Анафем

— Отцепляюсь, — сообщила Эзма. — Попробую поискать другие грузы.

Она включила двигатели. Её зонд отделился от Жюлева кокона.

Так Самманн приступил к обязанностям хвата. Мы, остальные, были «подавалами»: нам предстояло маневрировать к грузам, цеплять их зондами и тащить хвату. Я повернулся, высматривая подходящий груз. Людей (их должно было быть одиннадцать) пометили красным цветом. Тендер и его ядерную установку — тоже (потому что без них мы бы долго не прожили). Кроме того, имелись пятьдесят грузовых шарманов с синими коконами. Поскольку мы не рассчитывали собрать все пятьдесят, их сделали взаимозаменяемыми: каждый нёс немного воды, немного еды, немного топлива и так далее. Повернувшись, я увидел в непосредственной близости от себя неимоверное число синих и красных мохнатых коконов. Разум говорил, что собрать их невозможно. Что это катастрофа. Однако я мог по крайней мере подлететь к ближайшему красному кокону и удостовериться, что человек внутри жив и в сознании. Я только-только взял курс на него, как увидел выброс из сопл. На дисплее возник значок Джезри.

— У меня всё в порядке, — нетерпеливо объявил он. — Поищи себе более полезное дело.

За спиной у него двигался синий груз. Он был в нужной плоскости, но на слишком эксцентрической орбите, то есть терял высоту и мог через несколько минут войти в атмосферу и сгореть. Я развернулся «вперёд»: лицом туда, куда двигался по орбите вместе со всем остальным, потом принял «вертикальное» положение: такое, при котором мои ступни указывали на Арб, а горизонт планеты совпадал с определённой линией на щитке. Груз медленно «падал» в поле моего зрения. Я с помощью жёстика дал задний ход, замедлив свою скорость. Груз перестал «падать» — я был на той же обречённой орбите, что и он. Ещё несколько манёвров, и я оказался в двадцати футах от него.

На мгновение меня отвлекла новая зрительная помеха: красный груз пронёсся через поле зрения слева направо и врезался в синий. Красный и синий слиплись. В первый миг я решил, что кто-то из нашей ячейки делает то же, что я. Но нет, он не выбросил захват, а просто держался за синий кокон скелекистью или чем-то ещё. Красный и синий грузы превратились в медленно вращающуюся двойную звезду. Я не видел реактивных струй от шармана — никаких признаков, что человек в сознании.

— Кажется, у кого-то неприятности — непреднамеренное столкновение, — доложил я.

— Я вижу то же, что ты, и сейчас разберусь, — сказал Арсибальт.

— Мне ближе, — заметил я, поворачивая голову и провожая его взглядом.

— Нет, — ответил он. — Ты занимайся своим грузом.

Итак, в бой. Но перед следующим шагом я не удержался и глянул на шар. В погоне за грузом я отлетел от него довольно далеко, но меня подбодрило число красных и синих коконов вблизи шара. Суура Вай и фраа Оза сцепили несколько грузов в большую, лениво крутящуюся молекулу и тащили её, чтобы прицепить к комплексу за шаром.

Арсибальт доложил:

— Приближаюсь к фраа Джаду. Он сцеплен с синим грузом и, кажется, без сознания.

— Орбитальные параметры? — спросил Лио.

— Е опасно высокий, — сообщил Арсибальт, имея в виду эксцентриситет Джадовой орбиты. — Через несколько минут ему крышка.

— Тогда осторожней, чтобы самому не запутаться! — предупредил Лио.

— Включить камеру заднего захвата, — сказал я, и перед глазами возник виртуальный дисплей в рубиново-изумрудных лазерных тонах: зелёная сетка с красным перекрестьем посередине. Дисплей показывал то, что видел спилекаптор на задней стороне шармана. Я проверил свой угол тангажа и трекболом довёл его до ста восьмидесяти градусов. На дисплее возник груз: сейчас он был прямо за мной. «Первый захват, пуск!» — скомандовал я и почувствовал легкий тычок в копчик: это разорвалась оболочка цилиндрика со сжатым газом. Система захвата представляла собой длинную матерчатую трубку, собранную в себя, как чулок. Теперь, наполнившись газом, она развернулась в тонкий и жёсткий баллон. На конце её располагалась головка, гладкая с внешней стороны, чтобы проходить через облако волокон вокруг груза, но с выдвижными шипами, которые она выпускала, отойдя на всю длину трубки и во что-нибудь уткнувшись.

