Страница 3 из 57
– Ну что, шалава, опять тебе неймется? – От ее крика, как мне показалось, проснулся весь район. – Вырастила на свою голову! У родной матери мужика отбивает, потаскуха!!!
…Стараясь не слушать то, что несла мать, и стоически выдерживая сальные взгляды отчима, не отрывающегося от процесса моего одевания, я наскоро оделась, схватила сумку с учебниками и вынеслась на улицу, на ходу поправляя на себе одежду. Как ни странно, ставший обыденным предрассветный спектакль опять не вызвал во мне каких–нибудь особенных душевных страданий. Кроме небольшого сожаления по поводу прерванного сна. За последние четыре года повторяющееся как минимум раза два–три в неделю шоу стало почти что родным и порядком набило оскомину. Однако репертуар домашнего театра меняться как–то не собирался…
Лениво спускаясь по лестнице, я догадалась посмотреть на часы и здорово загрузилась – идти к кому–то в половине пятого было, пожалуй, нереально. А мотаться по улице до начала лекций, то есть до половины девятого, довольно глупо. Поэтому, вздохнув, я поплелась в сторону ближайшего «Макдоналдса», решив посвятить неожиданно появившееся время подготовке к еще такой далекой зимней сессии…
– А ведь больше всего усилий для того, чтобы я стала отличницей, приложил все–таки именно Семеныч! – усмехнулась я пришедшей в головы мысли и толкнула рукой дверь в «Макдак»…
В зале, кроме одной отчаянно зевающей продавщицы, – или кассира? – и тощего, одетого в ту же гнусную униформу сотрудника «Макдоналдса», паренька лет пятнадцати, не было никого. Не обращая внимания на их заинтересованные взгляды, я взяла себе пирожок с вишней и стакан фанты, забилась в самый дальний угол зала и уткнулась в учебник. Однако погрызть гранит науки в это утро мне не удалось: буквально через пару минут входная дверь чуть не слетела с петель и в зал ввалились хозяева жизни – четверо коротко стриженных парней в кожаных куртках, с модными, туго набитыми барсетками в руках. Судя по выписываемым траекториям, все четверо были в порядочном подпитии…
– Эй, овца! – заорал один из них продавщице. – Мою тачку видишь? Быстренько метнулась к ней и залила водичку в бачок омывателя! Усекла, бля? Ну, что гляделки вытаращила? Бегом!!! А ты, пацан, пока проводи Коляна в туалет!
Я постаралась сделаться как можно незаметней и попыталась прикрыться сумочкой, однако благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад: случайно задетый локтем бумажный стакан перевернулся, и, чтобы не попасть под сладкий водопад, я рефлекторно отскочила, уронив стул, на котором сидела… Не повернуться на шум, естественно, компания не смогла.
– О, какие тут телки, братва!!! – заулыбался рыжий детина, почесывающий затылок мобильным телефоном. – С работы что ли, подруга? Или питаешься в перерыве?
– Че, с клиентами пролетела или как? И че мы тебя раньше не видели? – нахмурился его низенький, но выглядящий чрезвычайно опасным сосед… – Ты под кем ходишь, подруга?
– Я, вообще–то, студентка! – фыркнула я. – И просто готовлюсь к сессии…
Ресторан потряс гомерический хохот…
– Студентка!!! А я – Аменхотеп сорок второй! – потряс окружающих своими познаниями в истории Древнего Египта рыжий и направился в мою сторону. – Читаем? – Ух ты! Сопромат? Это как?
– Сопротивляется и матерится!!! – загоготал тот, который Колян, так и не дошедший до туалета. – А материться нехорошо! Вот задержим сейчас тебя за нарушение общественного порядка и отвезем в отделение, на субботник! Слышала о таком?
У меня потемнело в глазах, и сразу же начали мелко стучать зубы: если они – менты, то от них никак не отболтаешься! Сейчас попросят предъявить документы, потом заберут паспорт, к чему–нибудь придерутся и пиши пропало!
– Ну и откуда вы прибыли в Москву, гражданочка? – холодно посмотрел на меня низенький, и у меня создалось четкое ощущение, что он в уме что–то подсчитывает. Наверное, сумму, которую можно с меня содрать…
– Я москвичка в четвертом поколении! – усмехнулась я и, стараясь не показывать страха, уселась на соседний со своим, упавшим, стул. – И паспорт с пропиской имеется!
