Сладкие сны

— Эмма была просто великолепна. Именно такой должна быть Курана.

Бекки подозрительно уставилась на него.

— Тебя это завело, а?

Теперь была его очередь остановиться и в ужасе посмотреть на неё.

— Это всё равно, что сношаться со своей сестрой. — Он даже содрогнулся.

Бекки всё ещё хихикала, когда он выводил её из сада в лес.

Саймон снял с неё жакет, под которым оказалась бледно-зелёная футболка, с подчёркивающей точностью облегающая её тело. Он убедил Бекки, что ей не нужен бюстгальтер, и теперь её соски призывно торчали на холодном ноябрьском воздухе.

— Ладно, детка, раздевайся.

— Извини?

Саймон в очередной раз усмехнулся, глядя на неё.  Она стояла, положив обе руки на бёдра, отставив ногу в классической  позе: «ты в своём уме?». Поза женщины, которую мужчина распознает всегда и везде. Но она лишь привлекла внимание Саймона к этим невероятно узким чёрным джинсам, в которые Бекки была одета.

— Ты слышала меня. Раздевайся.

— Щас, Гарфилд. Может, ещё найти шест и покрутиться на нём? — Она отступила назад и оскалила на него зубы.

— Малышка, как бы мне хотелось порезвиться с тобой прямо сейчас, но твои глаза стали золотыми, а руки покрываются мехом. — Саймон чуть не рассмеялся, когда Бекки посмотрела на свои руки и завизжала. Он даже отшатнулся, когда она подняла на него горящий золотом взгляд. Её обычно короткие ноготки превратились в когти, когда она начала изменяться.

— Раздевайся сейчас же, или мне придётся помочь тебе.

Макс позволил Эмме самой управлять своим превращением, и она трансформировалась в одной из смотровых комнат его клиники, полностью одетая. У Саймона не было намерения следовать Альфе Прайда в этомотношении. Стягивание джинсов с разъярённой пумы было вовсе не тем, чем ему хотелось бы заняться этим вечером.

Бекки зарычала на него, но сняла футболку, представив его горячему взгляду груди второго размера.

— Осторожнее, Гарфилд, всегда хотела себе натуральную шубку.

— Не волнуйся, довольно скоро я буду на тебе, — он урчал, наблюдая за тем, как она стягивает джинсы и трусики.

— Что теперь?

В ответ Саймон начал раздеваться сам, внимательно наблюдая за её малейшей реакцией. Он почти застонал, когда начал снимать джинсы, а она, приклеившись взглядом к его эрекции, жадно облизнула свои губы. Когда он, обнажённый, стал перед ней, она улыбнулась.

— Готова поиграть в догонялки?

Вздрогнув от неожиданности, она посмотрела на него, и в следующую секунду начала трансформироваться. Он во всём следовал ей, синхронизируя её изменение со своим. Саймон показывал ей все стадии того, что происходит с ним, в надежде уберечь её от страха или смущения. И это стоило того, когда она, полностью обратившись, игриво щёлкнула хвостом и любовно потёрлась головой о его плечо.

 Бекки превратилась в роскошную пуму, лоснящуюся и смертоносную. Они бегали в течение нескольких часов, прислушиваясь к шорохам ночных обитателей леса. Они лениво повалялись у ручья, разглядывая лунный свет на воде. Саймон подумал взять её в виде кошки, но решил, что она ещё не готова к сексу Пумы. Кроме того, он всё ещё беспокоился о её здоровье. Ещё в начале их бега он проследил за тем, чтобы поймать хорошего, сочного кролика, и отдал ей львиную долю. Поначалу она сморщила нос, когда он поднёс ей мясо, но её Пума быстренько с этим разобралась, так что Бекки справилась прекрасно.  

Искреннее, чистое счастье от бега и игр в лунном свете со своей парой было почти беспредельным. Саймон скалил зубы в кошачьей усмешке, наблюдая, как Бекки каталась по лужайке, заросшей клевером. Смеялся до упаду, когда она пыталась поймать полёвку и промахнулась, хлестнув себя хвостом по ушам. Нерешительный  удар, который предназначался ему, не достал до него и на милю.

Они возвращались назад к машине, когда Саймон заметил оленя. Олень двигался медленно и неуверенно, очевидно, раненый. Его Пума зарычал, почуяв кровь, его человек учуял западню. Ему понадобились вся его сила воли, чтобы не последовать за животным.

