Страница 85 из 100
Она не зем, повторил Демьян. – Она сверху.
Сверху чего?.. Из… из Пентхауза? У Ганса от удивления глаза полезли из орбит.
Я скорее поверю, что ты решил поменять пол или возглавить клан огров! Склеить райскую птичку… Поистине aquila non captat muscas[192]! Силен, брат! Только к чему, Рогатый подскажи, тебе такие неприятности?
Хочу.
Знаешь, в этом все твои проблемы, избалованный маменькин сынок, укоризненно покачал головой вампир.
На этот раз – серьезно.
И ты серьезно веришь, прости за тавтологию, что именно в этот 999 раз серьезно? Демьян, у тебя была такая прорва девиц, как земов, так и наших, рогатеньких. И все они задерживались ровно столько, сколько находили в себе силы говорить тебе «нет», в среднем на сутки. Я тебя прекрасно понимаю – сам такой…
В этот раз не в этом дело. Я вроде бы уже взял, все что хотел. Что обычно хотел.
И что, еще раз хочется?
Да! Нет! Хочется, но не того.
Что, райские птички такие изобретательные? У них что, по два клювика в пещере удовольствий?
Не смей говорить о ней в подобном тоне! Она другая, понимаешь?
Нет. Не понимаю. Из курса биологии аномалий среди жителей Верхнего не припомню. Единственное, на чем они там все повернуты, так это на морали. И это слишком серьезно, чтобы пытаться найти с ними общий язык. Я молчу про возможные политические осложнения. А про свое шаткое положение в Андеграунде ты забыл?
Помню, поэтому и обращаюсь к тебе. Мне нужно Кристине весточку передать. Ну там, успокоить, обнадежить…
Зачем, Рогатый мне объясни! К чему играть в волынку обреченных отношений? Разные вы. Слишком разные. Заруби себе на хвосте и не суй свой рог – обломаешь.
Ты не понимаешь…
Понимаю. Все понимаю. Можно в фурию втюриться, или в кикимору. Можно яка трахнуть, или тролля. Повеселиться и забыть. Забить. Утопия подобные отношения. Как и любовь демона с ангелом. И я тебе в этом не помощник.
А еще друг называется!
Потом сам спасибо скажешь!
Я ее сам найду!
Лучше найди себе демонессочку, бляндинку крашенную, и играй с ней сколько тебе влезет в ангелов и демонов. Быстрее вся дурь из башки выветрится.
Дурак!
Буйно-помешанный! Я лучше твоим предкам скажу, чтобы они тебя под домашний арест посадили, пока шарики за ролики на место не встанут.
За что мы еще должны посадить его под замок? – раздался голос Maman внутри звукового кокона Ваты. Затылок мадам Ады продолжал все также беспечно смотреть на дискутирующих с первого сиденья ряда ломбАджини.
Мама! Ты подслушиваешь!
Конечно! Хвала Горбатому с Рогатым, сейчас хоть подглядывать за вами не надо! Ни на минуту вас оставить без присмотра невозможно. По сто лет на нос, а все такие же безголовые духи!
Мадам, при всем уважении, восхитился Ганс, Но как? Заклятие Ваты легко снять, но проникнуть внутрь… Это высший пилотаж! Секретиком не поделитесь? В профессиональных, так сказать, целях?
И потерять над вами контроль? Нет уж, мне собственное спокойствие дороже. И вообще, мастерство не продают, его, дорогой мой вампир, постигают. Так что дерзай сам!
Мама! Ты мне не ответила! Ты долго еще меня под колпаком держать будешь?
А ты – не дерзи! То же мне, будущий глава клана. Мало того, что втянул всех в историю, так еще и продолжения хочешь? Что у тебя за шашни с иномиркой?
Я уже взрослый, мам, и сам как-нибудь разберусь!
Взрослый ты на горшок ходить и служанок клеить. С высоты этих проблем и на мир смотришь. Размах крыльев еще не тот, дракон! Не хочешь по-тихому проблемы решать, будешь дома с дедом разбираться.
В оглушающей тишине друзья почувствовали, что Maman вышла из кокона. Вышла, умудрившись громко хлопнуть беззвучной дверью.
– Упс! – Ганс попытался вложить в междометие самый ободряющий тон, но на Демьяна все равно было жалко смотреть.
