Полигон

– Все вы, девчонки, красивые! Особенно когда в тюрьме посидишь…

Дан улыбнулся, обнял меня за плечи, подтолкнул к выходу из коридора, но я невольно оглянулась на тело. Его контуры уже терялись в темноте.

– Что у него могло быть ценного?

– Черт его знает… – Дан тоже оглянулся. – Бумажник, часы, компас, карта…

Мы посмотрели друг на друга.

– Никита нашел карту Острова! Нашел, когда бродил здесь! – Боль ледяной иголкой кольнула меня под ребра. Я не выдержала и всхлипнула, уткнувшись в плечо Дана. – Ник умер, и карты у нас нет. Мы превратимся в ледышки и останемся здесь навечно!

Он погладил меня по копне заплетенных косичек:

– Нам незачем здесь подыхать, мы выберемся отсюда, обязательно! – Склонился к самому моему уху и шепнул: – Я даже знаю как. Нас не начнут искать, если будут считать погибшими…

– Но охрана забирает всех мертвых, – опешила я. – Мы вместе это видели…

– Вопрос, кого они забирают. Господин Ведущий нам приврал в своей передаче, что вся команда «семерки» выбыла. Лысый не из тех, кто мог выбыть за двенадцать часов беготни. Он просто с кем-то поменялся курткой и браслетом – вот и все…

– Значит, охранники пристрелят его как «выбывшего»!

– Пусть попробуют, – презрительно скривил губы Дан. – Могут сколько угодно объявлять про запреты, Лысому плевать на правила!

– Мне тоже!

– При чем здесь ты? Ты – девушка.

– Так что? – Я насухо вытерла слезы. – У меня тоже две руки, две ноги…

– И очень милое личико… – Он погладил меня по щеке и рассмеялся.

Мне кажется, что я стою рядом с Даном, слышу его шепот и чувствую дыхание уже целую вечность. Здесь, в пещере, время замирает, минуты превращаются в часы.

Но это не так – даже десяти минут не прошло.

Все это время Иришка и Леха добросовестно пытались отыскать Вадима: берег озера был пуст, и никаких следов раненого на нем не осталось. Вместе с ним исчезли оба рюкзака, на которых его устроили отдохнуть. Иришка решила, что уснул и свалился в воду, а Лешка продолжал упорно прощупывать лучом фонарика каменные коридоры, разбегавшиеся от подземного озера.

Он обнаружил Вадима в глубокой нише – тот сидел, привалившись к ледяной стене. Раненый уже не дышал, жизнь уходила из него вместе с теплом. Лешка ужасно огорчился – он считал рану пустяковой. Не теряя надежды, попытался нащупать пульсирующую жилку на шее – пальцы сразу стали липкими от крови, потом уперлись в холодный металл. Он резко отдернул руку, и тело съехало прямо к его ногам. Лешка посветил на него фонариком и укусил себя за большой палец, чтобы не заорать: в шее Вадима торчала нарядная девичья заколка!

В растерянности мы стояли около тела. Я чувствовала себя виноватой, потому что десять раз видела, как Юлька сворачивает волосы в узел и закалывает этими штуками: под букетиком пластмассовых цветочков пряталась застежка с острой иглой. Наверняка девушку из палатки она тоже убила заколкой, просто мы не увидали крошечную ранку под пышными волосами. Иришка настороженно оглянулась и прошептала:

– Она здесь! Прячется где-то и смотрит на нас. Я знаю…

Пещера наполнилась ощущением опасности, даже темнота вокруг сгустилась и давила на плечи немыслимой тяжестью.

– Я ее видела, то есть… – она запнулась, – слышала. Слышно было, как что-то скребло по полу, двигалось. Оно скользнуло… не знаю – как сквозняк. Я так напугалась!

– Почему ты никого не позвала?

– Думала, вы будете смеяться надо мной. Скажете, мне от страха показалось. – Иришка всхлипнула. – Это я виновата!

– Перестань! Никто не виноват, никто не мог знать… – Мне очень хотелось успокоить Иришку, но внутри меня протяжно, как струна, звенела тревога. Юлька не была случайной жертвой Игры вроде большинства из нас. Она смогла пронести собственное оружие. Она пришла сюда убивать. Она умеет это делать, и ничто ее не остановит.

