Чужие игры

Понятно, что у сына главкома помимо друзей появилось множество врагов и помимо Коулла. Ведь даже отец поначалу отклонил все проекты своего отпрыска, метившего заправлять всей Группой исследований. Но администратор чувствовал, что со временем ситуация может измениться: отвергнув пока предложения Аввана, Тигурд, тем не менее, не пресёк на корню попытки впредь вносить таковые!

Администратор Комитета безопасности осторожно постарался дать понять Аввану, что тот нарывается на крупные неприятности, но физического воздействия пока оказывать не решался. Ведь до сих пор, несмотря ни на что, Тигурд доверял Коуллу, и последний не собирался это доверие терять раньше времени. Единственная ошибка могла обойтись слишком дорого.

Какое-то время администратор лелеял надежду привлечь Аввана на свою сторону, но потом понял, что это дело безнадёжное – сын Тигурда оказался личностью весьма твёрдых взглядов. Да, Аввана во многом не удовлетворяла политика отца, но выходы из тупика, в котором явно оказались «верхние», он предлагал сугубо «правовые». Коулла это совершенно не устраивало.

Если Тигурд пока и не реагировал благосклонно на подобные начинания сынка, то косвенно во многом ему попустительствовал – например, в начавшихся снова рассуждениях на уровне главкома о необходимости подъёма цивилизации «нижних». Пока, конечно, ничего реального не делалось, но Коулл в принципе возражал против подобных проектов! Восстановление цивилизации Тарланы означало появление серьёзной опасности: неизбежного притока в среду «верхних» слишком большого числа новых энергичных личностей, которые тут же включатся в борьбу за власть. Сейчас «верхние» избирательно доставляли отдельных тарлан с поверхности родной планеты для использования в качестве обслуживающего персонала, женщин для продолжения рода, давая большинству из них, как правило, очень дозированное образование, и лишь особо одарённых делали настоящими специалистами по мере необходимости.

Коулл считал подобное положение дел оптимальным – власть была только в руках главкома и во многом его, администратора Комитета безопасности. Делиться ею ни с кем не приходилось, опасность того, что в непонятном механизме Пирамиды станет копаться кто ни попадя, сводилась почти к нулю. Соответственно Коулл желал бы сохранить подобный «статус кво» во веки веков – и не только для удовлетворения собственного тщеславного упоения властью, но и для того, чтобы не допускать новых вселенских потрясений. Если бы Коулл мог, то он вообще запретил бы исследования Артефакта – достаточно того, что «верхние» в лице их властителя, кто бы им ни был, знают, как получать оттуда массу нужной техники. Вот только ещё бы ему с возможностью омоложения разобраться…

Разумеется, Коулл понимал, что пытаться сохранить всё абсолютно неизменным есть утопия. Но выход он видел не в либерализации системы, а в ужесточении ограничительных мер. Раз уж так случилось, то «нижние» должны оставаться «нижними», а потомки первых членов персонала ланной базы будут вести жизнь феодальных сеньоров, исключительно дозированно доставляя с поверхности Тарланы генетический материал для препятствия собственному вырождению.

К реализации подобного плана Коулл двигался очень осторожно, но целенаправленно. Это позволяло пока без особых подозрений наращивать численность и технический потенциал армии агентов, которых уже насчитывалось более двух тысяч в противовес примерно тысяче гвардейцев Тигурда, имевших, правда, более мощное оружие.

Всю операцию по захвату власти администратор собирался начать с нейтрализации Аввана. Во-первых, чтобы лишить Тигурда возможного весомого сторонника, а, во-вторых, парень многое знал и Коулл рассчитывал на эти сведения.

Но вот как раз сейчас, накануне решительных действий, возникла неожиданная проблема: сын главкома скрылся в мирах, объединённых Пирамидой в Сеть. Инсценировка побега входила в начальный план Коулла с целью оклеветать Аввана перед главкомом и внести неразбериху в окружение Тигурда, но он намеревался организовать это чуть позже. И, самое главное: Авван никуда не должен был на самом деле бежать, он должен был оказаться в руках агентов, а они его потеряли!