Насколько я мог видеть через камеру заднего вида, всё получилось, однако был лишь один способ узнать наверняка. «Выключить камеру заднего захвата», — сказал я и рванул вперёд. Кажется, секунды две моё сердце вообще не билось. Затем я почувствовал рывок: крюк и вправду зацепился за кокон. Я позволил себе испустить ликующий вопль, затем вновь отыскал глазами шар.

Арсибальт докладывал:

— Джад спаян с грузом. Я не смогу их разделить.

Лио: Что значит «спаян»?

Арсибальт: Когда он наткнулся на груз, горячая сопловая юбка шармана расплавила синие пластиковые волокна, и они прилипли намертво. Я буду буксировать оба груза вместе.

Лио: Топлива хватит?

Арсибальт: Через минуту скажу.

Лио: Я к тебе. Не трать всё топливо.Мы даже не знаем, жив ли Джад.

«Семнадцать минут до линии видимости».

Времени ещё много. Я развернулся, как прежде, и, таща за собой груз, дал передний ход, чтобы выправить орбиту, которую сбил несколько секунд назад. Топлива теперь требовалось больше, поскольку масса удвоилась. Я немного нервничал, потому что длительный импульс, если выдан неправильно, даст большую ошибку. Показатель эксцентриситета в нижней части дисплея уменьшался и уже достиг 0,005, но мне надо было снизить его до 0,001, чтобы остаться на одной орбите с товарищами.

Через наушники я слышал, что другие проделывают сходные расчёты. Арсибальт, как я понял, сумел зацепить фраа Джада и спаянный с ним груз и теперь пытался сделать то же, что и я. Он сообщал показатели Лио, маневрировавшему, чтобы при необходимости прийти на выручку Арсибальту. Тем временем Джезри, слушая обоих, прикидывал, сколько потребуется топлива, и давал советы, тон которых со временем становился всё более приказным. Разговор сильно меня отвлекал, поэтому я нехотя отключил связь и сосредоточился на собственной ситуации.

Только снизив свой едо 0,001, я оторвал ладонь от жёстика и попытался отыскать взглядом шар. После нескольких мгновений неуправляемой паники, когда казалось, что шара нигде нет, я его обнаружил: он был справа «вверху» на расстоянии примерно в тысячу футов и медленно приближался. «Под» шаром усилиями других членов ячейки уже выросли гроздья синих коконов. Я огляделся, нет ли рядом ещё грузов, чтобы заодно подцепить их.

«Пятнадцать минут до линии видимости».

Значки Лио и Арсибальта не горели, но, как только я вошёл в радиус действия сетки, на дисплее возникло сразу несколько лиц. Я включил звук: с некоторым трепетом, потому что не знал, каких вестей ждать.

В уши ворвались крики — на всю мощь динамика. Я попытался вспомнить, где тут убавить громкость. Кричали не от ужаса, а как зрители на матче, когда на последних минутах после долгой равной борьбы одна сторона внезапно вырывается вперёд и заканчивает с разгромным счётом. На дисплее зажглось лицо Лио. «Спокойно! Спокойно!» — требовал он, возмущённый отсутствием дисциплины. Зажёгся значок Арсибальта. «Самманн, готовься зацепить фраа Джада. Он не отвечает». Голос был преисполнен неестественного спокойствия, но я чувствовал, что если посмотреть Арсибальтову биометрию, она покажет уровень волнения, близкий к несовместимому с жизнью.

Шар быстро увеличивался. Однако я был слишком высоко — слишком далеко от Арба. Чтобы погасить часть скорости — перейти на более низкую орбиту, — я дёрнул к северо-западу. Я говорю «дёрнул к северо-западу», как будто это просто, но поскольку я буксировал на двадцатифутовом тросе груз, манёвр требовал более сложных действий: надо было сначала повернуть и зайти по другую сторону груза, и только потом выдать импульс. Это замедляло мое продвижение.

Самманн сказал:

— Держу. Он жив. Правда, биометрия какая-то чудная.

Все смотрели, как Арсибальт буксирует фраа Джада. И вдруг мой шлем наполнили крики: «Берегись!», «Тьфу ты!», «Близкого как!» и «Плохо дело! Он красный!»