Темное предсказание

«Изменит ли это мой двор?» — подумала Сорша и тут же отогнала мысль. Это не важно. Возможно, она сама изменилась, но… А мысли продолжали донимать ее.

«Что бывает, когда Неизменная королева начинает меняться?»

Сорша встряхнула головой. Не о чем думать. То, что произошло, уже произошло. Она и ее двор приспособятся к переменам. А вот это казалось ей вполне логичным.

Когда Сорша заговорила вновь, ее слова звучали твердо, как клятва:

— Я не позволю ни Айслинн, ни Бананак, ни кому-либо еще отобрать у меня тебя. Не позволю им подвергать опасности мой двор и моего сына.

При этом она сознавала: если придется выбирать, ее двор отойдет на второе место, уступив первенство Сету. Может, этого и добивалась Бананак? Абсурдный вопрос. Он возник и тут же был отброшен. После многих веков, приносивших ей небольшие победы то тут, то там, Сорша убедилась: каждый сделанный выбор так или иначе вплетается в шпалеру времени. Ее действия охлаждали воинственные замыслы сестры; Бананак строила новые козни, и это длилось сотни лет.

— Позволительно ли сказать, что я тоже за тебя волнуюсь? — спросил Сет. — Я не хочу, чтобы мое превращение ослабило тебя. Я не думал, чем оно может обернуться. Я хочу, чтобы тебе ничего не угрожало. Если Бананак настолько опасна, ее надо остановить. У меня есть друзья при других дворах. Если я сумею обеспечить твою безопасность…

— Детям не свойственно тревожиться за родителей. — Сорша улыбнулась прежней улыбкой, с какой ее всегда видели при дворе. Сет сейчас нуждался в ее ободряющих словах. — Я всю жизнь воюю с Бананак. Разница лишь в том, что теперь у меня появился сын, и его нужно оберегать. Она еще не поняла, какой подарок сделала мне, приведя тебя.

Сет кивнул, однако взгляд его оставался тревожным.

— Идем, — сказала Сорша. — Посмотрим, что тебе взять с собой.

Айслинн сидела в обнимку с Кинаном. Как она ни старалась, она все еще испытывала внутренний дискомфорт. Тэвиш наградил их одобрительным взглядом. Он выпроводил из кабинета летних дев и тоже ушел. В лофте царили легкость и спокойствие. Конечно же, это ее решимость так изменила обстановку при дворе.

Она взглянула на Кинана. Вот ее будущее. Ее король.

— А после ланча?

— Что? — спохватилась и покраснела Айслинн.

Кинан засмеялся.

— Я спросил: чем бы ты хотела заняться после ланча? Прогуляться? Посмотреть кино? Или пройтись по магазинам?

— И это все?

Возможно, новым был его взгляд. Или доверие, появившееся в его глазах.

— Нет, конечно. Хочешь, отправимся на какую-нибудь официальную церемонию? Или в ресторан? А может, на пикник. Кстати, в Нью-Йорке есть одно место, где готовят замечательную пиццу. Наведаемся туда?

— Это уже мальчишеские глупости, — нахмурилась Айслинн.

— Ну почему же? Ты же королева, Айслинн. Тебе принадлежит весь мир. Считаные секунды, и мы окажемся где угодно. Ведь мы с тобой — не простые смертные.

Айслинн молчала. Чтобы выразить то, чего она хотела, у нее не было подходящих слов. Но и причин отказываться тоже не было.

«Я — не простая смертная».

— Странно, что ты называешь это свиданиями. Мне это слово напоминает…

Он нежно поцеловал ее.

— Сумеешь собраться за час?

Она кивнула, и Кинан ушел.

«Я смогу. Расстояние от дружбы до любви не такое уж и длинное».

Во всяком случае, у них с Сетом оно оказалось коротким… Айслинн прогнала мысли о Сете. Его нет, а жизнь продолжается.

ГЛАВА 32

Едва Сет прошел сквозь завесу из лунного света, как мир вокруг изменился. Это был не просто переход с той стороны, где владычествовала его новая мать, и где все дышало совершенством и покоем, в жестокий и раздражающе резкий мир смертных. Один шаг изменил и его самого. В то же мгновение он почувствовал результат сделки, заключенной с Соршей. По ту сторону завесы Сет уже не был смертным. Он стал фэйри.