К тому же у группы маратов неожиданно обнаружились оружие и техника Предтечей – откуда, от кого? А доклад о появлении в Зонах двух землян, практически открыто творящих диверсию за диверсией именно у маратов, только ещё более ломал, казалось бы, уже отработанный план. Правда, Коулл, как и его помощник Наталл, уже увидел в этом не столько помеху, сколько новые возможности…

Глава 11

Ласковое тепло камина мягко обволакивало тело, напоминая о покинутом домашнем уюте.

Валентин поудобнее переложил вытянутые ноги и отхлебнул из бокала жидкость, напоминающую по вкусу хорошее белое столовое вино. Старшина развалился в кресле напротив и сладко посапывал во сне. Синг’сах возился на кухне, варганя что-то вкусное из полуфабрикатов, выуженных из вместительного холодильника хозяйки, которая сейчас сгорбилась на кожаном диване, мрачно уставившись в одну точку.

«Славненько она тут устроилась, ничего не скажешь, – размышлял капитан, поглядывая на Кин. – И защита у дома серьезная вроде бы. Летающие тарелки я уже видел, деструкторы испробовал, а теперь вот и настоящее силовое поле».

Он посмотрел в широкое окно, позолоченное заходящими лучами солнца, – за стеклом, если это, конечно, было стекло, стояло легкое марево, пропускающее предметы изнутри, но ничего – снаружи, кроме света и звуков.

Защиту включила Кин, и Остапенко тут же поинтересовался, почему она помнит, как пользоваться этим устройством.

– Я просто помню, как это делается, это я знаю, – сказала Кин после своего пробуждения, устанавливая силовое поле. – Но совершенно не помню, откуда знаю.

– Как такое может быть?! Кто-то же тебе показывал, как пользоваться этим пультом управления!

Кината молча пожала плечами и стала смотреть в окно.

Остапенко снова отхлебнул из бокала и с сожалением отставил его в сторону, не решаясь пока пить сразу много инопланетных напитков.

Похоже было, что действие таинственного «блокиратора» оказало на Кинату странное воздействие – она просто многое забыла. Большинство навыков пользования предметами сохранилось, но девушка не могла ничего рассказать из того, что интересовало сейчас землян в первую очередь. Или она прикидывалась.

Сколько ни пытался Валентин спрашивать её о том, кто такие «верхние», кто такой Авван, администратор, главком, исследователи и сами тарлане, девушка не могла ничего толком рассказать. Она помнила, что вроде бы и сама относится к так называемым «верхним», а Авван – он вроде бы «красивый и ей нравится» – и всё! Более того, она не могла вспомнить даже того, что происходило ранее во Дворце в одной из Зон мира баори, она не помнила взрыва на площадке башни и того, как они вместе садились в гравилёт. Они ничего не могла поведать и об этом убежище на берегу симпатичного озера.

Валентин никак не мог поверить, что всё это можно забыть и вновь и вновь спрашивал девушку об одном и том же по кругу.

Наконец устав от потока повторяющихся вопросов, Кината, словно затравленный зверь, исподлобья посмотрела на капитана, презрительно фыркнула и отвернулась.

Остапенко озадаченно крякнул. Может, действительно, надавать ей по роскошной заднице? Глядишь, и перестанет притворяться – если притворяется, конечно…

– Хорошо, – примирительно сказал он. – Скажи хотя бы, почему ты боишься «верхних»?

Кината пожала плечами:

– Я не то чтобы их боюсь, просто… С некоторыми вроде бы связана какая-то опасность, но просто ничего не помню.

Остапенко в сердцах плюнул и откинулся на спинку кресла, скребя щетину на подбородке:

– Как хоть выглядят эти «верхние»?

– Обычно выглядят, как вы или я. Они же – тарлане.

– Так почему же ты их боишься?

– Я боюсь тех, кто правит «верхними».

– Вот это уже точнее. Хорошо, а те, кто ими правит, – кто они такие?