Сиротка

«Господи всемогущий, — взывала к небу молодая женщина, — прошу Тебя, не разлучай меня больше с моим ребенком! Благодарю Тебя за то, что Ты вернул ее мне! Благодарю за то, что Ты подарил ей уникальный талант — очаровывать и утешать!»

Девушка спела «Тихую ночь» и «Ангелы в нашем краю». По просьбе аббата Деганьона свое выступление она закончила песней «О Канада!».

— Спасибо от всего сердца, Эрмин, — сказал священник. Со всех сторон доносились негромкие аплодисменты. — Я никогда не забуду годы, проведенные в Валь-Жальбере, и сохраню прекрасные воспоминания о снежном соловье, для которого этот благословенный поселок стал гнездышком. Эрмин сегодня вновь нас порадовала, к несчастью, в последний раз в этой церкви.

При этих словах юная певица заплакала. Ханс встал из-за инструмента и поклонился. Оживленный гул голосов стал сигналом к окончанию мессы. Прихожанам предстояло покинуть теплое убежище, какое являл собой Божий храм, и снова встретиться со снегом, ледяным ветром и темнотой.

— Какой же я все-таки глупец! — сказал Жозеф, обращаясь к жене. — Я хотел, чтобы Мимин выучила песни Ла Болдюк. Но это совсем не в ее стиле! Ее голос намного красивее. Церковные гимны, опера — вот что ей больше подходит!

Элизабет поглядела на него с жалостью.

— Бедный мой Жо, похоже, здравый смысл наконец возвращается к тебе!

Супруги Маруа уже подошли к двери, когда их догнала Лора.

— Жозеф, Бетти, я не осмелилась обратиться к вам с просьбой перед мессой, но я хочу пригласить вас на ужин, — сказала она. — Я хотела, чтобы для Эрмин это стало сюрпризом. Она будет счастлива, если вы отпразднуете Рождество вместе с нами. Мирей готовила весь день, желая вас порадовать. Думаю, нам пора познакомиться получше. К тому же сегодня Рождество!

— Скажи «да», мамочка! — закричал Эдмон, дергая мать за руку. — Я так хочу пойти!

Элизабет смотрела на Лору так, словно не верила своим глазам. Перед ней стояла красивая дама в меховой шапочке и элегантной накидке из чернобурки, и в голубых глазах этой удивительно похожей на ее дорогую Мимин дамы, в ее голосе была мольба. Она повернулась к Жозефу, который тоже пребывал в растерянности.

— Но ведь нас очень много, мадам, — пробормотала Элизабет.

— Вас пятеро, — уточнила Лора с улыбкой. — Аббат Деганьон тоже согласился прийти. Еще мы пригласили месье Ханса Цале. Мне будет очень приятно видеть вас у себя. Мне кажется, что это мое первое настоящее Рождество за много-много лет. Прошу вас…

— Что скажешь, Жо? — спросила у мужа Элизабет. — Меня редко приглашают на праздничный ужин. Сказать честно, никогда не приглашали. Мадам Лора права: мы теперь соседи, поэтому должны познакомиться поближе.

Рабочий задумался. Симон высказал свое мнение:

— Мне эта мысль по душе. Но еще надо решиться выйти из церкви! Хотя, если мы пойдем все вместе, волки испугаются и убегут! — пошутил он.

Подошли Мирей и Селестен. Церковь быстро пустела. Эрмин не догадывалась, о чем Лора разговаривает с семьей Маруа. Она шепталась с Шарлоттой.

— Завтра, моя милая Шарлотта, я приду за тобой с Шинуком. Ты сядешь ему на спину, и мы пойдем в гости к моей маме. Там в гостиной стоит прекрасная елка, украшенная разноцветными шарами и гирляндами. Может быть, святой Николай, историю о котором ты так любишь, принесет тебе подарок!

Обрадованная девочка обняла ее за талию и крепко сжала ручонки. Аглая поблагодарила Эрмин.

— Вы ангел, сошедший с неба, мадемуазель, — сказала она. — Я никогда не слышала ничего прекраснее, чем ваша «Ave Maria».

Онезим закивал, соглашаясь. Эрмин пожелала им счастливого Рождества. Она знала, что положение семьи Лапуант улучшилось — Жюль Лапуант наконец нашел достойную работу.

Аббат Деганьон погасил лампы. Девушка в сопровождении Ханса вышла из церкви и увидела семейство Маруа и Лору. Все были в хорошем настроении и улыбались. С неба хлопьями падал снег, но время сильных морозов еще не пришло.

