Наука убийства

И никогда мне не нравилась эта берлога. Это ракето-непробиваемое оргстекло на фасаде — это ж гадское приглашение, вот что это. Куда ни тыкнись, везде войска — видишь там сзади арсенал? Герион молодец, но шесть-два-и-ещё его ребят не знают, как стрелять из блуперов. И пока я зеваю на эти передистические компьютерные пробы из верхнего округа, какой-то идиот влез в представление Керни, и тот слетел с нарезки, расстреляв жизнь в зрителях. Ну, я думаю, он сэкономил нам вагон проблем с этими снайперами — я тебе уже говорил, каждая заказанная угроза несёт в себе противоядие.

Арестуй жертву, Бенни, это основной момент — упакуй её, как подарок на сочельник. А если жертва окажется куклоглазой и покойной, на этом наша работа закончится и мы сможем тихонько спать дальше. Думай как бандит, Бенни, и ты не ошибёшься — вот есть два чувака, совсем одинаковые, одни и те же отпечатки пальцев, вся фигня, как они могут это использовать, чтобы жульничать и лгать? Что до меня, я бы решил собрать и перестрелять всех собак, но у тебя могут быть другие идеи. Помнишь парня, который пошёл и вырезал крошечные антикоповские заявления на кончиках пальцев? Заставил ребят в дактилоскопической лаборатории безумно скакать. В остальном отпечатки гладкие, если я верно помню, выжженные. Прошло время, и ребята осознали, что сообщения несут эдакое завуалированное уважение, первое для них за ’ многие годы. И не скоро они заметили жуткие грамматические ошибки и поняли, что это работа копа, — помнишь, Бенни? Бенни?

Блинк внезапно огляделся, осознав отсутствие. Как раз в этот момент Бенни и Кори прорвались через пост копов в Терминальном Штате и с хохотом неслись к бункеру Молота.

Кровь стекала по величественным каменным ступеням Зала Собраний на Площади Маккена — окрестный Светлопив всегда будет грустить над муниципальным фонтаном. Керни вышел с дымящимся пулемётом Гатлинга и спустился по красному ковру лестницы. На нулевом уровне он глянул на часы, показывающие цифровую картинку разлагающегося серфера. Час ночи.

Мимо проулюлюкал угонщик, и Керни выстрелил, удары пробарабанили по боковой броне и сквозь кабину — на него нахлынул вид с глаз кричащего водителя, звёзды трещин заполнили лобовое стекло, и машина обвалилась в черноту, нить души, пойманной и распутывающей плоть водителя, пока на руле не остались лишь белые костяшки пальцев. Лишь свист ветра в рёбрах — вид померк.

Это, конечно, отличное развлечение, но никто ещё не заработал на жизнь посещением съездов. Керни разобрал винтовку и сложил части в шёлковый мешок в горошек, нашёл в куче машин свою и закинул мешок на заднее сиденье. Потом захлопнул дверь с надписью «ДЕТСКИЙ АРТИСТ» и отправился назад на западное побережье.

Обкусывая и вырывая полосы из буферов машин, как будто они из фольги, Спектр приближался к Олимпу со смутным оптимизмом, какой без остановки вытекает из сумасшествия. Он раскапывал голыми руками грузные трупы, и надежды его принесли сладкий плод. Два стрелка, явно несведущие в смысле тела, показали ему место, где похоронен Локоть, со словами, мол, не стесняйся, угощайся. Во дураки! Скоро слизь разойдётся, и он попадёт в вену манипуляции, которую искал всю жизнь — просто чуть глубже. Он принялся зубами расскрежетывать чёрную корку крови.

Ни один из стрелков не знал, где найти Локтя, так что они параллельно пришли к решению пойти за конкурентом и проследить. Через пару минут они снова стояли друг напротив друга, злобные и угрюмые.

— Его смертоубежище, — сказал Паркер.

— Уже был там — ноль. У Дэнни был в потаёнке эсхатологический паровичок, нетронут.

Работая на принципе, что личная и культурная история растягивается под воздействием эсхатологического аттрактора, конца света, который притягивает события как магнит, эсхатологическая пушка вычёркивала среднего человека, навязывая ему среднестатистическое состояние жертвы — обычно полёт пепла. Время от времени, однако, в зависимости от удачи и планов жертвы на будущее, она трансформировала её во всезнающую, всемогущую, плавающую в потоке света клёцку. Из-за подхода всё-или-ничего и плоского барабана под патроны её называли «винтовка-рулетка».