Пустота
Простите, Ваше Cвятейшество! – в приемную келью просунул голову референт Правдопопулюс, У меня есть известия.
Вещай!
Да собственно… Правдопопулюс нервно поправил кипу – на Седьмом поверхе шла декада иудаизма, Просто вы ведь уделяете внимание одной студиозус-ангелессе…
Глава Попечительского совета академии аз есьм!
Знаю-знаю! Но вы недавно запрашивали ее позывные.
Понеже уншая воспитанница академии веков последних!..
Не смею спорить, однако молва тут донесла…
Глаголь, скорее, Амбросий вышел из-за стола, и вплотную подошел к Правдопопулюсу. Не тяни душу!
Глубокий тяжелый свет разгорающегося патриаршего раздражения поверг Правдопопулюса в священный трепет.
Ее видели на Земле, пролепетал он.
Аль не дипломные работы у иноков академии? Практика там, на земах и их судьбе горькой.
Референт замотал головой, набрал в грудь воздуха и выпалил:
Ее видели в Среднем мире в неподобающей компании.
Сиречь ватажиться[193] с отроком Паскуалем греховодству сродни? – в сердцах стукнул патриарх тяжеленным томиком Торы по столу.
Про Паскуаля ничего не сообщали. Ее видели с демоном. Кажется, одним из высших.
Господь Всеединый, кой подвиг ей в голову втемяшился?
Ваше Святейшество, рискую вызвать гнев ваш, однако обстоятельства, в которых видели ангелессу Кристину, подвигом и не пахли.
В кабинете повисла звенящая тишина. Не то, чтобы патриарх не доверял своему референту. Просто он слишком хорошо знал своих подчиненных. Изучил вдоль и поперек за столько веков-то. Его Святейшество расправил талес, погладил цицит[194]. Успокоив нервы, изобразил доброжелательное выражение лица и поощрил референта:
Отсель без суесловия, Правдопопулюс, понеже внимаю я, – и приготовился внимательно слушать.
* * *
Ласковый солнечный лучик облюбовал лицо Кристины и упрямо щекотал ресницы.
– Знаю, знаю, что вставать пора!
Ощущение бесконечного счастья, заполнившего собой каждую клеточка тела. Такого восторга бытия своего существования Кристина не испытывала, пожалуй, с беззаботного детства.
Она потянулась, оглянулась и… вспомнила. То, что произошло вчера, вернее уже сегодня, это не поддается анализу. Ангелесса тут же натянула на себя простынь до самого подбородка, а по спине предательски побежал холодок ужаса.
Что я наделала?
Когда страх добрался до коленок и устроил конечностям показательное дрожание, Кристина решила взять себя в руки.
Она рывком села на кровати и прислушалась к собственным ощущениям.
Не может быть плохо за то, что мне так хорошо! Это будет просто не справедливо, Господи! Почему нам не говорили, что это так, Кристина задумалась, пытаясь подобрать определение, Божественно! Почему от нас скрывали? Да и кому, собственно, есть дело до моих дел, не правда ли, Господи?
Она решительно встала. Комнату мгновенно наполнил десяток Кристин, отражающихся в многочисленных зеркальных поверхностях на стенах, на потолке и даже на натертом до зеркального блеска паркете. На ангелессу отовсюду смотрела прекрасная и свежая девушка, словно и не было этой утомительной ночи. Прекрасная и счастливая. После упоительной ночи с черноволосым демоном.
Она огляделась вокруг в поисках одежды. Кроме мебельного погрома, нигде ничего, только крохотные трусики висят на краешке невысокого прикроватного пуфа.
Кристина посмотрела в окно. Завораживающее зрелище светающего неба и просыпающегося моря. Бурливого, словно утренние капризы ребенка.
Завернувшись в простынь, она выглянула в коридор, и прокричала:
С добрым утром!
В ответ – тишина.
Ау! Демьян, ты где?
В ответ кто-то засеменил к башне. Это не были шаги Демьяна. Кристина бросилась обратно в комнату и забралась с ногами на постель.
Через мгновение в дверь заглянула Сура. В руках она брезгливо держала части Кристининого гардероба, оброненные в дороге в спальню башни.
А, уже проснулись! – подозрительно чисто, без акцента проговорила Сура.
Кристина удивилась:
Что случилось с вашим языком?