Большая кража

Райан тихо крикнул: «Эй!», подождал, пока она подбежит к нему, схватил ее за руку и потащил напролом через кусты к пляжу. Добежав до невысокого холмика, возвышавшегося над песком, Райан неожиданно повернулся и повалился на песок, увлекая ее за собой. Они несколько раз перекатились друг через друга и остались лежать на песке бок о бок, причем Райан навалился на нее, перекинув через нее одну ногу. Он слышал ее дыхание, с которым она пыталась совладать, видел красивый носик, полуоткрытый рот и закрытые глаза. Он подождал, пока она откроет глаза, потом подождал еще немного, чувствуя, как слабеет ее тело.

— Быстро же ты оделась.

Лицо Нэнси оставалось абсолютно спокойным, но Райан уловил ее выжидающий взгляд, которым она буквально буравила его.

— Ты ничего не слышал, — сказала она наконец. — Не было там никого.

— Сделай одолжение, — проговорил Райан, — перестань болтать, а? Давай помолчим немного.

— Если бы мне захотелось помолчать, — сказала Нэнси, — я бы предпочла молчать с кем-нибудь другим.

— Тебе что, песочек не нравится?

— Я не любительница свежего воздуха и дикой природы. Ты, Ваня, мог бы уже это заметить. И вообще, слезай с меня.

— Да я еще на тебя и не залез. И потом, я так устал, что не могу пошевелиться.

— А ты попробуй, — сказала Нэнси.

Райан любил иногда взглянуть на себя со стороны, например, когда стоял в двух метрах от третьей базы и готовился к подаче, гулял по пляжу, или сидел за рулем машины. Обычно это случалось с ним тогда, когда рядом были другие люди — но не все, а только некоторые. Например, во время бесед с мистером Маджестиком ему и в голову не приходило задуматься над тем, как он выглядит со стороны. Зато когда он находился рядом с Нэнси, ему все время хотелось увидеть себя со стороны, и практически всегда оказывалось, что он выглядит ужасно. Большой такой клоун, шут гороховый, который хочет произвести впечатление на девчонку и потому несет всякую чушь. Ну не получалось у него вести себя рядом с ней нормально, как положено взрослому, уверенному в себе человеку. Райан пытался что-то с собой сделать, но безуспешно. Каждую секунду он чувствовал, что она следит за ним, смеется над его очередным проколом, выясняет, на что он годен, а он только дергается, как рыба на крючке, и тщетно пытается заставить Нэнси играть по его правилам. Райан был уверен, что ее такое положение дел вполне устраивает. Причем он не мог даже сказать, искренне она ведет себя с ним или образ сытой, ухоженной и наслаждающейся жизнью девчонки — лишь одна из ее масок. Что, если под ней скрывается совсем другой человек — вроде ее матери, которая на людях всегда была кем-то другим? Может, и у нее все это — подделка. Она крутая, и он крутой, и каждый пытается быть круче другого. «Интересно, сколько все это может продолжаться?» — думал Райан. Крутизна каждого из них возрастала и очень скоро должна была затмить все прочие черты характера. А какой, спрашивается, смысл быть круче самого себя, если от тебя уже ничего не оставалось? От того, кем ты был — кем бы ты ни был.

Эти мысли крутились у него в голове, пока он вел машину, изо всех сил стараясь держаться как можно более естественно. Он не сказал Нэнси, куда они едут, но это стало ясно после того, как они свернули с шоссе к сияющей синим неоном вывеске «Бэй Виста», под которой виднелась небольшая красная табличка «Мест нет».

— Хочу показать тебе, где я живу.

Он вышел из машины, дождался ее и повел вокруг мотеля.

— Ух ты! — вырвалось у Нэнси, когда она оказалась перед темным плавательным бассейном в замкнутом пространстве, образованном каба́нами.

— Ты чего?

— Да так… просто представила себе их всех у бассейна, — ответила Нэнси.

— Многие ходят на пляж.

— Тоже прикольно. Похоже, наверное, на какой-нибудь черноморский курорт.

Он открыл дверь своей комнаты — под номером семь, и Нэнси, оглядываясь, остановилась на пороге. Райану даже пришлось слегка подтолкнуть ее, чтобы закрыть дверь. Он остановился рядом и тоже огляделся.

— А что? У тебя очень даже неплохо.

