ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ

При этом сообщении видавшая виды аудитория всколыхнулась и загудела. Шум перекрыло чье-то ироничное восклицание:

— Ничего не скажешь, милый райончик!

Лич уточнил свои превратно понятые слова:

— Предполагается, что наезд совершила одна и та же машина, а не три разные, Макнайт. И мы будем придерживаться этой версии, пока Ламбет не скажет иного. От первого удара автомобиля она упала на асфальт. Затем водитель переехал ее, двигаясь вперед, потом задним ходом и снова вперед.

Лич указал на несколько снимков, вывешенных на доске. Они запечатлели улицу, какой она была после происшествия.

— Наезд произошел в этой точке, — сказал Лич, ткнув пальцем в фотографию, где были сняты два оранжевых конуса заграждения на асфальте и ряд машин на заднем плане. — А приземлилось тело вот здесь, прямо посреди проезжей части. — Он передвинул палец на другой фотоснимок, где лентой был выгорожен прямоугольный участок улицы. — Дождь частично смыл кровь на месте падения, но все-таки немного крови мы нашли, а также фрагменты кожи и костей. Тем не менее тело обнаружено не там, где сохранились кожа и кости. Оно лежало у поребрика рядом с этим «воксхоллом». Обратите внимание, что оно как будто спрятано под кузов. Мы считаем, что водитель, сбив женщину и покатавшись по телу в свое удовольствие, вышел из машины, оттащил тело в сторону и только потом уехал.

— А не могло ее затянуть под колеса? Под грузовик, например? — Вопрос поступил от констебля, шумно поедавшего китайскую лапшу из картонного стаканчика. — Почему вы отметаете такую возможность?

— Потому что таковы отпечатки шин на теле, — проинформировал его Лич и потянулся к своему кофе, оставленному на столе, заваленном папками и компьютерными распечатками.

Линли отметил, что в целом Лич ведет себя не так напряженно, как сорока минутами ранее у себя в кабинете, при первом их знакомстве. Он счел это хорошим знаком и стал с большим оптимизмом смотреть на предстоящее сотрудничество со старшим инспектором.

— Но почему не три машины, а одна, сэр? — спросил другой констебль. — Предположим, первый водитель сбивает ее и в панике уезжает. Она в черном, так что следующие двое просто не замечают ее в темноте и переезжают тело, не успев сообразить, что происходит.

Лич глотнул кофе и помотал головой.

— Слишком маловероятно. Каковы шансы, что трое несознательных граждан в одном и том же месте одной и той же ночью наедут на одно и то же тело и ничего об этом не сообщат? К тому же этот сценарий не объясняет, как тело оказалось под «воксхоллом». Есть только одно логичное объяснение, Поташник, и вот почему мы занимаемся этим делом.

Детективы согласно закивали.

— Я бы поставил на того парня, который вызвал полицию, — раздался голос из задних рядов.

— Пичли сразу вызвал адвоката и отказался разговаривать, — сообщил Лич, — и вы правы, от такого поведения скверно попахивает. Однако я думаю, что мы еще услышим от него кое-что интересное. А говорить его заставит его же собственная машина.

— Ущипни «бокстер», и его владелец споет для тебя «Боже, храни королеву», — заметил один из констеблей.

— Именно на это я и рассчитываю, — согласился Лич. — Я не утверждаю, что Пичли и есть тот самый водитель, который сбил женщину. Но куда бы ни подул ветер, Пичли получит свой «порше» не раньше, чем мы узнаем, почему погибшая имела при себе его адрес. Если для того, чтобы выбить из него информацию, нам придется подержать у себя «порше», значит, мы будем держать у себя «порше» и три раза в день пылесосить его бабушкиным пылесосом. А теперь…

И Лич стал распределять задания, отправив добрую половину своей команды на улицу, где произошел наезд. Улица эта состояла из жилых домов на одну или несколько семей, и констеблям предстояло опросить каждого жильца на предмет того, что он слышал, видел, чуял, а также что ему приснилось прошлой ночью. Нескольких констеблей Лич послал в лабораторию медицинской экспертизы — следить за ходом исследования машины Юджинии Дэвис, собирать всю информацию, касающуюся отпечатков на теле женщины, сопоставлять эти отпечатки со следами на бампере и капоте «бокстера», задержанного полицией. Эта же группа должна будет оценить все отпечатки шин, найденных в Западном Хэмпстеде и на теле Юджинии Дэвис. Оставшиеся констебли получили задание найти автомобиль с повреждениями на передней части.

