Страница 20 из 61
— А кто еще посвящен в то, что ты мне рассказал?
— Все присутствующие здесь, а также Альберик и Норберт, которым мы доверяем.
— И Анстрита? — спросила Элеонора, раскрывая кошелек на поясе и извлекая оттуда кусочек пергамента, вверенный ей Фулькером. Она развернула его и подвинула через стол Гуго. Тот взял его, внимательно рассмотрел, а потом передал остальным.
— Еще одно доказательство, — пробормотал он. — Только после смерти Анстриты Норберт и Альберик рассказали мне о том, что она тоже искала какие-то реликвии. Когда она прибежала в церковь, моля о защите, Альберик спрятался, ибо испугался, что Анстрита может назвать его своим сообщником. — Гуго тяжело вздохнул. — Анстрита была вдовой врача. Она посетила Иерусалим, где встретилась с Альбериком и Норбертом. И они стали членами братства Храма — тайного общества, которое ревностно занималось поисками реликвий, доказывающих истинность страстей Господних. Анстрита никогда не говорила о сводном брате, скрытой опасности или тайных врагах, но она действительно собрала сведения о мечети Омара, о чем свидетельствует и эта карта. Позже Альберик убедил ее вернуться во Францию, где она поселилась в Сен-Нектере. Когда стали говорить о необходимости Крестового похода, Норберт, вспомнив о связях моего семейства с орденом бенедиктинцев, приехал и попросил меня о помощи. — Гуго наклонился вперед, и глаза его оживленно заблестели. — Когда Иерусалим падет, мы разыщем эти сокровища Господни и взглянем на лик Христа. А потом явим наши находки всему христианскому миру! Как доказательство того, что Господь наш жил, умер и воскрес, оставив при этом свои священные следы на ткани.
— А кто такая Вероника? — спросила Элеонора. — Это имя назвал мне Фулькер.
— Это — имя женщины, которая вытерла лицо Христу, когда его вели на казнь. Согласно некоторым легендам, Веронике также принадлежала накидка, которой закрыли лицо Спасителя, и саван, в который завернули его тело в гробнице. Легенда гласит, что эту священную материю сохранила некая женщина, которой тоже дали титул «Вероника». Помнишь те иконы, которые ты видела в Святой Софии? Заметила сходство изображений, сделанных в различные времена? Я считаю — как и остальные «Бедные братья», — что все эти иконы основываются на реальном изображении нашего Спасителя, которое было утрачено, но мы обязательно его найдем. — Элеонора подняла руку, и Гуго умолк.
— Ты говорил о воскресении. А какая тут может быть священная реликвия? Те иконы, которые мы видели в храме, — они же основаны на реальном, прижизненном изображении Христа, ведь так?
— Это — не обычное изображение, а чудесное, — ответил Гуго. — Запечатлевшееся на материи божественным способом. И это не просто реликвии, а предметное, живое доказательство истинности нашей веры.
— И Норберт с Альбериком разыскали эти доказательства?
— Норберт получил допуск во многие монастыри для работы в их скрипториях и библиотеках, чтобы проследить историю этих священных изображений. Около сотни лет назад группа беглых греческих монахов учредили в Риме культ, обосновавшись неподалеку от заброшенной церкви Святого Бонифация. Они поклонялись иконе, которая в одном из манускриптов описывается как изображение Господа нашего Иисуса, отпечатавшееся на саване ине созданное человеческой рукой. В другом же документе, «Деяниях Фаддея», утверждается, что Иисус вытер свое лицо тканью, сложенной вчетверо, и на ней запечатлелся его облик. А что более важно, Папа Стефан Второй около трехсот лет тому назад прочитал проповедь, в которой описал эту священную ткань. — Гуго закрыл глаза и вспомнил строчки: — «Это чудо — видеть и знать, что славный лик Иисуса, а также величественные очертания Его тела были перенесены на ткань таким чудесным образом. Те, кто никогда не имел возможности зреть Его земной облик, теперь могут это сделать, ибо он отпечатался на льняном полотне». — Гуго открыл глаза. — Ты только подумай, Элеонора: образ Христа, каким он был в действительности!
Элеонора повернулась к Теодору.
— А ты веришь в это?
— Страстно верю, сестра. И очень хочу подкрепить свою веру чем-то существенным, предметным.
— Ты, кажется, обмолвился об опасности?