— Сойдет, — поморщившись, сказал Райан. — Главное, что кровать удобная. Стены надо бы, конечно, покрасить заново. Не знаю только, когда у меня до них дойдут руки.

— На стены можно какие-нибудь картинки повесить. Тогда то, что ободрано, будет выглядеть как будто так и надо.

— Неплохая идея. Удастся прикрыть самые крупные дырки.

— Купи себе репродукции старинных картин — они гроши стоят.

— Думаешь, в этой дыре их продают?

— Наверняка.

— Ну ладно, считай, что дырки в штукатурке я уже прикрыл.

— А что ты еще собирался мне показать?

— Больше нечего. Просто хотел, чтобы ты узнала, где я живу.

— Здорово, — буркнула Нэнси и повернулась к двери.

— Я думал, мы могли бы где-нибудь посидеть, — сказал Райан.

— Или полежать.

Райан улыбнулся.

— Покажи мне, что тут у вас еще есть, — попросила Нэнси.

Они снова вышли на улицу и прогулялись вдоль бассейна. Нэнси обратила внимание на то, что почти во всех окнах горит свет.

— Курортный бизнес здесь процветает, а?

— Тут много семей. С детьми приезжают.

— О, — сказала Нэнси, — с детьми. Тут наверняка весело.

Она подошла к бассейну, Райан — за ней. Стоя на бортике, Нэнси пристально смотрела в воду. У стоявшего позади нее Райана вдруг мелькнула хулиганская мысль: «Дать бы ей пинка под зад и пойти за пивом».

Ну и что, собственно говоря, он этим докажет?

Доказать, может быть, ничего и не докажет, но сама мысль Райану понравилась. Из одиннадцатого номера он слышал шум: любители пива пополняли запас пустых банок и бутылок для баррикады перед входом в домик. Райан огляделся. За сдвинутыми шторами в номере пять горел свет. Номер пять, дамочка со сломанным окном, или что там у нее. Тоже, кажется, ведет какую-то игру. Можно прямо сейчас постучать к ней и сказать: «Эй, дорогуша, я пришел посмотреть твое окно». Она ведь ничего такого не ждет. Застанешь ее врасплох и услышишь из-за двери: «Какое окно?»

— Извини меня, — сказала Нэнси у него за спиной.

Райан едва удержался, чтобы не обернуться, и представил себе, что она стоит в шаге за спиной — маленькая красивая темноволосая девчонка — и терпеливо ждет, когда можно будет продолжить игру: бросить ему мячик или дернуть за поводок. Угораздило же связаться с такой заразой.

— С чего это ты вдруг вздумала извиняться? — спросил он, обернувшись к ней.

— Не знаю. Мне почему-то кажется, что ты на меня злишься.

— С какой стати?

— Мне просто не хотелось оставаться в комнате.

— А недавно ты сказала, что не очень-то любишь свежий воздух.

— Я имела в виду не свежий воздух, а то, чем иногда занимаются на свежем воздухе. Просто я сейчас не в том настроении, чтобы… — Нэнси сделала к нему шаг. — Но оно — настроение то есть — должно обязательно измениться. Договорились?

— Буду очень обязан.

— Не сердись, пожалуйста. Давай лучше что-нибудь придумаем.

— Давай, только сразу договоримся: если надумаешь бить тут стекла, угадай с трех раз, кому придется их вставлять.

— Ну вот так-то лучше. — Она улыбнулась. — Ладно, не будем трогать твои стекла. Просто прогуляемся, посмотрим, как вы тут устроились.

— На что ты хочешь смотреть-то — на тупые семейства с их тупыми детишками?

Сделав еще шаг, Нэнси подошла вплотную к Райану, подняла руки и неожиданно сильным движением притянула его голову к себе. В следующую секунду она уже целовала его в губы, причем совсем не так, как он ожидал, — не требовательно и агрессивно, а мягко и нежно. От неожиданности Райан настолько оторопел, что прошло некоторое время, прежде чем его руки обняли ее. Но Нэнси не дала ему обнять себя хорошенько. Резко отстранившись, она сказала:

— Ну давай, показывай мне вашу «Бэй Виллу».

— «Висту».

— Ладно, показывай «Бэй Висту».

Держась за руки, они пошли в сторону пляжа. Прикинув, как он выглядит сейчас со стороны, Райан порадовался, что никто на них не смотрит и что вообще темно.