— Мастерские, сервисные станции, стоянки, фирмы по аренде автомобилей, улицы, площадки для отдыха на обочинах, — инструктировал их Лич. — Невозможно сбить женщину и уехать с места происшествия без единой вмятины.

— То есть наш «бокстер» здесь явно ни при чем, — заметила женщина-констебль.

— «Бокстер» интересен нам постольку, поскольку с его помощью мы сможем вытягивать из владельца нужную нам информацию, — сказал Лич. — Но на данный момент мы не знаем, не припрятана ли у этого Пичли другая машина. И забывать об этом не следует.

После совещания Лич пригласил Линли и Хейверс к себе в кабинет для личной беседы. Будучи старшим по званию, он дал им указания, но таким тоном, словно речь шла не только об убийстве (как будто этого недостаточно), а о чем-то еще. Но о чем именно, осталось невысказанным. Лич просто передал им адрес Юджинии Дэвис в Хенли-он-Темз и сказал, что начать следует оттуда. С многозначительным видом он заключил, что полагается на их опыт и надеется, что они смогут правильно распорядиться тем, что обнаружат в доме.

— Что он хотел этим сказать, черт побери? — спросила Барбара, когда они въехали на Белл-стрит в Хенли, где на школьной площадке дети делали утреннюю зарядку. — И почему нам дали дом, когда всем остальным придется исходить не одну милю? Что-то здесь не так.

— Уэбберли хотел, чтобы нас привлекли к этому делу. И Хильер дал добро.

— А вот это действительно повод ходить на цыпочках.

Линли не возражал. Хильер не испытывал любви ни к нему, ни к Барбаре. И поведение Уэбберли прошлым вечером заставляло задуматься, но не позволяло сделать какие-либо выводы.

— Думаю, скоро нам все станет ясно, Хейверс. Напомните-ка мне адрес.

— Фрайди-стрит, шестьдесят пять, — ответила она и глянула на карту, разложенную на коленях. — Здесь налево, сэр.

Дом номер шестьдесят пять оказался седьмым от Темзы строением на приятной улочке, где жилые коттеджи чередовались с ветеринарной лечебницей, книжным магазином, стоматологической клиникой и штабом резерва морской пехоты. Меньшего дома Линли в жизни своей не видел, за исключением крохотного обиталища его спутницы-констебля в Лондоне, которое казалось ему более подходящим для хоббита, чем для человека. Выкрашенный в розовый цвет, дом Юджинии Дэвис состоял из двух этажей и мансарды, судя по микроскопическому окошку на фронтоне. Эмалированная табличка извещала, что дом весьма уместно называется «Кукольный коттедж».

Линли нашел неподалеку свободное место для парковки — на противоположной стороне улицы, возле книжного магазина. Пока он выуживал из кармана связку ключей, принадлежавшую погибшей женщине, Барбара улучила минутку и закурила, чтобы оживить кровоток дозой никотина.

— Когда вы наконец бросите эту ужасную привычку? — спросил ее Линли, проверяя, нет ли на доме сигнализации, перед тем как вставить ключ в замок.

Барбара глубоко затянулась и расплылась в широчайшей улыбке наслаждения, отлично зная, как это раздражает Линли.

— Только послушайте его, — обратилась она к небу. — Может, и есть кто-нибудь более отвратительный, чем бывший курильщик, но я с таким не сталкивалась. Распространитель детской порнографии, обратившийся в день ареста к Иисусу? Тори, борющийся за социальное равенство? Ммм. Нет. Все-таки они недотягивают.

Линли хмыкнул.

— Только не заходите с сигаретой в дом.

— И в мыслях не было.

Барбара сделала три быстрые затяжки и выбросила сигарету.

Линли открыл дверь, и детективы оказались в гостиной. Размером комнатка была с магазинную тележку и обставлена с монашеской простотой. Вряд ли благотворительные учреждения согласились бы принять хоть один из предметов мебели, представленных здесь.