— Имя им — легион! — ответил Готфрид, наклонившись над столом. — Элеонора, мы уже видели, что происходит в наших маленьких селениях и общинах. Учреждаются церкви, монастыри и аббатства, и все буквально жаждут иметь свои собственные реликвии. Можешь представить себе, что случится, если реликвии, о которых мы тебе рассказали, попадут на рынок и будут проданы тому, кто даст наивысшую цену? Продавец сорвет огромный куш. Мы мало знаем об Анстрите. Она побоялась рассказать Альберику и Норберту всю правду, но, может быть, ее сводным братом является человек по имени Магус, названный так в честь Симона Магуса, волшебника, пытавшегося купить духовную силу святого Петра и понесшего наказание за свои грехи. Этот Магус прячется глубоко в тени. Он торгует святыми реликвиями в розницу подобно мяснику, который торгует частями разделанной туши. Городские общины и городские власти нанимают его, чтобы он раздобыл им реликвии всеми правдами и неправдами, в основном — неправдами. Мы считаем — хотя пока у нас недостаточно доказательств, — что Магус и есть тот загадочный всадник в маске, который настроил селян против Анстриты и таким образом раз и навсегда заставил ее замолчать. Это он рылся в ее вещах, очевидно разыскивая ту карту, которую ты нам сегодня показала. Этот Магус пытался выкрасть тело святой Модальды из церкви Святого Симфрония в Трире, но не смог, потому что тело начало кровоточить. Но в других авантюрах Магусу повезло больше: ему удалось украсть тело одного святого из церкви в Мо, а также тело святого Николая из Миры, которые он позже продал в городе Бари.
— Кто он? И где его можно найти?
— Мы не знаем. Возможно, он один из нас, но, — Гуго показал на квадратный кусок пергамента, — его очень заинтересует вот это. Он может являться членом «Отряда нищих». И если это так, то нам следует ожидать новых неприятностей от этого сборища.
— Они и так уже затаили на нас смертельную злобу за смерть своих товарищей, — быстро вставил Теодор.
— Насильники и убийцы! — воскликнула Элеонора с гневом в голосе. — Граф Раймунд полностью одобрил то, что сделал Гуго.
— Надеюсь, что это одобрил и Господь, — устало ответил Гуго. — За «Нищими» нужен глаз да глаз, но главное, что мы должны сделать, — это найти реликвии, подтверждающие истинность страстей Господних. Элеонора, мы сказали тебе всю правду только сегодня потому, что делать это раньше было бы опасно. Магус может напасть на всякого, кто знает об этом, и ты теперь тоже входишь в число посвященных. Опасностей, как правильно сказал Готфрид, очень много. Альберик и Норберт — преданные слуги «Бедных братьев», но с собой они принесли также множество проблем. — Гуго подошел к окну, потом направился к дверям, открыл их, выглянул наружу, снова закрыл и возвратился к столу. — Мы все знаем о проповеди Папы в Клермоне, но это далеко не полная правда о нынешней ситуации. Альберик и Норберт — наши учителя в этом деле. Они провели годы с проповедниками ислама, людьми такими же твердыми в своей вере, как и мы в своей. Они также имеют свои законы и кодексы. Мечеть Омара они называют Гарамом, то есть «святой обителью», местом поклонения. По их вере, великий пророк Мухаммед, уснув после молитв в его родном городе Мекке, был разбужен архангелом Гавриилом. Тот посадил его на крылатого коня по имени Аль-Бурак и увез «в дальнюю даль» — мечеть Омара. Прибыв туда, великий пророк вознесся на небо, чтобы помолиться там с Авраамом, Моисеем, Иисусом и другими знаменитыми пророками. Там он и получил основные наущения для своих проповедей.
— Мечеть Омара — святилище для всех религий, — подхватил Теодор нить разговора, — и поэтому она притягивает к себе всех фанатиков — будь то франки, мусульмане или иудеи. Одна мусульманская группа, еретическая секта под названием федаины, то есть «преданные», ревностно оберегает мечеть Омара и все ее тайны. Это — убийцы, облаченные в белые одежды с кроваво-красным кушаком и мягкие туфли. Каждый из них вооружен двумя длинными кривыми кинжалами. Они подчиняются только своему предводителю, шейху Аль-Егалю. Другие последователи ислама боятся и ненавидят их, считая еретиками, ибо эти федаины, всегда находясь под воздействием вина вперемешку с опиумом, готовы в любой момент напасть на тех, кто им перечит, или на тех, кого они считают своими врагами.