Страница 3 из 15
- Они эти товары германцам перепродают?
- Да.
Векомир прищурился, посмотрел на солнце и задал новый вопрос:
- Сколько у тебя сейчас воинов?
- В старшей дружине, которая получает жалованье по старым расценкам, четыреста воинов. Это моя гвардия. Да в младшей дружине еще триста пятьдесят человек. Всем униформу пошил и погоны, про которые тебе говорил, ввел. Правда, пока без знаков различия.
- И что дружинники?
- Сначала немного поворчали, мол, все друг на дружку похожи, а теперь уже привыкли и гордятся тем, что они от остальных венедов отличаются.
- А с кораблями что?
- Кораблей сейчас одиннадцать. Шнеккеры 'Яровит' и 'Крес' используются для патрулирования и обучения варогов. Три драккара и один шнеккер: 'Каратель', 'Перкуно', 'Святослав' и 'Соколенок', боевые корабли. Еще есть два нефа, пара военно-грузовых коггов и один кнорр. Ну и, помимо этого, на верфи строят совершенно новый корабль, большое океанское судно вроде каракки. Что из этого получится, пока не знаю. Но мастера заверяют, что сделают именно то, что мне нужно.
- Ну, а как твои вароги поживают?
- Датский молодняк учится воевать, убивать и чтить Яровита. Вскоре думаю первую полусотню из старших возрастов в дело бросить, чтобы кровушки вражеской немного пролили.
- А ты не думаешь, что они могут обернуть оружие против тебя?
- Думаю, конечно. Причем постоянно. Поэтому за варогами присматриваю даже больше, чем за собственными детьми.
- Угум! А по хозяйству что?
- Развиваюсь потихоньку. Бумажное производство перетащил в Рарог и Блажко там уже все отладил. Крестьяне не бедствуют, снабжают город продовольствием и высаживают кукурузу, что из Винланда варяги привезли. Сейчас каменные башни строим и третью ветряную мельницу. Лесопилку налаживаем и расширяем меловой карьер. Огненные смеси производим, кислоты начинаем делать и красители свои, а скоро порох появится. Рыболовецкую артель организовал и зимой попробую рыбий жир получить. Кузнецы куют оружие, инструменты и все, что потребно в хозяйстве. Ткачихи молодых датчанок к делу приставили. В прошлом году Гончарная слободка появилась, и пару трактиров с постоялыми дворами поставили, а в следующем кирпичное производство, если получится, надо организовать. В храме Яровита уже полтора десятка служителей - все молодые да рьяные, учат варогов и молодежь из городка. В общем, нормально все, не без дурости, конечно, и со своими трудностями, но дело идет. Что-то покупаем, а что-то продаем. На вывоз мясо и солонина, льняные ткани, водка, гвозди, скобы и оловянная посуда, да трофеи с походов, а ввозим смолу и железо, строительный камень и соль, клей и кожу. От соседей приезжают мастера к нам учиться, и мы им рады, что не тайна, всем делимся и ничего не скрываем, ведь народу это на пользу, а европейцы за нами все равно не успеют. Времени вот только постоянно не хватает, а так-то живем хорошо...
Прерывая меня, Векомир закашлялся, затем сделал пару глотков настоя и мотнул головой:
- Тяжко... Дряхлею я, и недолго мне жить осталось... Год-другой, и все, отправлюсь к богам. Вот только неизвестно к каким... К Святовиду в Ирий или в Пекло к Чернобогу.
- За что же тебя в Пекло? - спросил я.
- А зачем я великим предкам нужен, если не сберегу свой народ от крестоносцев?
- Ты делаешь, что можешь, так что насчет этого переживать не стоит.
- И все же нет-нет, проскакивает мыслишка, что слишком мы медлительны, а главное, дума тяжкая меня гнетет, что некого после себя верховным жрецом оставить. В Ночь Сварога люди становятся слабее, больше на оружие и хитрость полагаются, а в День все обратно отыгрывается, железо прежней власти уже не имеет и во главе всего ставится кровное родство и сила духа. Поэтому все меньше среди нас, не только венедов, но и других народов, способных к волхованию людей. Да и мы, кто помнит прежние времена, слабеем, многое забываем и теряем свои знания.