– Да ладно? – оскалился рыжий. – А материться то зачем было? Да еще в адрес доблестных сотрудников органов внутренних дел? Придется разбираться!
– Та–а–ак! – протянул Колян и сразу взял быка за рога. Или телку за задницу? – Паспорт сюда и марш в машину!!!
– Щазз!!! – скривилась я и закинула ногу на ногу, краем глаза косясь в сторону припаркованной за стеклом машины и нащупывая в сумочке мобильник. – Разбежалась! Бегу и плачу! Вы не в форме – раз, я не нарушала порядок – два, вы пьяны и мне несимпатичны – три! Свободны, как Африка!!! Алле, Танька! – заорала я в телефон, дождавшись писка соединения с абонентом. – Я в «Макдаке» около дома! А тут ко мне какие–то мужики клеятся! Ауди А–шесть, номер о–пятьсот семь–ло, девяносто седьмой регион!!! Папе сообщи!
Выбитый Рыжим телефон упал на пол и разлетелся на куски. Лицо тут же обожгло ударом, однако, как ни странно, дальнейшего продолжения не последовало.
– Надо же, какая умная девочка! – процедил коротышка. – Ладно, ладно! Мы с тобой еще пересечемся, сука! И посмотрим, насколько хватит тебе твоего умишка! Эй, ты там! Воду залила? Пошли, братва!!! Хрен с ней… пока… Пусть потрепыхается…
Не дожидаясь, пока закроются двери за последним из них, я встала и демонстративно, походкой «от бедра», пошла к прилавку, чтобы взять себе еще один стакан фанты взамен пролитого на пол…
Телефон реанимировать не удалось: любовно собранный и замотанный скотчем, он напрочь отказался включаться, что ввергло меня в пучину уныния: мой подарок «себе любимой» ко дню рождения прожил всего четыре месяца и бесславно почил в бозе от руки какого–то скота… И что самое обидное, денег на новый у меня не было. И в обозримом будущем не предвиделось: даже если отказаться от покупки косметики, заначки хватит разве что на какое–нибудь старье… Без камеры и блютуса… Хотя, если подумать, на хрена они мне нужны? Одни сплошные понты…
В итоге в институт я приперлась раньше всех, прикупив по дороге дешевенький «Сименс», села за свой любимый стол у окна и занялась перестановкой сим–карты и настройкой всяких там параметров типа мелодии, вибрации и т. д.
– Добрый день! – Незнакомый голос заставил меня отвлечься от телефона и поднять голову.
– Привет! – выдавила из себя я и прыснула: рядом с моим столом стоял Папай с таким же, как у меня, синяком, только под правым глазом, и спокойно улыбался…
– Простите за бестактный вопрос! А что у вас с лицом? – спросил он, не отводя взгляда.
– Тушь потекла! А у вас? – вспыхнула я от злости, но тут же осеклась – он–то тут вроде бы был ни при чем… Впрочем, наличие такта я бы поприветствовала…
– А я не вписался в дверной проем! – усмехнулся он и добавил: – А замазать оказалось нечем! Вот и освещаю дорогу прохожим…
– А мне казалось, что я замазала… – неожиданно вырвалось у меня…
– Практически ничего не видно! – попытался успокоить меня Папай и поставил спортивную сумку на стул. – Просто я так неудачно хотел предложить вам помощь, если она, конечно, нужна…
– Помощь в чем?
– Я не думал, что тут принято бить женщин по лицу!
– Тут – это где? – снова вспыхнула я. – А у вас ТАМ не принято?
– Я оговорился! – Папай примирительно поднял ладони вверх, и я вдруг почувствовала, что снова завороженно смотрю на его предплечья… – Что–то не так с моими руками? – забеспокоился парень и поочередно посмотрел на свои локти, отчего мне поплохело еще больше: тугие шары бицепсов чуть не разорвали рукава его майки и вызвали где–то в глубине души странное томление…
– Садись рядом, прожектор! Будем светить на пару! – брякнула я и мысленно прикусила себе язык: такого нахальства я от себя не ожидала… – А где ты видишь руки? Это у тебя или грабли, или лопаты, я еще не решила…
– Так мне садиться, или вы так меня тактично посылаете?
– Да вредничаю я! Потому что злая как собака! И давай на «ты» – одногруппники вроде! Маша! – представилась я и вопросительно уставилась на него.