Страница 9 из 13
Анну никто не охранял. Она была настолько испугана происшедшими событиями, что не отошла бы в сторону от своих спутников даже под страхом смерти. Лицо и одежда ее все еще были в засохших потеках крови Филипса, и она подумала, что хорошо бы вымыться. Но даже если они дойдут до реки, то купание без одежды исключалось. Кто знает, что на уме у обозленных и напуганных, ощутивших холодок смерти рейнджеров…
Анна сидела на земле, и когда повернулась, принимая позу поудобней, то обнаружила, что правая штанина испускает зеленоватое свечение. Как будто кто-то испачкал ткань флюоресцирующей краской.
Внезапная догадка заставила девушку взглянуть на свою руку. Ссадины и царапины затянулись, припухлость кожи от врезавшихся в запястье веревок исчезла. Только сейчас Анна осознала, что прошла мучительная устал ось, отступило чувство голода. Она была свежей и отдохнувшей, как после продолжительного сна. Похоже, что кровь призрака обладала чудодейственными свойствами.
Это действительно было так. Кровь разумной расы, к которой принадлежал Зверь, могла резко повышать жизнестойкость человеческого организма и его сопротивляемость самым неблагоприятным воздействиям. Она могла продлевать жизнь и лечить самые страшные болезни. Если бы человеческая раса узнала об этом, то Зверь и его сородичи сами бы превратились в объект алчной и беспощадной Охоты.
Но об этом никто не знал. Во-первых, потому что кровь пришельца впервые пролилась на Земле. А во-вторых, ни одно живое существо, кроме, может быть, индейца Колли с его первобытно обостренными чувствами, не догадывалось о существовании Зверя.
В восьмистах метрах от остатков спецгруппы «Зет» раненый инопланетянин оказывал себе первую помощь. Лечебный чемоданчик легко раскрылся на три части, облегчая доступ к многочисленным инструментам, назначения которых не смог бы определить самый лучший врач Земли.
Трехпалая перчатка тронула застежку, и сегменты обтягивающего ногу скафандра медленно разошлись. Рана была слепой, глубоко в тканях застряла конусообразная пуля со стальным сердечником, которую солдаты этого мира называли бронебойной. Такие пули широко использовались в русском оружии. Если бы не пристрастие сержанта Спока к «автомату Калашникова», Зверь остался бы невредим, как и всегда.
Перчатка скафандра извлекла из первого отдела чемоданчика пятнадцатисантиметровую трубку четырех сантиметров в диаметре, похожую на электрический фонарик. Когда расширенная часть прибора приблизилась к ране, когтистый палец нажал кнопку, и тут же раздалось негромкое гудение. Пуля в ране сдвинулась с места, и Зверь ощутил боль. Но он знал, что экстракция инородного тела будет продолжаться не менее трех лейнов, а потому зажмурился и перестал обращать внимание на неприятные ощущения.
Мир, с которого прибыл Зверь, находился в старой галактике, в девяноста световых годах от Солнечной системы. Его планета была массивней Земли, скелет и мышцы Зверя, рассчитанные на сильное притяжение, позволяли ему здесь прыгать с большой высоты, легко расправляться с животными и людьми голыми руками. Именно так – когтями – он разодрал грудную клетку Филипса. Череп и позвоночник пополнили коллекцию трофеев.
На родной планете авторитет, социальное положение и богатство каждого члена касты Охотников зависит от количества и качества захваченных им трофеев. Здесь невозможно преувеличить свои заслуги, солгать о достоинствах добычи. Череп и позвоночник содержат всю необходимую информацию, позволяющую воссоздать не только внешний вид дичи, но и ее боевой дух, запах угрозы, если ее излучал трофей в момент добычи. Чем сильнее запах опасности, тем значимей добытая дичь, тем выше слава Охотника, тем значительней воздаваемые ему почести.
Вот почему Зверь оставил в живых двух великолепных бойцов, на которых уже легла тень сетки прицела: внезапно они утратили боевой дух. Он не мог понять, чем это вызвано: в недавней охоте, которую вели люди на себе подобных, каждый из этих бойцов уничтожил не меньше десятка противостоящих им воинов. И все члены маленького отряда излучали неукротимую и неудержимую ярость.
