обо всей добровольной общественной работе, которую я выполняю. Проекты, в которых я принимаю участие в загородном клубе, никогда не оплачиваются. И то, что я делаю для детей — я всегда уделяла этому много времени, потому что мне никогда не приходилось беспокоиться о доходах, понимаешь? Я всегда знала, что после тридцати лет унаследую приличное состояние.
— Очевидно, — тихо проговорил Гаррет, — все каким-то образом изменилось.
Эмма энергично кивнула, сдерживая подступившие к горлу рыдания.
— Чего родители никогда не говорили мне — до вчерашнего дня, — это что к тридцати годам я должна быть замужем, чтобы унаследовать деньги.
— Что? — Глубокая морщина на лбу свидетельствовала о его замешательстве. Их разговор перестал быть милой постельной беседой, как только до него дошло, что у нее серьезная проблема.
Эмма села и потянулась за его рубашкой с длинными рукавами. Она не имела ничего против того, чтобы находиться рядом с ним обнаженной. По сути дела, впервые в жизни она чувствовала себя свободной во всем быть собой. Но тема была такой болезненной, что ее начало знобить.
В конце концов, они оба оказались в его крошечной кухне. Она сидела на стуле с кружкой чая. Гаррет прислонился к стойке и выглядел непривычно отчужденным, возможно, потому, что солнце светило ему в спину и выражение лица казалось более строгим.
— Я не понимаю. Зачем твоей бабушке понадобилось выдвигать подобное условие?
— Видимо, она, как и родители, изрядно испугалась, когда еще подростком я начала твердить, что никогда не выйду замуж. Честно говоря, совместная жизнь моих родителей кого угодно отпугнула бы от института брака. В Иствике сплошь и рядом браки заключаются ради денег. Слияние бизнеса и династий. — Эмма дрожащей рукой откинула с лица волосы. — Я такого не хотела.
— Черт, я тоже.
— В любом случае… — Эмма сделала глоток, надеясь, что чай придаст ей немного смелости. Так приятно открыто поделиться своими проблемами с человеком, который поддерживает тебя. — Я думаю, основная идея заключалась в том, чтобы таким образом заставить меня выйти замуж и родить детей.
— Все это прекрасно, вот только как ты могла выполнить поставленное условие, если не знала о нем?
Холодок в его голосе заставил Эмму вздрогнуть. Когда она подняла голову, чтобы посмотреть на него, по выражению его лица ничего нельзя было понять. Эмма решила, что ей показалось.
— Как утверждают родители, когда я стала встречаться с Ридом пару лет назад, они надеялись, что мы поженимся. Они подумали, что в таком случае мне не нужно говорить. — Она покачала головой с грустной улыбкой. — Какая ирония, потому что вчера они не могли дождаться, когда скажут мне. Они хотели, чтобы я немедленно позвонила Риду и помирилась с ним. Мама и отец были уверены, что несколько миллионов долларов будут для меня более чем достаточным стимулом сделать все, чтобы вернуть его.
Гаррет молчал.
Она не знала, что хотела бы услышать от него. По правде говоря, ничего. Только его молчание, казалось, тянулось бесконечно долго. Наконец он спросил:
— А когда тебе исполняется тридцать?
— Тридцать первого августа.
— Давай посмотрим, правильно ли я понял. Если ты не выйдешь замуж до тридцать первого августа, то потеряешь миллионы долларов?
— Я точно не знаю, сколько там. Было три миллиона, когда бабушка учреждала фонд. Но ты же знаешь, насколько может увеличиваться вложенная сумма. — Она на минуту крепко зажмурилась. — Мне очень тяжело просто… осознать это. Не потерю денег, а крушение всех надежд, потому что я принимала наследство как само собой разумеющееся. Я никогда не экономила, не подвергала сомнению свои финансовые альтернативы. Тратила слишком много на машину и одежду, часто путешествовала. И вдруг такой шок. Мне придется отказаться не только от галереи, но и от работы с детьми…