Ветер из Ига

И теперь этот полуварвар, как за глаза Дзёте называли другие самураи, должен командовать ими. Да уж, мало того что угораздило родиться на диком Хоккайдо, так еще и рубиться как люди не умеет… об этом следовало подумать Марико.

Северный стиль. О, этот хваленый северный стиль! Марико в первые три дня выяснила, что такое северный стиль, и с удовольствием обсмеяла бы Дзёте, не будь он ее мужем. Над супругом смеяться было не принято, к тому же страшно, он мог и ответить. И хоть Дзёте за целый месяц семейной жизни ни разу не поднял на Марико руку, она наслышалась дома о северных мужчинах и не верила в его показное смирение. Небось, сидит сиднем, думает, думает, как пещерный дух, а потом раз — и в глаз, два — и в ухо, три — и в нос.

У Марико и так большой нос, весь в отца, не хватало еще, чтобы сломал.

Поэтому она без всяких там женских смешков и издевок просто подошла как-то к тренирующемуся во дворе муженьку со своим мечом, который молодая жена держала за спиной, да и потребовала, чтобы суженый научил ее северным приемам. А сама хвать меч из-за спины, встала в боевую стойку, мол, нападай, или будешь убит.

Тот, нечего делать, стал осторожно нападать. Да только северная техника — смех, а не техника, пока он одно движение проделывал, ловкая, легкая Марико его обошла, да и ласково так по поясу чиркнула. Раз! Убит.

И снова в стойку. Дзёте на нее прет, пыхтит, как в постели никогда еще не пыхтел, меч над головой занес, да и рубит, точно крестьянин чурбан деревянный.

Страшно. Всем, слугам и служанкам, единственному самураю мужа страшно, всем, только не Марико. Южный стиль на то и южный, что ловкий, быстрый и неотвратимый. Южане испокон веков не ростом и мощью берут, а темпераментом да скоростью, умением да навыком. Пока скучный обстоятельный Дзёте одно движение проделывал, Марико пять сделать успела. И ничуть при этом не устала, потому как удары сердца считала, принимая и отдавая силу, окутывая желанием и радостью своего избранника.

И вновь южный стиль над северным возобладал, Дзёте весь в поту, глаза вытаращены, меч в землю вошел, так хотел наглую супружницу расколоть надвое, а она жива и здорова, из-под убийственного удара юркой ящеркой вывернулась и свой меч к горлу возлюбленного приставила.

— Нет, не учат вас на севере, — сокрушенно покачала курчавой головкой воительница Марико, совсем не японской головкой. — Вдовой горькой вознамерился ты меня оставить, господин, — сказала и отвернулась, прямую спину с поясом, завернутым точно бабочка, суженому явила.

Не смог Дзёте ударить жену в спину, за рукав ее схватил, к себе лицом развернул и тут же напоролся разом на веселый озорной взгляд и клинок, что ласково кольнул его в кадык и тут же ушел в сторону.

Дзёте схватился за горло, да глянь — крови нет. А жена уже не смеется, смотрит на мужа печально.

— И правда, увалень я и есть увалень. — Поклонился супружнице Дзёте. — Кабы умел, как ты, мечом играть, кабы знал то, чему в южных ханах обучают…

— Что же мешает? — Марико потупилась. — Разве я не целиком и полностью принадлежу вам? Разве я не обязана слушаться вас во всем? — Она помолчала, ожидая, пока до ее мужа дойдет смысл сказанного. — А раз должна я вам подчиняться, то стоит вам только приказать обучить вас искусству южного боя, я сразу же и приступлю к тренировкам.

Сказала и пальцы мысленно скрестила за спиной, боялась очень, что муж по злобе или из-за хоккайдского упрямства вообще ей пользоваться мечом запретит.

Не запретил, самураи с севера хоть и волосаты чрезвычайно, хоть и мрачны, но науку ценят и не отказываются, коли новое знание им само в руки идет.

С того дня каждый день Марико в роли сенсея— учителя, принялась обучать своего неуклюжего мужа и его сына Сиро южному стилю фехтования.

Глава 24

Гонец от Осибы

Начальник, плохо знающий свое дело и оттого имеющий массу помощников, невольно вынужден полагаться на советы нижестоящих. Он живет по указке людей, которым должен указывать сам.