Впрочем, Зверь особенно не задумывался над причинами каких-либо явлений, если они прямо не угрожали его жизни. Для раздумий существовала каста Изобретателей, которая находилась на две ступени ниже касты Охотников, но на ступень выше касты Делателей.
Зверь прибыл на Землю один. Он не нуждался в компании и не был ни к кому привязан. У них не было семей, только брачные игры один раз в год. Самки откладывали яйца, но развивались они в государственных инкубаторах. Дети росли в специальных заповедниках, где должны были самостоятельно добывать себе пропитание. Вначале эта задача для них умышленно упрощалась, но по мере взросления приводилась в соответствие с реальностью. Кто не мог себя прокормить – тот погибал, и это гарантировало расу от нежизнеспособных членов.
Родители никогда не видели своих детей, а у детей никогда не возникала потребность отыскать родителей. Они не привязывались и к воспитателям, которые на иерархической лестнице общества располагались на одну ступень ниже Делателей.
Лечебный аппарат щелкнул, и к его торцу прилипла пуля. Зверь залил рану коллоидом из второго отделения чемоданчика, затем сделал противовоспалительную инъекцию, после чего внимательно осмотрел пулю.
Блок памяти воспроизвел происшедшие недавно события и выдал на дисплей изображение огромного человека с повышенной температурой кожного покрова, стреляющего из оружия, которое, как оказалось, представляет опасность для Зверей.
Зверь увеличил изображение и внимательно, в разных ракурсах осмотрел вначале оружие, а затем лицо воина. Его он убьет следующим. Не в силу мести, нет, они не испытывают нерациональных чувств. Просто он представляет большую опасность, чем остальные, своим оружием, своей яростью, явно выраженной на искаженном лице, а главное – тем, что один раз он уже пролил кровь члена касты Охотников.
Коллоид пузырился в ране. Скоро она заживет бесследно. Но Зверь не мог ждать естественного выздоровления. Он не довел до конца начатое дело: умертвив дичь с самым скорострельным оружием в руках, он не смог забрать трофей. Большим позором могла быть только неудачная попытка умертвить добычу.
Зверь покопался в третьем отделении чемоданчика и извлек подходящую по размерам заплату из термоткани. Наложив ее на рану, он посыпал сверху пластифицирующий порошок и прижал электрод разрядника. В следующую секунду ярким желтым огнем полыхнул пластификатор, и заплата вплавилась в тело, навсегда закрывая рану. Хотя Зверь ожидал боли, он издал длинный, клокочущий крик, который далеко раскатился по джунглям и достиг лагеря, в котором расположились оставшиеся бойцы группы «Зет».
Спок прощался с Пэйном. Сев на корточки, он откинул брезент с искаженного предсмертной болью лица, вытащил серебряную плоскую фляжку, которой они пользовались по очереди. Когда-то Спока собирались прикончить вьетконговцы, и лишь подоспевший Пэйн спас ему жизнь. Больше десяти лет они шли через огонь и пули, прикрывали и выручали друг друга, и вдруг эта непонятная и страшная смерть…
– Вот и наступил этот момент, дружище, – сержант сделал несколько глотков обжигающей жидкости, как бывало всегда, когда они разговаривали по душам. – Ты любил говорить, что человеческая жизнь – самая дешевая вещь на свете после секса… Я никогда так не считал, про жизнь, разумеется. И сейчас не считаю. Но должен признаться, тот кто отобрал у тебя жизнь, пока не расплатился…
Он глотнул еще и, завинтив колпачок, положил фляжку на подбородок товарища и вернул брезент на место.
– Прощай, Пэйн! – негромко сказал сержант. – Обещаю, кто бы он ни был, но он заплатит полностью. Твоя жизнь не станет для него дешевым товаром. Он получит свое!
В это время из глубины джунглей донесся протяжный жуткий крик, который не могло издать ни одно существо, известное опытным и много повидавшим бойцам группы «Зет».
Услышав его, Анна закрыла лицо руками и инстинктивно прижалась к Адамсу.