Куколка

В:Вы слышали, об чем они говорят?

О:Нет, сэр.

В:Ни единого слова?

О:Ни словечка. Им прислуживала Доркас. Сказывала…

В:Мы ее выслушаем. Говорите об том, что сами видели и слышали.

О:Я подвел мистера Брауна к мистеру Бекфорду. Они раскланялись, обменялись учтивостями, но мое дело маленькое, я пошел приглядеть за чваем.

В:Они поздоровались как чужаки иль как знакомцы?

О:Как чужаки, сэр. Мистер Бекфорд частенько так делает.

В:Что именно?

О:Ну, знакомится с проезжающими, какие из образованных.

В:То бишь встреча была случайной?

О:По всему, сэр.

В:Позже мистер Бекфорд поведал вам об теме их беседы?

О:Нет, сэр. Лишь просил хорошенько заботиться об господах. Мол, дядюшка — знатный лондонец, едет по христианскому делу. Так и сказал, сэр: по христианскому делу.

В:Какому именно?

О:Не уточнил, сэр. Но в кухне Фартинг открыл, почто они едут. Дескать, в Бидефорде молодой джентльмен намерен почтить свою тетушку. Богатую, мол, даму, сестру мистера Брауна. Зажиточна, что твоя султанша, так он выразился. А лондонская, стало быть, девица предназначалась ей в услуженье.

В:Но в Бидефорде таковой дамы не числится?

О:Нет, как опосля выяснилось. Я тогда ж сказал, что об ней не слыхал, но Фартинг отмахнулся — мол, неудивительно, тетушка живет уединенно и не в самом городе, а в предместье. Набрехал, подлец — оказалось, нет там этакой леди.

В:Что Фартинг говорил об занятье мистера Брауна?

О:Мол, лондонский купец, олдермен, обременен семейством, а после смерти брата и невестки опекает племянника.

В:Сей племянник не унаследовал состоянья?

О:Дескать, все растранжирил и спустил. Так я понял. Только опять же вышло вранье.

В:Что-нибудь говорилось об покойных родителях мистера Бартоломью?

О:Ничего, сэр. Лишь об том, что сынок заносчив.

В:Хорошо. Теперь подробнее об слугах.

О:Извольте, сэр, не затруднюсь. Однако ж об том, которого нашли, мне и сказать-то нечего.

В:Как его имя?

О:Все называли Диком, сэр. Фартинг поведал нам всякие байки, что не для девичьих ушей. Уж миссис Паддикоум меня разбранила, воротившись домой. Она ездила в Молтон, где наша младшенькая разрешилась от бремени…

В:Понятно, мистер Паддикоум. Что за россказни?

О:Будто бы малый лунатик, да еще и распутник. Но только Фартингу веры нету. Он же валлиец. Им верить нельзя.

В:Точно ль валлиец?

О:Как пить дать, сэр. Первое — его выговор. Потом еще бахвальство — дескать, он бывалый флотский старшина, такого повидал, что нам и не снилось. Распустил хвост перед девицами. Что до похоти, так на себя б посмотрел, прежде чем другого поносить.

В:То бишь?

О:Я узнал уж после их отъезда, девица оробела сразу-то сказать. Служанка моя, Доркас, сэр. Фартинг звал ее ночью пошалить. Предлагал шиллинг. Только она девица благонравная — обещалась, но не пришла.

В:Об чем еще он говорил?

О:Да все больше похвалялся своим геройством и воинскими подвигами. Пускал пыль в глаза. Мистера Брауна величал приятелем, когда всего-навсего его слуга. Шуму от него, что от драгунской роты. Шалопай, сэр, имечко ему под стать — звонкий медяк. И уехал-то скрытно, до свету.

В:Отчего так?

О:Бог его ведает, сэр, оседлал коня и, не сказав ни слова, на рассвете отбыл.

В:Может, его выслали вперед?

О:Мы встали, а его и след простыл — вот все, что я знаю.

В:То бишь он уехал без ведома хозяина?

О:Не скажу, сэр.

В:Мистер Браун выказал удивленье его отъездом?

О:Нет, сэр.

В:А другие?

О:Никто, сэр. Об нем не поминали.

