Серенада над морем

— Я читал твою статью о жене Александра.

— И что ты думаешь?

— Очень симпатичная.

— В самом деле? — удивилась она. — Это самое приятное, что ты сказал мне с тех пор, как мы приехали сюда. Будь осторожнее. Я могу вообразить неведомо что. — Джек не разбрасывался пустыми комплиментами в ее адрес.

— Не говори мне, что ты не получила множества откликов. Я видел, как ты получала награду «Профессор года», которую присуждают студенты. Они все выбрали тебя.

— Я счастлива, потому что люблю своих студентов. В особенности тех, кто не засыпает на лекциях.

— Что еще ты знаешь о красавице Роксане? — спросил он.

— Ничего нового. Его вторая жена была убита, а она продолжала жить с матерью Александра после его смерти. Но как она умерла и где похоронена, неизвестно.

— Никто не знает так хорошо древнегреческие захоронения, как ты, — сказал он.

Оливия должна бы радоваться. Должна бы гордиться, что Джек хочет работать с ней и ценит ее знания. Но она не радовалась. Даже напротив, она чувствовала себя увядшей. Будто кто-то проткнул шарик и весь воздух вышел. Это ее собственная вина Она позволила себе надеяться, что Джек хотел видеть ее на раскопках, потому что понял, что жить без нее не может. Потому что хотел провести с ней лето. И все устроил, чтобы так и получилось. Теперь он ясно объявил, что это вовсе не тот случай.

— Ой, смотри, там полиция! — Оливия указала рукой вперед на дорогу.

— Мы из археологической экспедиции, — сказал Джек, показывая полицейскому документы. Тот открыл для них широкие деревянные ворота.

— Что-то новое, — пробормотала Оливия. В прошлый раз здесь на полях колосилась золотистая пшеница, на зеленой травке паслись овцы. Оливия помнила, в какой восторг ее привела эта картина.

Теперь она стала старше, мудрее, искушеннее. Это было другое захоронение, другие раскопки: И ставка намного выше, ей было что терять. Джека, например.

Оливия усмехнулась. Будто она уже не потеряла его два года назад!

Вскоре они проехали вторые ворота с охраной.

— На этот раз охранников больше, чем нужно, — проворчал Джек. Он еще раз показал документы.

Они припарковались у ворот в тени оливы.

— Думаешь, местные жители могли бы ограбить захоронение? — спросила она, выходя из джипа и окидывая взглядом место. Пред ней предстала такая мирная и спокойная сцена, такая пасторальная, что трудно поверить, будто им здесь что-то угрожает.

— Или наши конкуренты. Роббинс старается поддерживать мир и покой, чтобы мы получили разрешение вернуться сюда снова в этом году. Но, может быть, произошла утечка информации? Ты же знаешь, какие археологи?

— Жадные и безумные захватчики чужой территории. Ты это имел в виду?

Он лишь усмехнулся и вытащил из багажника корзину с ленчем.

— Давай сначала поедим, а потом приступим к делу. Я проголодался. Вопреки распространенному мнению я вовсе не супергерой. Надо сначала поесть, а потом начну выгружать вещи. Подозреваю, что обеда не будет допоздна. Греческое время.

— А как же другие? Разве мы не поедим вместе со всеми? — нервно спросила Оливия. Ей вовсе не нужен романтический пикник на двоих.

— Что-то я не вижу никого, а ты? Ладно, брось, давай поедим!

Они шли по полю со старыми раскопами, отмеченными камнями. Остановились на краю обрыва, посмотрели вниз на грубо вырубленные скалы, на давно забытое поселение с храмом и кладбищем.

— Могила там, внизу, — мягко проговорила она.

— Если она там, мы найдем ее. У нас лучшая команда, есть нужное оборудование и хорошие люди. В этот раз мы найдем. Должны найти.

Она кивнула. Если бы силой воли можно было найти захоронение, они бы действительно нашли. Джека хватит на это.

Стоял гул. Мужчины в комбинезонах с лопатами и кирками работали повсюду. Одни копали, другие натягивали большую палатку и расставляли столы.

— В этом году все намного лучше и удобнее, — заметила она.