У Бекки, однако, не было его опыта. Она погналась за оленем и с радостным ликованием повалила его, прежде чем Саймон смог остановить её. Он помчался за ней, рычанием стараясь предостеречь её и удержать, не дать вспороть  брюхо животному. Но она проигнорировала его. Красная кровь закапала с её когтей, когда она выпотрошила оленя одним ударом.

Ему удалось добраться до неё прежде, чем она успела погрузить клыки в мягкий живот своей добычи. Он прыгнул на неё, укусил за загривок, и пригнул вниз, заставляя её подчиниться. Она рычала, но не сопротивлялась.

Саймон не посмел снова принять человеческую форму, чтобы объясниться. Если он сделает это, пума Бекки тут же накинется на тушу, лежащую сейчас на лесной почве, и с наслаждением начнёт пировать. Но он не мог поговорить с ней в этой форме. В отличие от романов, оборотни вместе со своей сущностью не обретают способности к телепатическому общению с другими. Они общаются жестами, или ждут обратного превращения. Итак, он торчит здесь, удерживая молодую вновь обращённую Пуму, пока запах крови наполняет воздух. Его собственный Пума боролся, рычал, и бушевал, в нетерпении желая наброситься на мясо, которое добыла его пара.

— Хм, разве не прелестная картина?

Рычание зародилось в его горле, когда он услышал голос Ливии.

— Привет, Саймон. Привет, Бекки.

Ливия выглядела так, будто отправилась в лес в поход. Её волосы были туго завязаны, бейсболка низко натянута на лоб. На ней была охотничья куртка, джинсы и туристические ботинки, и от неё прямо-таки воняло дымом костра и потом.

Саймон зарычал, увидев винтовку у неё в руках. Дуло было нацелено в голову Бекки.

— Всю неделю я ждала этой ночи. Теперь слезь с неё, или я разнесу ей голову.

Он медленно отступил, не сводя глаз с блондинки, которая пыталась забрать у него его пару.

Моя пара! Моя!Рычание его Пумы наполнило воздух. Снова приблизившись к Бекки и сноваугрожая жизни его пары, она предрешила свою судьбу.

Всё, что он должен теперь делать – это играть в игру и ждать своего шанса.

Ливия покачала головой.

— Ох-ох-ох. — Она сладко улыбнулась Бекки. — Почему же ты не поужинала, дорогая?

Бекки издала низкий грудной рык. Саймон не мог сказать – из-за мяса, или из-за блондинки, угрожающей им обоим.

— Давай, киска. Попробуй-ка оленинки. Мм-ммм, немного мяса будет весьма кстати. Бьюсь об заклад – ты голодна. — Ливия ухмыльнулась. — Тебе понравился шоколад, который я тебе оставила?

Рычание замерло в горле у Бекки. Её внимание сконцентрировалось на стоявшей перед ней женщине. Тело приняло классическую позу перед прыжком, когда она замерла перед Ливией.

— Даже и не думай об этом. — Ливия уставилась на дуло винтовки, ненависть,  сквозившая в её лице, изуродовала её черты. Саймон знал: стоит Бекки хотя бы дёрнуться – Ливия выстрелит.

Внезапно Бекки расслабилась. Она села на задние лапы, игнорируя кровь на когтях, и склонила голову набок. Она уставилась на Ливию со всем презрительным пренебрежением, которое только могла изобразить кошка. Саймону хотелось завыть. Что, чёрт возьми, она задумала?

— Ты маленькая…

Сердце Саймона почти остановилось, когда палец Ливии лёг на спусковой крючок.

Зазвонил мобильник Ливии – резкий металлический звук  Моцартовского Турецкого Маршабыл громким и удивительным. Она быстро глянула вниз на своё бедро…

…и Саймон прыгнул, повалил её раньше, чем она могла бы успеть выстрелить. Не давая Бекки шанса остановить его, он вырвал блондинке горло и сел на задние лапы, чтобы невозмутимо наблюдать, как жизнь вытекает из неё на лесную землю.

И когда последний удушливый всхлип затих, Саймон поднял голову и триумфально взревел в небеса.

Глава 8

Субботнее утро было ясным и солнечным. Саймон сел в постели и удивился, не увидев Бекки рядом с собой. Ванная была пуста, значит, она встала где-то около получаса назад.