Страница 77 из 100
Приземлившийся Демьян мгновенно начал обратную трансформацию. В сияющем всполохами фиолетовом свечении быстро исчезали излишки материи демона-дракона, и буквально через секунды перед ангелессой уже стоял Демьян в своем привычном облике.
Гнезду несколько тысячелетий. Здание неоднократно перестраивалось предками, только дед четыре замка возводил. Последний – мой ровесник. Кажется его Рарá с Maman на мое перерождение подарили, объяснял он, помогая Кристине снять летуны и завернуть их в холщевую тряпицу.
Футляр, что ли тебе подарить? – бросил Демьян, устав воевать с никак не успокаивающимися летунами. Гнездо обслуживает семья земов, из местных. Смотрители. Потомственные.
Непослушные перышки, опьяненные музыкой ночного полета, шипели на демона и ни в какую не хотели смириться с окончанием праздника. Наконец они соизволили уменьшиться до нормальных габаритов и позволили-таки себя упаковать.
Демон смахнул с плеча невидимую пылинку или, уместнее выразиться, чешуйку, и галантно предложил девушке руку. Осторожно ступая по горной тропинке, усеянной коварными камнями-шатунами, они направились к замку.
Ласточка сверкала. Во всех окнах, включая башни и полуподземные оконца, горел яркий свет. Парадный вход был радушно распахнут. В дверях, переминаясь с ноги на ногу, стеснительно жалась пар пожилых земов.
Э-э-э…, любезнейший, обратился к мужчине Демьян.
Касым, подсказал тот своему молодому господину. – И хатын[162] моя, Сура. Рахим итагэз[163]! Рады и счастливы!
Из-за спины мужа показалась Сура.
Чай нагреть, мясо жарить, огневуха охладить, гаспóды!
А постель стелить? – в тон хозяйке иронично поинтересовался Демьян.
Сура зыркнула на ангелессу горящими глазами и волна эмоций женщины смела Кристину, заставив отпрянуть.
Камин жечь, спальня стелить, маладой гасподин!
Прекрасно! – Демьян потер руки и направился внутрь Ласточки. Он, конечно же видел, что произошло между женщинами, но мужской здравый смысл подсказывал, что уйти от этого вопроса дешевле будет. Для здоровья. Да и не должны аристократа беспокоить эмоции какой-то челяди.
Кристина, сгорая от стыда под буравящим взглядом Суры, не решалась сделать и шага в сторону манящего уютом и теплом замка. Разрулил ситуацию Касым. Он, прикрикнув сердито на своем тарабарском языке на супругу, отправил ее на кухню, а сам накинул на дрожащую, как он считал, от холода девушку козью тужурку, приобнял ее за плечи и повел в дом.
После внушения мужа Сура стала шелковой. Она провела Кристину в ванную комнату, помогла раздеться и погрузиться в теплую негу восхитительной влаги. После принесла невесть откуда взятое серебристое вечернее платье, как ни странно вполне приличное в меру открытое и комфортное телу.
Касым в это время помогал привести себя в порядок Демьяну, посвящая того по ходу дела в последние новости. Земные, разумеется. В центральной башне снова начал функционировать ресторан. Днем, в летний сезон. Туристов хоть метлой выгоняй – ходют и ходют, жрут и пьют, и считают верхом крутизны плюнуть с балкона Ласточки, высотой со скалой больше 100 м в море.
Демьян грузиться проблемами зема не желал, но периодически миролюбиво вставлял ничего не значащие «Да-а? И как? Да что ты!» и тому подобные выражения.
Через час возрожденные такими земными, и столь же волшебными гигиеническими процедурами молодые люди встретились в гостином зале. Медленно пережевывая сосновые поленышки философски потрескивал камин. В его отблесках красовался накрытый на две персоны стол, изначально рассчитанный на тридцать шесть обедающих гостей.
Тебе не нравится? – заметил Демьян замешательство Кристины.
Ну… несколько, официально, я бы сказала.
А кто нам мешает сделать так, Демьян взял ближайшее на столе блюдо с дичью, наполовину опустошил его в соседнее, и стал накладывать на освободившееся место сыр, оливки, зелень. – Будь добра, тьфу, с тобой даже сленг поменялся! Возьми, пожалуйста, приборы и бокалы. Да, и захвати вот эту бутылочку красного. Это именно то, что нужно для восстановления гемоглобина после затяжного полета.
