Страница 84 из 94
Я улыбнулась, увидев, что в круге появился небольшой разрыв, как раз достаточный, чтобы пройти, осторожно вышла и остановилась. Если профессор в опасности, мне, несомненно, понадобится оружие. На земле валялся забракованный Ван Хельсингом толстый деревянный кол примерно восемнадцати дюймов длиной, с кривым острием. Я решила, что неполноценное оружие лучше, чем никакого, схватила его и поспешила вниз по склону.
Я бежала во всю прыть, срезая путь через поросшие лесом холмы и долины. Подрост хрустел под ногами. Наконец я выбралась на грунтовую дорогу, узкую и очень ухабистую, к тому же слякотную от растаявшего снега. Она круто поднималась к замку, и я пошла по ней. Старинное здание высилось во всем своем великолепии на вершине отвесного каменистого обрыва. Его грандиозные каменные стены и башенки с красными крышами реяли в вышине, украшенные россыпью высоких узких окон, до которых не могли бы достать ни праща, ни лук, ни пушка, ни мушкет.
Дорога была очень крутой и грязной. Подолы юбок и, к моему отчаянию, низ некогда прекрасного белого шерстяного плаща стали мокрыми и грязными. По обочинам дороги в тени белели лоскуты снега. Каменистый склон, по которому я взбиралась, зарос рябиной и колючими кустами, цеплявшимися корнями за трещины в скалах. Мне приходилось часто останавливаться, чтобы перевести дыхание, но я не сдавалась.
Отсюда замок казался огромным серым монолитом, его башенки с красными крышами вонзались в небеса. Глядя по сторонам и вниз, я видела только безбрежное море верхушек деревьев, окаймленных далекими зазубренными горами.
Наконец я достигла цели своего путешествия, тяжело дыша, остановилась у замка среди старинного, поросшего мхом булыжного двора немалых размеров. Мой пульс участился, когда я обнаружила, что наши лошади привязаны у входа, здесь же оказался и экипаж. Я быстро осмотрела его и убедилась, что мешка с инструментами профессора нет. Очевидно, Ван Хельсинг находится в здании. Но где? Замок огромен. У меня сжалось сердце, когда я поняла, что он может быть где угодно, как и вампирши.
Главный вход располагался в выступающем проеме из массивного резного камня, жестоко потрепанного временем и непогодой. К моему удивлению, путь был открыт. Старинная дубовая дверь, утыканная гвоздями, оказалась сорванной с петель и валялась на мостовой. Я вспомнила, что доктор Ван Хельсинг купил в Верешти кузнечный молот. Должно быть, он применил его по назначению. Разумная мера предосторожности для того, кто не желает оказаться пленником, подобно Джонатану.
Я мгновение помедлила. Что ждет меня в пустынном старом замке? Неужели смерть? Возможно. Ведь если кровожадные гарпии действительно не спят, то мне не хватит ни сил, ни умения, чтобы сразиться с ними. Все же профессор может находиться в смертельной опасности. Я должна хотя бы попытаться.
Я переступила порог. В высоких каменных стенах большого круглого вестибюля темнели четыре арки. Мой взгляд упал на свежие грязные следы на каменном полу. Их вполне мог оставить профессор.
Я сняла плащ и бросила его на кресло, прошла по следам в одну из арок, далее по коридору и вскоре оказалась в огромном зале. Свет падал лишь из нескольких узких отверстий под потолком. В комнате было очень холодно. Я остановилась, дрожа, чтобы немного привыкнуть к тусклому освещению, и вскоре разглядела, что стены уставлены книгами от пола до потолка. Здесь были сотни тысяч томов. Мое сердце лихорадочно забилось. Так вот она – библиотека графа Дракулы! Здесь он проводил долгие счастливые часы столетие за столетием! Я прекрасно его понимала. Зал был чудесным. Окна задрапированы роскошным бархатом, мебель обтянута самой дорогой и красивой тканью. На стенах висело пятьшесть великолепных картин в золотых рамах. На них были изображены европейские пейзажи, как ни удивительно, весьма похожие по манере на некоторые экспонаты Национальной галереи в Лондоне.