- Но, теряя одно, всегда можно приобрести нечто другое. Да и преемника ты себе можешь найти, пусть не волхва, а самого лучшего воина в храме.
- Это, да, так, наверное, и придется поступить. Однако не об этом я с тобой хотел поговорить Вадим. Про моего преемника и то, что будет потом, мы опосля беседу заведем, а сейчас потолкуем об ином.
- Я готов. Что-то нужно сделать?
- Да. Скажи, что ты знаешь про полоцкого князя Василько Святославича?
- Почти ничего. В прошлой жизни он не совершил ничего великого, и я его не запомнил, а в этой слышал про него кое-что краем уха.
- Что именно?
- Что человек он в возрасте и сидит в Полоцке. Что он внук Всеслава Брячиславича, князя-оборотня и великого чародея. Что дочь свою недавно выдал за одного из Ольговичей, кажется, за Святослава, сына Всеволода. Что с Мстиславичами дружен и что по молодости он служил у ромейского императора и был неплохим полководцем. Вот, пожалуй, и все. А в чем интерес к этому слабому Рюриковичу на окраине Руси?
- В том, что осенью прошлого года он тайно прибыл на Руян. Князь Василько был болен и искал исцеления у наших волхвов. Ему помогли и вылечили от хвори. После чего он отрекся от чужой веры и всю зиму провел в Коренице, в храме Яровита, а ранней весной приехал в Аркону. Мы с ним встретились, и он изъявил желание помочь Венедии в отражении католической угрозы.
- Я про это ничего не знал.
- Тебе и не надо было. Событие, не ахти какое и держали мы его в тайне, а тебе за военными делами в Арконе бывать некогда.
- Это правда, некогда. А Васильку Святославичу можно верить?
- Можно.
- И в чем выражается его помощь? Он желает стать военачальником?
- Нет. От болезни князя Василько исцелили, а вот годы и шрамы от полученных в молодости ранений, при нем остались. Поэтому все, что он может, это давать советы и помогать нам с поднаемом воинов, не только на Руси, но и в степи.
- В Тьмутаракани?
- Эх, Вадим, - старик вздохнул, - ты за походами света белого совсем не видишь. Тьмутаракань вот уж тридцать лет как под ромеями. Продали Рюриковичи свое наследие от Святослава Игоревича братьям во Христе. За монету медную Тьмутаракань отдали, и все рода славянского корня, что там жили, теперь либо империи служат, либо ушли к половцам. Кто в Приднепровскую орду, кто в Лукоморскую, кто в Донскую. Ну, а иные на Русь подались. Поспрашивал бы ты своих дружинников из Киева об этом.
- Спрашивал уже. Но прав ты, Векомир, за своими заботами забываю про дальние земли.
- Вот-вот.
Волхв покачал головой и огладил бороду, а я направил разговор дальше:
- Так что там с воинами и Василько Святославичем?
- Среди степняков у князя много друзей, которые стали вождями и атаманами. Большая часть из них в разные годы вместе с ним во славу императора Ионны сражалась, и Василько отослал им письма с предложением послужить Венедии. Кроме того послания были отправлены некоторым русским князьям. - Векомир опять зашелся в сильном кашле, прижал к губам платок, сплюнул в него, снова выпил целебного настоя и продолжил: - Несколько дней назад был получен ответ от некоторых вожаков и одного князя. Все они готовы повоевать за веру предков и серебро, поэтому через два месяца около пятисот воинов прибудут в Новгород.
- С наемниками понятно, а что за князь готов с католиками биться?
- Иван Берладник. Знаешь такого?
- Этого-то знаю. Все же личность заметная. Первый служилый князь из Рюриковичей. Пару лет назад сидел в Звенигороде, а потом сцепился с галицким князем Владимирко и захватил его город. Однако не удержал добычу и лишился всего, что имел. С тех пор бегает по границам Руси и готов предложить свой меч и услуги дружины из верных людей любому, кто позвенит кошельком. Я ладожских Соколов просил отправить вербовщиков в Берлады, где Иван Ростиславич после бегства из родных краев прятался, но они не справились. Первый посланец в дороге сгинул, а второй князя в Берладах не застал. Он, вроде бы как на Киев к Ольговичам ушел, которые обещают его обратно в Звенигороде на княжеский стол посадить. Вот только ничего у них не выйдет. В этом году старшим Ольговичам конец придет.