Знак Наполеона

— А может быть, некоторым вещам суждено случиться, только мы слишком волнуемся и мешаем этому, — с улыбкой предположила она.

— Может, — кивнул он. — Ноя часто думаю, что так даже лучше.

Они продолжили свой путь к отелю; в ушах Дженнифер стучал шум прибоя и лихорадочный ритм города.

Глава восемьдесят пятая

Музей Наполеона находился на территории университета Гаваны. На ступеньках у входа сидели студенты — одни читали конспекты, другие, собравшись небольшими группками, делились сигаретами и историями, некоторые даже обсуждали политику, удостоверившись, что их никто не слышит.

Том и Дженнифер миновали площадь, прошли мимо библиотеки, помня о велосипедистах, которые в последний момент начинали судорожно сигналить, словно прохожие были виноваты в том, что их сейчас собьют с ног. В дальнем углу парка они прошли через небольшие ворота и обнаружили музей в самом верху улицы Сан-Мигель.

«Ла дольче димора», как называлось это здание, построенное в стиле флорентийского ренессанса, сильно контрастировало с окружавшими его строениями, более функциональными и запущенными. Дом походил на необычный драгоценный камень; пышный зеленый сад, украшенный мраморными статуями, напоминал изумруд, выброшенный волнами на грязный берег реки.

— Музей расположен на четырех этажах, — с гордостью объявила девушка, продавшая им билеты. — Первые три посвящены различным этапам французской революции, а на четвертом находятся библиотека, фехтовальный зал с плиткой из Валенсии и…

— А где найти посмертную маску? — прервал ее Том, напомнив Дженнифер туристов, которые проносились мимо невыразимых богатств экспозиции Лувра ради того, чтобы провести несколько минуту «Джоконды».

— На третьем этаже, вместе с личными вещами императора и другими предметами, относящимися к периоду угасания и падения империи. — Девушка сделала ударение на слове «угасание», неодобрительно покосившись на Тома. — Третья страница.

Том быстро пробежал глазами указанный кусок текста в путеводителе и кивнул:

— Спасибо.

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, Дженнифер краем глаза заглянула в большой зал, где хранились фрагмент Декларации прав человека и картина кисти Жана Вивера, изображающая коронацию Наполеона.

— Удивительно, что все эти вещи в конце концов оказались здесь, — заметила она.

— Удивительно, что они все еще здесь, — усмехнулся Том. — Наполеона сложно назвать идеалом для коммунистов.

В первой комнате они осмотрели экспонаты, военную форму и другие личные вещи — пистолеты с Бородинского сражения, шляпу и подзорную трубу, которыми Наполеон пользовался на острове Святой Елены. Во второй комнате находилась спальня.

— Смотри. — Дженнифер указала на золоченую «Н» в лавровом венке, вышитую на покрывале. — Тот же знак, как и на ключе из обелиска.

— Он умер в этой кровати, — сказал Том, прочитав стоявшую рядом табличку. — Может быть, он лежал в ней, когда раскрыл Антоммарши свой секрет. Посмотри-ка сюда…

Кирк кивнул на полированную гипсовую посмертную маску, похожую на найденную в катакомбах.

— Значит, мы пришли по адресу. Но я все еще не понимаю, как мы узнаем, какая из картин нам нужна. — Дженнифер растерянно оглядела полотна, висящие на стенах.

— И у меня тот же вопрос, — раздался голос сзади, и в комнату вошел Майло в сопровождении четырех вооруженных мужчин. Одного из них — высокого, со шрамами на лице — Дженнифер видела на фотографиях в числе других известных сообщников Майло, которые Ферра показывал ей во время допроса.

— Как, черт возьми, ты нашел?..

— Ты меня недооцениваешь, — усмехнулся Майло. — Посмертная маска, сделанная владельцем книги, за которой вы так охотились… Я не хуже вас читаю между строк. Хотя, должен сказать, вы изрядно упростили мне жизнь, попросив у Такеши самолет. Если вы до сих пор не поняли — он один из моих покупателей. — Он махнул двум своим людям, стоявшим рядом с дверью: — Разберитесь с оставшимися охранниками. Тихо. Их должно быть трое или четверо.

— Если ты думаешь…

— Это тебе нужно думать, Том, — холодно произнес Майло, когда Джулу втолкнул Еву в комнату.