Вокруг царила тишина. Я заметила на каменном полу следы грязи, вышла из огромного зала и направилась по очередному длинному коридору. Я дергала все ручки, но ни одна дверь не поддавалась, а потом мне попалась распахнутая. За ней располагалась скудно обставленная спальня, вся в пыли. В ней явно никто не жил. Грязные следы вели к другой открытой двери в дальнем углу комнаты. В надежде, что ступаю по следам профессора, я прошла сквозь нее в коридор, который вел к винтовой каменной лестнице, круто уходившей вниз.
Спускаясь по ней, я испытала престранное чувство, как будто некогда уже шла этим путем, хотя знала, что такое невозможно. Внезапно я поняла, в чем дело. Джонатан описал комнату наверху и эту самую лестницу в своем дневнике! Я припомнила, что она ведет в часовню, расположенную в подземельях замка, где Джонатан дважды видел спящего Дракулу.
Внизу я услышала знакомый жуткий смех вампирш. У меня перехватило дыхание, когда я поспешила по тускло освещенному коридору, похожему на тоннель.
Голоса шептали, перемежаясь сладострастным смехом:
– Расслабься, красавчик.
– Мы знаем, чего ты хочешь, англичанин, и дадим тебе это.
– Теперь тебе не уйти.
Мое сердце исполнилось ужаса. Я остановилась у тяжелой дубовой двери, которая была распахнута настежь, покрепче ухватила кол и осторожно заглянула за косяк. Мои предположения подтвердились. Это действительно была старая часовня. Я заметила потолок с выступающими балками и высокие каменные стены, вдоль которых тянулись старинные великолепные витражные окна, заливавшие комнату радужным светом. Заглянув подальше, я увидела три гроба с откинутыми крышками у противоположной стены.
Затем моему взору предстало зрелище, которое наполнило меня таким потрясением, ужасом и отвращением, что я не забуду его до конца своих дней.
Всего в десятке футов от меня доктор Ван Хельсинг с широко раскрытыми глазами неподвижно лежал на спине на каменном полу, как если бы находился в параличе. Его мешок с инструментами валялся рядом. Содержимое – колы, молотки и ножи – рассыпалось по полу. Профессор был обнажен до талии, на нем не было ни ботинок, ни носков. Все три вампирши с пылающими алым огнем глазами бросались на него, изнемогая от похоти. Одна темноволосая гарпия медленно и томно лизала ступни и посасывала пальцы ног. Другая стояла на коленях у головы и прижималась к его рту своей пышной обнаженной грудью, одновременно гладя по волосам. Третья – светловолосая красавица – сидела верхом и плавно раскачивалась в облаке длинных темных юбок, обольстительно лаская обнаженную грудь и подбираясь к горлу Ван Хельсинга.
Сила страсти настолько поглотила их внимание, что они не заметили моего присутствия. Блондинка засмеялась, широко открыв рот и показав два острых клыка. Она оттолкнула сестру и изготовилась впиться в шею профессора.
Времени размышлять и планировать не было. Я ворвалась в часовню, бросилась на белокурую вампиршу и со всей силы вонзила кол в левый бок, где должно было находиться ее сердце. Мои руки пронзила боль. Кость затрещала, когда острие вошло в плоть на несколько дюймов. Довольно ли этого, чтобы ее обездвижить?.. Кровь струей забила из раны, забрызгав мне лицо. Вампирша завопила от боли, выпустила жертву и осела на пол, корчась и сквернословя.
Две другие пришли в бешенство. Изумление в их красных глазах исчезло, лица исказились от ярости, словно у демонов из преисподней. У моих ног валялся кол из мешка профессора. Я схватила его и бросилась на ближайшую гарпию, ту, что соблазняла Ван Хельсинга своим бюстом. Но третья вампирша ринулась на меня и с визгом и проклятиями вырвала кол из моих рук.
Продолжение покрыто пеленой ужаса. Я мало что помню, да и тогда не понимала, что происходит. Знаю только, что мне пришлось сражаться с обеими темноволосыми рычащими вампиршами одновременно. Происходи дело ночью, я умерла бы в мгновение ока, поскольку их сила была бы десятикратной по сравнению с днем. Но и без того мне было не выстоять против двух сестер. Всеми силами я стремилась увернуться от их ужасных зубов, поскольку знала, что, даже если вампирши не смогут убить меня голыми руками, им ничего не стоит за пару минут выпить мою кровь до последней капли.