Криппен

Эдмунд улыбнулся отцу и крепко сжал его руку.

— Спасибо, — сказал он. — Смотри. — Он показал прямо перед собой: на помосте две женщины препирались с каким-то членом команды в форме. — Уже какие-то беспорядки.

— Не обращай внимания, — ответил мистер Робинсон. — Покажем билеты и поднимемся на борт. Не стоит встревать в чужие споры.

— Вот вторая очередь. — Эдмунд сунул руку в карман и показал билеты другому члену экипажа, который внимательно их изучил, затем пристально посмотрел отцу и сыну в лица и отметил их имена в списке галочкой.

— У вас каюта номер А4 на палубе первого класса, — жеманно сказал флотский: узнав, как произносят гласные аристократы, он безуспешно пытался им подражать. Мистер Робинсон сказал бы, что он, вероятно, уроженец лондонского Ист-Энда, служа в Канадской Тихоокеанской компании, занял нынешний пост и теперь делает вид, что происходит из более почтенной семьи. Мистер Робинсон знал, что так бывает, когда, пытаясь выбиться в люди, общаешься с богачами: хочется почувствовать себя их ровней. — Все удобства, сэр, — добавил моряк с дружеской улыбкой. — Думаю, вам будет там очень уютно. Если возникнут вопросы — кругом полно стюардов.

— Благодарю вас, — ответил мистер Робинсон, пропуская вперед Эдмунда и легонько подталкивая его в спину, поскольку не желал вступать в долгую беседу.

— Хотите, чтобы парень показал вам дорогу, сэр? — спросил контролер, но мистер Робинсон, не оборачиваясь, покачал головой.

— Не беспокойтесь, — выкрикнул он. — Уверен, мы сами найдем.

— Я специальнозабронировала номер с правого борта. — Миссис Дрейк всплеснула руками, словно летящая чайка крыльями, и, вытянув шею, заглянула в списки, которые держал перед собой на планшете первый член команды. Она раздраженно обернулась, когда мимо прошмыгнули мистер Робинсон с Эдмундом, как бы не понимая, почему одним разрешают подняться на борт, а она застряла здесь и беседует с каким-то нищим. — Просто возмутительно. Виктория, скажи этому малому, что мы забронировали номер с правого борта.

— Каюту, мэм.

— Что?

— Мадам, каюта, которую вы забронировали, — это каюта первого класса. Мы никогда специально не записываем, по какому борту она расположена. Подобных услуг мы не предлагаем.

— Ну что ж, прекрасно. — Виктория протянула руку за ключом, который держал член экипажа.

— Не вижу ничего прекрасного, — решительно воскликнула миссис Дрейк. — Где капитан? Ведь этим мальцом обязательно должен руководить взрослый.Нельзя же с таким грязным лицом самостоятельно решать вопросы. Тоже мне — моряк. Да ты хоть воду когда-нибудь видел?

— Капитан сейчас занят, — сквозь зубы процедил контролер, игнорируя ее замечания. Дело в том, что он работал с раннего утра, а Дрейки были в числе последних пассажиров, явившихся на посадку. Когда несколько часов подряд стоишь в доке антверпенского порта, в воздухе клубятся тучи пыли, и будь он проклят, если станет извиняться за то, что не носит с собой в кармане чистой тряпки, чтобы вытирать перед каждым пассажиром лицо.

— Уж поверьте, миссис Дрейк, в море нет никакой разницы — правый борт, левый ли. Кругом вода — одна вода, а выпить — ни капли, — добавил он с притворным весельем, словно его слова могли завершить спор, а эти люди быстрее сели бы на пароход. Сам он не плыл на корабле, и чем скорее судно отправится, тем быстрее кончится рабочий день и он вернется домой. Теперь за ними выстроилась очередь человек из шести, и миссис Дрейк все явственнее сознавала их присутствие, хотя смущение было ей неведомо. Она оглянулась на первую пару — хорошо одетых мужа и жену за шестьдесят, которые молча смотрели прямо перед собой, делая вид, что никаких осложнений не возникло, и тут же насупилась. Поджав губы, миссис Дрейк сдержанно им кивнула — господа ее круга должны понимать, как тяжело разговаривать с мелкими людишками.

— Извините, что вас задерживаю. — Она подобострастно расплылась в улыбке до ушей. — Небольшая путаница с нашим номером. Миссис Антуанетта Дрейк, очень приятно, — добавила она, четко выговаривая каждое слово.