— Понимаешь, — добавила Роза, — в тот миг, как мы найдём Дэнни, ты поцелуешь свою тень.

— Я понимаю, ты обязана попытаться, Роза Контроль.

Они брели с Улицы Усилка, когда увидели серый седан с паутинистыми окнами и заваренными дверями, скрежещущий по Воскресенью, с коповозками на хвосте. Седан вылетел на тротуар и пропахал дюжину мусорных баков — Паркер видел, что Локоть одновременно ведёт машину и бреет лицо. Роза встряхнула Распылат, и тут Паркер нажал на курок, и лобовое стекло и кабина испарились, машина пошла юзом и влетела в витрину магазина.

Роза сбила коповозку, которая врезалась в гидрант и, попрыгав, остановилась, в неё влетела вторая бибика. Данте Второй проломился в тупик, уронил пушку и поспотыкался через мусорные баки. В конце тупика он врезался в высокий проволочный забор и начал карабкаться вверх. Паркер прицелился в Данте второго, а Роза прицелилась в Паркера, эдакая блевотная цепочка.

Пару минут назад в покинутом подвале Загрузки Джонса что-то за забитой дверью в поломанном лифте включилось по таймеру. Это оказалось устройство, прежде принадлежавшее Минобороны, модифицированное орудие ионосферных штормов программы ХААРПА [5], которое выстреливало квантовый электронный заряд через пустую шахту и сквозь крышу дома. Он попадал в небо, инвертируя плотность атмосферных электронов. Через пару минут интенсивный электромагнитный поток пропитывал город. Волосы у людей вставали дыбом, и стирался каждый кусочек незаэкранированных програмных данных. Мониторы чернели.

Коммуникационные сети хлопали на ветру. Всё оружие с цифровым управлением в Светлопиве становилось мёртвым, как скала.

— Живое оружие — это смерть, — писал Эдди Гамета, — а мёртвое оружие это жизнь. Можно приложить столько усилий, сколько хочешь, но ничего не произойдёт. — Этот урок Брут Паркер так и не выучил — даже он позволил чипам и цифроданным вползти в своё вооружение. Распылат был огнём-по-проводам, и он отшвырнул его, потянувшись к узкому армани.

— Даже не пытайся! — воскликнула озабоченная Роза; ветверная пушка раскрылась, с визгом спрыгнула с её руки — дата-жидкость плеснула на стену переулка, а оружейная плоть шлёпала по земле, как форель на воздухе. Но в огневой механизм армани Паркера была встроена система цифровой корректировки траектории — когда она выдавилась, пистолет расплавился и исчез. — Это настоящий, Паркер, настоящий пистолет! — кричала Роза, целясь из пистолета в голову Паркера. Она пошла вперёд, прямо по хардверу — включая эсхатологическую винтовку, на полу валялось четыре мёртвых оружия, одно ещё дёргалось. — Заузр 226 автоматический пистолет, Эмм парабеллум, пятнадцать зарядов, без сетки, без лазерного импульса, без коррекции обзора, без всяких хитрых штучек — только пошевелись, и ты войдёшь в историю!

«Я люблю тебя», — подумал Паркер, нахмурившись.

— Дэнни, спускайся оттуда! — заорала Роза. Данте Второй покинул забор и начал лезть в никуда по пожарной лестнице. Типичная передозировка успокоительного.

Когда она вытащила его из переулка на Воскресенье, то увидела остатки преследующих копов, лишённые компьютерного управления — они одновременно отстрелили друг другу головы.

Паркер вышел из переулка как раз вовремя, чтобы увидеть, как они уезжают в коповской бибике. Локоть на заднем сиденье ест жареное мясо. Роза дышит сквозь прекрасный синяк своего рта и смотрит в глаза пропасти мира. Она может вырвать сердце мужчины и швырнуть ему в лицо. Какое сильное переживание!

Он рассеянно пошёл по Воскресенью. Локоть — что-то в нём неправильно. Паркер и прежде отстреливал хвосты, и Локоть не соответствовал роли. Не было в нём загнанного, призрачного вида подменыша.

Он резко остановился. Выше по улице, где должна быть коповская берлога, осталась эдакая тень и обгорелые балки. Он уточнил своё местонахождение, осмотрев другие ориентиры. Бесчётное число раз приходил он сюда, пытаясь уничтожить это здание. И вот — пепелище, место детских забав.

5

HAARP — Активная высокочастотная программа исследований северного сияния — американская программа, за которой скрывается проект разработки геофизического оружия.