— Да. Есть даже переносные туалеты и душ. Холодная вода. Но в прошлый раз и такого душа не было, только море и пляж. Ты рада, что поехала?

— Конечно. — Она рада, что поехала. Сейчас ее любимое время. Начало работ. Первый день на раскопе. Нескончаемый дневной свет. И скоро приедут еще люди. Нет причины бояться быть близко к Джеку. Он не хочет проблем, да и она тоже. Все, что ей нужно, это побольше силы воли. Вот если бы только эту волю можно было купить в виде таблеток в местной аптеке.

Они оба направились в свое любимое место среди сосен под скалой. Наверное, он уже не помнит, как когда-то оттуда им нравилось наблюдать за солнцем, садящимся в Эгейское море. Наверное, он не помнит, что они купили в городе гамак с широкими тесемками и натянули его между двумя деревьями. Большой гамак на двоих. Она до сих пор хранит его дома, засунув подальше в шкаф.

Она поставила на камень корзину и постелила рядом большую клетчатую скатерть. Джек достал бутылку красного деревенского вина и открыл ее. Он налил вино в два бумажных стаканчика и один протянул ей.

— За наше прекрасное лето, — Джек поднял стаканчик. Он не сказал за наше последнее лето, но она знала и так, что это лето будет последним в их совместной жизни.

— Чтобы мы нашли захоронение, — добавила она.

— Мы здесь для того, чтобы найти все, что ищем.

Она сделала глоток вина и отвела глаза.

— Ты когда-нибудь находил на раскопках то, что хотел найти? — спросила она.

— Только однажды, — ответил он и стрельнул в нее взглядом. Это могло означать лишь одно: когда они последний раз были здесь, то нашли друг друга.

— Я стараюсь избавиться от надежд. — Она уставилась на море. — Иногда я нахожу то, что искала. Иногда находки хорошо сохранились. Иногда могила оказывается пустой, керамика превратилась в пыль. Но это часть игры, разве нет?

— Ты сегодня в философском настроении, — заметил он.

— Это единственный способ существования. — Она смотрела на белый парус маленькой лодки, нырявшей в кобальтовых волнах. — Иначе ты сама создаешь все условия для разочарования.

Усевшись на плоский камень, Оливия начала деловито разгружать корзину для пикника. Сначала ломоть хрустящего хлеба, затем маленькую бутылку. Запахло оливковым маслом. Она понюхала и прикрыла глаза от удовольствия.

— Теперь я понимаю: мы снова в Греции.

Он сел у края скатерти напротив нее, нагнулся и взял кусок хлеба.

— Ты знаешь сказку про упрямую и вздорную жену грека? Это местный фольклор.

— Нет, но предчувствую — ты хочешь рассказать ее мне. — Оливия открыла коробку и достала маленький маринованный холодный артишок. Фольклорные сказки лучше, чем разговор об их прошлом.

— Так вот. Эта жена отказывалась подчиниться мужу. Семь дней и семь ночей он натирал ее тело оливковым маслом. А на восьмой день она дала ему то, что он хотел, и они любили друг друга под оливковыми деревьями.

— Поскольку это народная сказка, полагаю, что после этого они жили долго и счастливо? — Она передала ему оливковое масло.

— Конечно.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Хелло, леди!

Оливия открыла глаза. Должно быть, она задремала после ленча. Она села.

— Илия, что ты тут делаешь?

— Мой отец работает здесь. — Мальчик показал на другую сторону поля, где рабочие сгружали оборудование с платформ.

Оливия испытала облегчение, узнав, что у греческого парнишки есть хоть один родитель. И все же она не могла удержаться, чтобы не предложить ему поесть. Илия всегда выглядел таким голодным. Корзинка с едой была уже собрана. Должно быть, это сделал Джек. Это Джеку надо бы подремать под деревьями, а не ей! Ведь он сегодня спал на стуле. А она в это время наслаждалась в постели.

В корзине Оливия нашла гроздь ярко-красных виноградин и протянула мальчику. Илия моментально отправил их в рот. Она улыбнулась, когда виноградный сок побежал по его подбородку, потянулась, вытерла салфеткой.

— Сколько тебе лет?

— Девять.

— Где ты живешь?