Не успели их новые спутники ответить или назвать свои имена, как Виктория протянула руку и быстро взяла ключ.

— А7, — прочитала номер она. — Хорошая каюта? — спросила девушка, подбирая подол, чтобы не волочился по сходням.

— Одна из лучших, мисс, — был ответ. — Ручаюсь, вам будет уютно и спокойно. Все каюты секций А и Б забронированы для самых изысканных леди и джентльменов.

— Я этого так не оставлю, можешь быть уверен. — Миссис Дрейк наконец сдалась, собираясь подняться вслед за дочерью на борт. Она дважды резко стукнула молодого человека по плечу тростью, словно посвящая его в рыцари. — Извините, что задержала, — повторила она паре за спиной, снова изменив тон и пытаясь заручиться поддержкой. — Полагаю, мы еще встретимся на борту.

— Очень рад, — сухо вымолвил старик, очевидно мечтая, чтобы она ушла с дороги, да побыстрее.

— Право же, мама, — сказала Виктория.

— Право же, Виктория, — одновременно произнесла миссис Дрейк. — Просто я считаю, что человек должен получать то, за что заплатил. Не больше и не меньше. Что здесь не так? Если человек заплатил за каюту с правого борта, ему должны предоставить каюту с правого борта — и точка.

Они поднялись на борт и увидели табличку, указывавшую на лестницу с надписью: «Каюты первого класса: А1–А8».

— Сюда, мама, — сказала Виктория, и они двинулись по узкому коридору, изучая по очереди каждую дверь. Поминутно миссис Дрейк тяжко вздыхала, жалуясь то на боль в коленях, то на грязный ковер.

У одной из кают немолодой мужчина и его сын-подросток, видимо, никак не могли справиться с дверным замком.

— Дай-ка я попробую. — Эдмунд забрал ключ у мистера Робинсона и аккуратно вставил его в замок. Повернув ключ несколько раз, резко тряхнул дверь, и та подалась, чуть не провалившись внутрь. Сама каюта была скромных размеров — с двумя койками, диваном, туалетным столиком и маленькой смежной душевой. В иллюминатор виднелась красивая водная гладь.

— Койки, — сказал мистер Робинсон, и его лицо немного осунулось.

— Ничего страшного, — ответил Эдмунд.

— Прошу прощения. — В каюту всей своей массивной тушей сунулась, захватив обоих врасплох, миссис Дрейк. Мистер Робинсон поправил пенсне, впуская это огромное фиолетовое чудище. — Мне просто интересно: каюты с правого борта — такие же, как с левого? Я забронировала с правого, а мне дали с левого. Что вы на это скажете? Вы такое когда-нибудь видели?

— Я не знал, что можно указывать свои предпочтения, — сообщил мистер Робинсон. — И что они могут у кого-нибудь быть.

— Видимо, нельзя, — ответила дама на первое заявление и проигнорировав второе. — Миссис Антуанетта Дрейк, — добавила она. — Очень приятно.

— Джон Робинсон, — спокойно представился джентльмен, который вовсе не хотел так скоро заводить знакомства и теперь жалел, что сразу не закрыл за собой дверь. Он вежливо поклонился. — Мой сын Эдмунд.

— Очень рада с вами познакомиться. — Миссис Дрейк прищурилась и окинула их взглядом с ног до головы, словно пытаясь определить, ее ли круга люди. В конце концов все решила первая буква на двери каюты. — Эдмунд, какой на вас очаровательный костюм. — Она протянула руку и нечаянно коснулась лацканов; мальчик удивленно отпрянул. — Да я не кусаюсь, — со смехом сказала она. — Не бойтесь. Готова поклясться, что костюмчик новенький.

— Только вчера купили, — признался Эдмунд, слегка покраснев и потупив взгляд.

— И до чего ж очаровательный — одобряю ваш вкус. Сколько вам, кстати, лет — шестнадцать или семнадцать? Как мило. И такие тонкие черты. Вы должны познакомиться с моей дочерью Викторией. Мы ищем приятных попутчиков.

— Мы как раз хотели подготовиться к отплытию, — через минуту сказал мистер Робинсон, шагнув вперед, чтобы выпроводить ее в коридор.

— Ну, мне пора, — тотчас подхватила она. — Мы с дочерью — в каюте А7. К моему стыду — с левого борта. Уверена, что за время путешествия мы с вами станем лучшими друзьями.