– Идемте отсюда. Хватит, здесь мозги заклинивает от вони. Мы ему уже ничем не поможем, а этой твари сложнее к нам подобраться на снегу. Идемте!

Мы поплелись за Даном, как городские детишки за дудочкой крысолова из детской сказки. На ходу надевали и застегивали куртки, обматывались шарфами, натягивали перчатки. Новая встреча с холодом совсем не радовала!

Снегопад уже закончился.

Мы вывалились из душной темноты в мир стерильной белизны и холода. Солнечный свет ударил нам в глаза без всякой жалости, и даже темные стекла очков не могли защитить от него. От морозного воздуха перехватило дыхание. Мне показалось, что легкие заледенели изнутри и рассыплются, как разбитое стекло, если я вдохну еще раз. Конечно, мы без особого аппетита съели консервов, пока возились около озера. Но теперь голод напомнил о себе, заставил сглотнуть и втянуть живот.

Обрадовал только свежий снег – он искрился и сверкал, как обертка на долгожданном новогоднем подарке. Мои спутники один за другим скатывались со склона горы в сугробы, швырялись снежками и резвились, как школяры, которых распустили на каникулы. Я понуро плелась за ними, задержалась на возвышенности у входа в пещеру и смотрела вниз: снег покрыл все ровным, легким слоем, не тронутый ничьими следами, кроме одного-единственного места.

Кто-то успел потоптаться у подножия транслирующей антенны.

Я попыталась рассмотреть их, но перед глазами поплыли разноцветные круги, пришлось зажмуриться, чтобы избавиться от них, а потом зажмуриться еще раз и потрясти головой для верности.

Нет, этого просто не может быть!

Следы на пологой полянке у антенны складывались в буквы. Там было написано:

«Я ЗНАЮ, ГДЕ НИК»

Не раздумывая, я скатилась вниз и побежала туда. Не знаю, кто мог это написать, я была готова выслушать любого. Лишь бы знать, что Никита жив! Остановилась в самом центре надписи и всматривалась в этот бесконечный белый снег – пристально, до боли в глазах. Никого вокруг!

– Иди сюда! – зазвенел ледяной воздух у меня за спиной.

Я растерянно обернулась, но никого так и не заметила. Мне просто послышалось?

– Подойди! – На этот раз девичий голос прозвучал вполне отчетливо – я прислушалась и сделала несколько шагов к антенне – звук шел именно оттуда.

Антенна представляла собой конструкцию в форме конуса из стальных балок. Она опиралась на шесть стальных опор, сужалась с каждым ярусом и завершалась острой иглой, утыкавшейся прямиком в синее небо. Я обогнула ближайшую опору, запрокинула голову и стала разглядывать стальные балки…

…Вдруг я упала, потом взлетела вверх, и мир перевернулся вверх ногами!

Веревочная петля удерживала меня за ногу – я болталась вниз головой, как маятник в старинных часах, и пыталась дотянуться руками до земли, чтобы получить хоть какую-то опору. Но веревку потянули, я взлетела еще выше и теперь могла только хватать руками прозрачный ледяной воздух и орать.

Она выпрыгнула из глубины стальной конструкции и встала прямо передо мной.

9

Юлька!

Ни куртки, ни шапки на ней не было – ветер развевал ее золотистые локоны, их придерживала только эластичная лента, фиксировавшая камеру.

Мы остались вдвоем внутри пустого конуса антенны и смотрели друг на друга.

Она прятала руки за спиной и улыбалась.

– Я тебе сейчас отрежу все косы, потом голову… – медленно подняла руку и показала мне здоровенный десантный нож с зазубринами по краю. – Мой рейтинг будет самым высоким в истории Игр! Поняла?

Я слушала молча – ногой пыталась зацепиться хоть за какую-то перекладину, чтобы перестать раскачиваться и попытаться выхватить меч. Пока мое верное оружие болтается в ножнах у меня за спиной, толку от него мало!

– Я героиня – не ты! Я!

– Какая ты героиня. – Я плюнула сквозь зубы – жаль, не попала на свитер. – Тебя никто не видит! Под антенной нет сигнала от камер…

Но Юлька приблизилась ко мне, схватила за руки и заорала в мою камеру:

– Не ври! Все меня видят. Они все меня любят! А-а-ай… Больно!