Земля под его ногами как будто изменилась. Он чувствовал каждую травинку, всех бесчисленных зверюшек и насекомых, живших на поверхности и в норах. Далеко от него пролетала белая цапля. Сет уловил потоки воздуха, сопровождавшие взмахи ее крыльев.

Сорша сжала ему руку.

— Поначалу тебе все будет казаться странным. Я видела, как происходят перемены у смертных Летнего двора. Не пугайся. Пусть новые ощущения укоренятся в тебе.

Сет даже говорить не мог. Чувства (и не только пять привычных) переполняли его до краев. Он понял, насколько ограниченно восприятие смертных людей. Сейчас он знал и понимал то, что даже не было связано с чувственным восприятием. Он ощущал нарушение порядка вещей на глубинных уровнях, недоступных смертным. Более того, он сразу понимал, как все должно быть и что надо сделать для восстановления порядка.

— А они… мы все так чувствуем? — спросил Сет и не узнал своего голоса.

Голос обрел непривычную мелодичность, будто звуки проходили через особый смягчающий фильтр.

Сорша ответила не сразу. Она по-прежнему крепко держала Сета за руку.

— Нет. Не в такой полноте. Но другие не являются моими детьми. Ты у меня один.

Взглянув на Соршу, Сет и ее увидел по-новому. Между его названой матерью и им самим протянулись лунные цепочки, похожие на серебряную филигрань. В пределах Страны фэйри Сет их не видел.

— Что это? — спросил он, дотрагиваясь до лунной паутины.

Внешне странная паутина казалась сотканной из лунного света и совершенно неосязаемой, однако Сет сразу же ощутил ее прочность. На ощупь она напоминала тонкую кольчугу.

— Этого больше никто не увидит. — Сорша взяла его другую руку. — Это мы. Эти нити — как пуповина, словно ты действительно родился из моего чрева. У нас с тобой общая кровь. Это значит, что ты будешь видеть бытие мира, знать суть вещей… Прежде я не знала, как тебе объяснить.

— Видеть бытие мира?

Он посмотрел на белый прибрежный песок. Сет не видел, а чувствовал явления этого мира: крабов, снующих в песке, чаек и крачек, устроившихся на ночлег. Он сделал несколько шагов к морю. Едва ноги соприкоснулись с водой, и он почувствовал весь морской мир, смертный и бессмертный. К востоку от этого места совокуплялись сельки [14]. Мерроу спорила и ругалась со своим отцом.

— Это не видение, — сказал он Сорше. — Я чувствую мир. Но по-иному. Раньше я только думал, что живу. На самом деле во мне едва теплилось сознание.

— Вот что значит быть фэйри. И вот что значит быть… моим сыном. Гончие порождают страх. Ганканахи — творцы неуемных плотских желаний. На этом сосредоточены все их чувства. — Она увела Сета от воды к старому выветрившемуся камню. — Чувства, о которых я сказала, будут доступны и тебе. Наряду с множеством других. Весь спектр чувств доступен лишь немногим. А так… каждый ощущает что-то сильнее, а что-то слабее. Ниалл острее чувствует страхи и плотские страсти. Ты будешь чувствовать справедливость, логику решений и чистый разум.

Сорша села на камень. Сет тоже сел и стал ждать ее дальнейших слов.

— Видение — это нечто иное. — Взгляд Сорши был настороженным, но голос звучал твердо. — Мы с сестрой обладаем даром предвидения. Она предпочитает видеть нити, дергая за которые можно породить хаос. Я сосредотачиваюсь на предотвращении войн, стычек и беспорядка. Но мы обе видим всего лишь варианты развития событий будущего. Об этом ты должен постоянно себе напоминать.

— Потому что я — твой.

До сих пор Сет считал, что эта сделка принесет ему лишь неопределенно долгую жизнь и силу. О других возможных вариантах он даже не задумывался.

— Да, Сет. У тебя будут… некоторые отличия от других фэйри, — сказала Сорша, опять сжимая ему руку. — Но иногда видение становится чрезмерным. Оно переполняет тебя. Тогда самое время отправиться в Страну фэйри. Не надо ждать, пока истекут здешние одиннадцать месяцев. Ты в любое время можешь вернуться ко мне. Вернуться в свою смертную природу. Там наши кровные узы не будут действовать.

14

Морские фэйри из шотландского фольклора. Способны выходить на поверхность, принимать человеческий облик и разбивать сердца полюбивших их мужчин и женщин.