С двумя ломящимися закуской блюдами Демьян направился к камину и вальяжно разлегся на меховой подстилке. На Кристину приглашающе посмотрели четыре глаза. Два из них, зазывно-ироничные, принадлежали Демьяну, два других дышали невозмутимостью вечной жизни и располагались на скалящейся медвежьей башке.
Трофейная, сказал демон, похлопывая по медвежьей шкуре. – Рарá случайно во время посадки подмял под себя. Притащил в замок, вылечить пытался.
Кристина осторожно присела на краешек когда-то обладавшей душой шкуры.
Не вышло?
На третий день Maman сказала: «Хватит медвежьи трупы оживлять!» и велела сделать коврик. Очень мило вышло, на мой взгляд.
Ну, если на морду не обращать внимания…
Ага, Рарá до сих пор обходит его стороной – боится, что шкура встанет и земским голосом спросит: «Пошто ты меня так?!», рассмеялся Демьян. – Да ты не стесняйся! Давай, здесь не общепит ресторанного розлива, здесь все из собственных подвалов, а Гедонисы, сама понимаешь, в удовольствиях толк знают. Особенно в чревоугодии.
Кристина из приличия начала ковыряться в кучке с зеленью.
Несмотря на изобилие еды, есть не хотелось.
И вопреки безмерной усталости, глаза тоже не спешили слипаться.
Размеренно тек разговор. Но сознание как будто раздвоилось. Одна часть Кристины улыбалась, шутила, что-то отвечала Демьяну, другая прагматично наблюдала за процессом совращения самой себя демоном. И что самое ужасное – ей это нравилось.
Демьян начал штурм цитадели райской невинности по всем правилам: интим, томная музыка, алкогольный нектар, чарующий баритон и уверенная настойчивость в своем праве. Никакой магии, только природный магнетизм, или он не высший демон! Но с течением времени Демьян стал понимать, что чем дальше шло дело, тем оно дальше не шло. Ангелесса мила, проста и очаровательно наивна, и вместе с тем, демона не покидало ощущение, что она прекрасно видит все его далеко идущие планы. Мало того, оценивает работу по каждому пунктику, словно зачет по практике сердцеедства и стервологии принимает.
Подобная циничность просто не вязалась с чистым образом ангела. Отбросив сомнения, демон решил перейти к более активным действиям. И, вопреки принятому, воспользовался магией.
Демьян раскрыл ладонь, сдувая невидимые пылинки, и с руки вспорхнули бабочки, много бабочек, немыслимых цветовых сочетаний, форм и размеров. Стоило крылатым созданиям встретить на пути преграду или препятствие, они рассыпались радужной пыльцой, которая постепенно покрыла все поверхности в зале.
Усыпанная магической пыльцой обстановка мерцая начала исчезать, превращаясь в волшебный лес. Из каменных стен проступили загадочные деревья с сине-фиолетовой флюоресцирующей листвой, пол пророс мягкой розовой травой с трогательными островками зеленых кустиков земляники и россыпью нежных орхидей. Мебель обратилась кустами папоротников и тропических лиан, среди которых замелькали разноцветные птахи, бывшие доселе вазами, кубками, рамками, шкатулками, часами и прочей уютной ерундой. Все это великолепие благоухало, порхало и щебетало, переливаясь цветами, запахами и звуками первозданной природы воображения.
Из леса, грациозно ступая, выступил единорог. Он склонил перед Кристиной голову, а затем, словно ласковый теленок, уткнулся своими мягкими горячими губами ей в колени. Ангелесса напряглась от неожиданности.
Не бойся, погладь его, подбодрил ее Демьян.
Вслед за единорогом из чащи потянулись получить свою порцию ласки и другие зверушки – пара белок, кролик, белоснежный песец с лисой, мартышка, даже броненосец притопал. Вся живность не только выглядела живой, но и на ощупь была вполне осязаема.
Они как настоящие! – восхитилась Кристина.
У тебя богатое воображение, усмехнулся демон, ведь они плод не моей, а твоей фантазии. – И взмахом руки прогнал разыгравшееся зверье резвиться обратно в лес.