Страница 44 из 115
Бери, корми проклятого! Чтоб сдохнул он!
Чтоб слаще корма никогда не жрать ему!
Еще дай каши из добра ослиного.
Бери еще! Куда же делось прежнее?
Все скушал?
Нет, свидетель Зевс, схватил, сглотнул,
Меж лап зажав, с чудовищною жадностью.
Меси покруче, пожирней замешивай!
(обращаясь к зрителю)
О мастера золотари! На помощь мне!
10Не то задохнусь в смраде, вот увидите!
Распутного мальчишки нам помет подай!
Нам захотелось нежного.
Пожалуйста!
(К зрителю.)
В одном грехе зато не упрекнуть меня:
Не скажут, что у печки пекарь кормится.
Ой-ой-ой-ой! Еще подай, еще подай!
Меси еще!
Не буду! Нет! Свидетель Феб!
Мне эту лужу мерзкую не вычерпать!
Стащу ему, пусть на здоровье лопает!
(Тащит корыто.)
Чтоб он пропал, свидетель 3eвс, и ты за ним!
(к зрителю)
20Прошу вас, если знаете, 183скажите мне,
Где нос бы мне купить непродырявленный?
Не видано поденщины чудовищней,
Чем эта: корм давать жуку-навознику!
Свинья или собака свой помет сырьем
Готовы жрать. А этот зверь заносчивый
Воротит морду, к пище не притронется,
Пока не раскатаю, не скручу и корм
Запеченным не дам, как любят женщины.
Ну что, жратву он кончил? Погляжу тишком,
30Дверь приоткрывши, чтоб не увидал меня.
(Заглядывает в дверь.)
Ну, лопай, трескай, брюхо набивай едой,
Пока не разорвешься ненароком сам!
Да, ну и жрет, проклятый! Как силач-борец,
Налег на корм и челюстями лязгает.
И головою вертит, и ногами мнет.
Так скручивает корабельщик снасть свою,
Когда для барок толстые канаты вьет.
Тварь гнусная, прожорливая, смрадная!
Кто из божеств всевышних произвел его,
40Не знаю. Но не Афродита, думаю.
И не Хариты также. 184
Кто же?
Зевс родил,
Из кучи, не из тучи, громыхнув грозой.
Теперь, пожалуй, спросит кто из зрителей,
Заносчивый молодчик: в чем же драмы суть?
И жук при чем здесь? Тут сидящий рядышком
Заезжий иониец объясненье даст:
«Я понял: на Клеона намекают здесь. 185
В аду шметки навозные глотает он…»
Бежать мне нужно и жуку напиться дать.
50Я объясню, в чем дело, детям маленьким,
Подросточкам и взросленьким мужчиночкам,
Мужчинам расскажу великовозрастным,
Мужчинищам великовозрастнейшим всем.
Хозяин наш сбесился, но особенно,
Не так, как вы, иначе и по-новому.
День целый в небо он глядит, разинув рот,
И Зевса кроет руганью ужаснейшей:
«Эй, Зевс, — кричит он, — чем же это кончится?
Оставь метлу! Не то Элладу выметешь».
(из-за ворот)
Ау-ау!
60Молчите! Голос слышится хозяина.
О Зевс! Ты что с народом нашим делаешь?
Ты, как стручки, шелушишь города, глупец!
Вот-вот она, напасть! Об этом речь моя!
Образчик перед вами помешательства.
Когда в нем желчь разлилась, вы послушайте,
Что сам себе сказал он в сумасшествии:
«Как прямиком залезть мне к Зевсу на небо?»
Тут лестницу он смастерил лядащую,
70Чтобы по ней вскарабкаться, и шлепнулся,
И дырку на затылке проломил себе.
Вчера ж невесть откуда приволок домой
С коня величиной жука этнейского 186
И конюхом к жуку меня приставил. Сам
Его он гладит нежно, как жеребчика:
«Пегасик мой! 187Краса моя пернатая!
Взлети, примчи меня к престолу Зевсову!»
Но погляжу, что там внутри он делает.
(Вбегает в дом и тотчас же выбегает в ужасе.)
Беда, беда! Соседи, поспешите, эй!
80Хозяин мой меж небом и землей повис.
Сев на жука верхом, парит он в воздухе. 188
(появляясь над крышей дома верхом на навозном жуке)
Тиру-у, стой! Тиру-у, стой! Тише шаг, мой жучок,
Горячиться нельзя, выступая в поход!
Юной силой гордясь, не гарцуй, не кичись.
А сперва разойдись, жар почувствуй в костях,
Сухожилья расправь ветровеющих крыл!
Но в лицо не воняй мне, прошу об одном,
А не то оставайся уж лучше в хлеву!
90Господин и владыка! С ума ты сошел!
Замолчи! Замолчи!
Но куда же гребешь ты, воздушный пловец?
Над народами всеми Эллады взлечу.
Небывалый задумал я подвиг свершить.
Но куда ты летишь? Ты в своем ли уме?
В благоречье молчите! 189Ни жалоб, ни слез!
Не вопить — ликовать наступила пора.
Горожанам — язык за зубами держать,
Все навозные ямы и нужники нее
Запечатать и новым покрыть кирпичом
100И зады заклепать до отказа!