Поэтому для любого князя, во владениях которого появился нерадивый подчиненный, не думающий своей головой, а полагающийся на ум нижестоящих, первое дело — поменять их местами. Так как вышестоящий должен давать указания нижестоящему, а не наоборот.

Юкки не любила долго раздумывать, взвешивая «за» и «против», словно презренный торгаш на базаре. Поэтому, едва услышав из уст матери приказ отправиться в прошлое, туда, где будущий сегун Токугава Иэясу впервые встретится и возьмет к себе на службу синоби, сразу же пожелала начать действовать.

О той войне Юкки, разумеется, слышала от отца, участвующего на стороне Иэясу во время решительного штурма Осакской крепости. О событиях более древних: о великих Тайку и Ода Нобунага много рассказывал дед Хиромацу, некогда руководивший охраной Токугава Иэясу. И, судя по всему, время было более чем интересное.

Захватывало дух от того, что сейчас она встретится с героями прошлого, сумеет увидеть их в деле, а может быть даже перемолвиться с ними парой слов. Краем уха Юкки слушала подробные разъяснения матери относительно возникших в последнее время конфликтов между синоби и орденом «Змеи», оказывается, идея послать Юкки с разведкой в прошлое принадлежала магистру ордена, о котором она пока только слышала. Хотя кто мешает ей прямо сейчас оказаться перед этим самым магистром?..

— Куратор, с которым я недавно встречалась, считает, что в прошлом что-то пошло не так, как это нужно, что-то такое, из-за чего нынче синоби у нас больше, чем обычных самураев, и все они подчиняются своим господам, все одинаково опасны! — Осиба с нежностью посмотрела на дочь, привычка Юкки сидеть с отстраненным лицом, как будто бы она все время сочиняла стихи, немножко злила темпераментную Осибу, но она прекрасно понимала, что одной ей нипочем не выполнить сложное задание, в то время как для Юкки это даже не работа, а так, очередное развлечение, временный уход от окружающей действительности.

Она вздохнула.

— Нельзя ли узнать, что конкретно интересует куратора? — Юкки наморщила красивый лоб. — Как я смогу понять, что в прошлом было сделано не так, если я не знаю, как должно быть на самом деле?

— От тебя, дитя мое, требуется только наблюдать. Наблюдать и запоминать, а делать выводы буду я и наш уважаемый куратор.

Судя по тому, что мать понизила голос, произнося слово «куратор», можно было догадаться, что в настоящее время кто-то из ордена находится в замке.

— Хорошо, я постараюсь выполнить ваше задание. — Юкки сделала серьезное выражение лица и легла на пол, раскинув руки. Обычно она не боялась, что упадет во время отделения души от тела, но мама могла испугаться зрелища вдруг падающей замертво дочери.

Она плохо понимала, где должна была оказаться, полагаясь на интуицию и почти звериное чутье, много раз помогающее ей выбраться из достаточно серьезных ситуаций. На самом деле Юкки была весьма талантливым агентом ордена, и, в отличие от прочих рыцарей «Хэби», ей не надо было принимать знаменитый эликсир и настраиваться перед вхождением в транс.

Перемешанный с горячей юношеской кровью эликсир странствий тек по ее сосудам, позволяя ей в любой момент выбраться из тела и броситься в прошлое или будущее. Юкки была самым талантливым агентом ордена, но не уникальным — вторым человеком, освоившим перемещение без помощи снадобья, был Ким, живший в данное время под именем Дзатаки. Правда, а этого пока не знали ни Ким, ни Юкки, свои «подвиги» он мог совершать только в присутствии последней.

Единственное, чего приходилось опасаться Юкки, было первое мгновение в чужом теле, ведь выпущенная золотой стрелой человеческая душа с трудом может распознать, в кого вселяется, а ситуации в жизни случаются разные, можно, например, влететь в тело человека, над шеей которого занесен топор. А дальше начинается игра в кто быстрее, потому что надо, во-первых, сообразить, в ком ты, а во-вторых, оценить окружающую обстановку, а это не очень-то удобно, когда в тебя летит пуля, нож, направлен меч или откуда-то с ясного неба вдруг падает камень.