— Ева?! — встревоженно воскликнул Том. — Ты в порядке?

Ева выглядела гораздо хуже, чем Дженнифер могла предположить. Рука девушки висела на перевязи, волосы закрывали лицо, глаза покраснели от слез. Интонации в голосе Тома свидетельствовали о том, что он тоже потрясен ее видом, и только нацеленные пистолеты заставляли его держать себя в руках.

— Все зависит от тебя, — улыбнулся Майло.

— К ней наши дела не имеют никакого отношения, — со злостью произнес Том. — И никогда не имели.

— Как только ты передашь мне картину, все это перестанет касаться и тебя тоже.

— Как только я передам тебе картину, я потеряю единственную вещь, благодаря которой мы еще живы. Я тоже умею читать между строк.

— Уступи мне, и все закончится.

— Не слушай его, Том. — Дженнифер завороженно смотрела на Майло. — Ему нельзя верить.

— Дело не в доверии, — возразил Том. — Дело в чести, не так ли, Майло? В том, как ведутся дела. Ты ведь помнишь, что обязан мне? Обязан жизнью. Что ж, у тебя есть шанс отдать долг.

— Что ты предлагаешь? — настороженно спросил Майло.

— Я отдам тебе «Мону Лизу». Ты отдашь мне Еву и уйдешь. В этот раз не будет ни победителей, ни проигравших. Мы оба получим то, что хотим.

Майло помолчал, пристально разглядывая Тома, словно пытаясь увидеть скрытую ловушку.

— Хорошо. — Он кивнул своим людям, чтобы те опустили оружие, и толкнул Еву к Тому. Она упала ему на руки и уткнулась лицом в воротник, всхлипнув. — Я принимаю твое предложение. Где она?

— Не надо, Том. — Дженнифер схватила его за рукав, уверенная, что Майло нарушит слово при первой же возможности.

— Я знаю, что делаю. — Том стряхнул ее, не сводя взгляда с Майло. — Оглянись.

Дженнифер взглянула туда же, куда смотрел Майло — на портрет Наполеона, висевший над выставочной витриной. Одетый во все черное, император смотрел прямо на них, загадочно улыбаясь.

— Откуда такая уверенность? — скептически спросил Майло, приближаясь к картине.

— Потому что есть только один сюжет, который Наполеон счел бы стоящим и позволил написать поверх «Моны Лизы», — объяснил Том. — Собственный портрет.

— Размер подходит, — кивнул Майло. Он снял картину со стены и перевернул. — Масло, доска из тополя. Отметки Лувра. Да, это, должно быть, она. Капитан? — Он щелкнул пальцами, и перед ним появился раскрытый портфель, в который Майло бережно уложил картину. — Превосходно. — Он широко улыбнулся. — Полагаю, дело сделано, долг уплачен. Наслаждайтесь Гаваной.

Майло, не поворачиваясь спиной, осторожно вышел из комнаты, поклонился и закрыл за собой дверь. Раздался скрип поворачиваемого в замке ключа.

— Ты в порядке? — Том схватил Еву за плечи и заглянул ей в глаза. — Что он с тобой сделал? Что с рукой?

— Ты вернулся за мной? — В ее тихом, дрожащем голосе слышалась надежда.

— Я ведь обещал, — улыбнулся Том.

— Не могу поверить, что ты отдал картину! — выпалила Дженнифер, пытаясь не обращать внимания на то, как Том нежно гладит Еву по заплаканной щеке. — После всего, через что мы прошли, пытаясь ее вернуть! Мы остались ни с чем.

— Я делал это не только ради картины, — уточнил Том и ухмыльнулся. К тому же ты меня недооцениваешь.

— Ты… ты подсунул ему не ту картину? — Дженнифер сверлила Кирка недоверчивым взглядом.

— Здесь есть только одна картина, которая подходит ко всем найденным ключам. — Он указал на небольшое полотно, висевшее над кроватью. На нем была изображена группа египтян, возводящих обелиск посреди пустыни. — Египетский обеденный сервиз. «Описание Египта». Алтарь Обелисков. Все указывало на нее…

Ева вырвалась из рук Тома, посмотрела на картину, а затем, усмехнувшись, обвела взглядом Тома и Дженнифер, приосанившись, словно до этого ей приходилось ютиться в маленькой ракушке.