— Мимин! — как воробушек, зачирикал Эдмон. — Мы тебя ждем! Дама приглашает нас на ужин! Богатая дама!

— Эдмон, будь вежливым! — прикрикнула на сына Элизабет. — Эта дама — мать Мимин.

— Не сердитесь на него, — сказала Лора. — Он такой милый!

— Правда? — воскликнула удивленная Эрмин. — Как я рада! Мы будем праздновать все вместе!

— Похоже, в Рождественскую ночь и вправду случаются чудеса, — вставил свое слово Жозеф.

Он тоже улыбался. «Я должна его простить, — подумала девушка. — Он согласился прийти, значит, сожалеет обо всем плохом, что сделал».

Арман повис у нее на руке. Он танцевал на месте от нетерпения. Наконец все отправились в путь. Селестен замыкал шествие, боязливо оглядываясь. Жозеф, размахивая фонарем, шел впереди.

Они шли, смеясь шуткам Мирей и весело переговариваясь. Экономка не зря беспокоилась — число гостей утроилось.

— Послушайте, я все равно немного волнуюсь за теленка. Симон, будь так добр, сходи домой и посмотри, все ли в порядке в хлеву. Это меня успокоит. Только не задерживайся, хорошо?

— Кроме Симона нам придется подождать аббата Деганьона, — сказала Лора. — Он вместе с младшим месье Лапуантом пошел проводить вдову Дунэ.

— Ты уверена, что мне нужно сходить домой, мам? — спросил Симон. — Если ты боишься волков, то они, скорее всего, уже далеко. Воя давно не слышно.

— Эрмин их заколдовала, — сказал Ханс. — Представьте только: жестокие звери сидят перед входом в церковь и слушают нашего соловья!

— Волки любят музыку, да? — тоненьким от испуга голоском спросил Эдмон.

— Волки вовсе не жестокие, — сказала Эрмин. — Их можно пожалеть. У них нет дома, нет погреба с запасами на зиму. А в это время года дичи в лесу мало. Им приходится все время бегать в поисках добычи. Да, мне их жалко. Никто их не любит, потому что они дикие, дикие и свободные. Как индейцы в былые времена!

С тех пор как Эрмин пообещала Тошану связать с ним свою судьбу, она много читала об истории Канады. Девушка узнала, что французские и английские колонизаторы приехали вовсе не на девственные земли. Эти края населяли племена, жившие по законам природы, добывавшие себе пропитание охотой и рыбной ловлей. Туземцы научили переселенцев не только добыче сладкого кленового сока, но и многим полезным вещам, например выживанию в суровом климате, который во всех своих проявлениях склонялся к крайностям, отвергая меру. В прошлом остались кровавые стычки между коренными жителями и переселенцами. Обретенные знания заставили Эрмин по-новому взглянуть на прошлое и настоящее индейцев Канады и еще сильнее полюбить своего красавца-метиса с непривычным уху именем Тошан.

— Мимин, какие странные вещи ты говоришь, — вздохнула Элизабет.

Селестен что-то пробормотал себе под нос, обрадованный, что нашел в лице мадам Маруа сторонника. Пламенную речь Эрмин он принял на свой счет.

Симон повернул в сторону дома.

— Будь осторожен, сын, — напутствовал его Жозеф. — И захвати мое ружье, нам еще возвращаться. Ночи темные, с ружьем мне будет спокойнее.

Мирей испуганно охнула. Она старалась держаться поближе к рабочему, который казался ей достаточно надежным защитником.

Лора и Элизабет тихо разговаривали о чем-то своем. Эрмин навострила ушки, но слов было не разобрать. Однако установившееся между ними взаимопонимание радовало девушку.

«Я была бы так счастлива, если бы они подружились! — думала она. — Бетти не чувствовала бы себя такой одинокой, могла бы заходить к маме на чай…»

Несмотря на то что все в компании казались довольными друг другом. Эрмин боялась предстоящего ужина. Она мечтала, чтобы Тошан явился из заснеженного леса, неожиданно, как волки, и присоединился к ним.

«Только я не знаю, были бы мама и Маруа рады его видеть. Думаю, скорее всего, совсем не рады».

И она постаралась представить себе следующее Рождество.

«Мы с Тошаном женаты. Он не пойдет на лесоразработки, конечно, нет! Первый год он будет рядом со мной. Но, может статься, он будет чувствовать себя чужим в красивом доме моей матери…»