В:Однако вы считаете, в том есть какая-то загадка?

О:Накануне вечером об раннем отъезде он ничего не говорил.

В:Каких он лет?

О:Сказывал, дескать, еще мальчишкой-барабанщиком участвовал в баталии восемнадцатого года, из чего заключаю, что ныне ему лет тридцать с хвостиком, на кои он и выглядел.

В:Кстати, об его наружности: не имелось ли каких-либо особых примет?

О:Разве что усищи, распушенные, точно у ряженного турком. А так рослый и горазд покушать, что подтвердят мои стол с погребом. Жрал и пил, оглоед, в три горла, аж кухарка моя окрестила его едунчиком.

В:Но с виду малый крепкий?

О:Пожалуй, только с виду, не будь я Паддикоум.

В:Какого цвета глаза?

О:Темные. И шныряют, как у пройдохи.

В:Не заметили шрамов, рубцов иль чего подобного?

О:Нет, сэр.

В:Хромота, спотычная походка?

О:Не заметил, сэр. Поди, все его сраженья по пьяному делу шли в тавернах.

В:Ладно. Что насчет второго, Дика?

О:Тот ни слова не промолвил, сэр. Потому как без языка. Но по глазам его я понял, что Фартинга он чтит не больше моего. За что ни капли его не осуждаю, ибо усач вел себя с ним как с великопостным чучелом {20} . А парень-то он, по-моему, справный.

В:Помешанным не выглядел?

О:Простаком, сэр. Что велят, то и сделает, не боле. Словно собака: все понимает, а сказать не может. Ну прям несчастный пес, ей-богу. А парень-то ладный, я б такого взял в услуженье. По-моему, он безобидный. Что б сейчас об нем ни говорили.

В:И похоти не выказывал?

О:Фартинг молол всякий вздор, когда парень отнес воду в мансарду да там маленько замешкался. А мы уши-то развесили.

В:Девиц ваших не домогался?

О:Нет, сэр.

В:Сия приезжая девица… Как, бишь, ее звали?

О:Как-то чудно, сэр… наподобие французского короля, будь он неладен… Луиза! Иль что-то вроде того.

В:Француженка?

О:Нет, сэр. По выговору родом из Бристоля иль соседних краев. А вот манеры под стать французским, как я об них слыхал. Однако Фартинг сказывал, что нынче в Лондоне такая мода — служанки обезьянничают хозяек.

В:Она приехала из Лондона?

О:Так было сказано, сэр.

В:А выговор, стало быть, бристольский?

О:Да, сэр. Ужин ей подали в комнату, где она обитала одна. Такое нам чудно. Фартинг шибко бранил ее изящные манеры. А вот Доркас сказывала, что в речах девица ласкова и вовсе не заносчива. Просила извиненья, что ужинает отдельно — дескать, мигрень замучила. Но я-то полагаю, Фартинг ей был невыносим.

В:Что ее наружность?

О:Изрядно миловидная, сэр. Девица малость бледна и по-городскому тщедушна, не в теле, однако лицом хороша. Особливо карие глаза — этакие печальные, будто оленьи иль заячьи… Недоверчивые… И хоть бы разок улыбнулась…

В:В каком смысле «недоверчивые», мистер Паддикоум?

О:Ну, удивленные, сэр, — мол, как же ее к нам занесло-то? У нас говорят — глядит, точно рыба на сковородке.

В:Неразговорчива?

О:Только с Доркас и перемолвилась.

В:Может ли статься, что под личиной служанки скрывалась благородная персона?

О:Что ж, сейчас кое-кто обзывает ее авантюристкой.

В:Хотите сказать, беглянкой?

О:Я ничего не хочу, сэр. Так выражаются кухарка Бетти и миссис Паддикоум. Мое дело маленькое.

В:Хорошо. Теперь важный вопрос. Что плут Фартинг говорил об повадках мистера Бартоломью? Не казался ли тот человеком, кто жил не по средствам и теперь против воли вынужден пасть к ногам тетушки?

О:Не могу знать, сэр. С виду нетерпелив, привык командовать. Как вся нынешняя молодежь.

В:Вам не показалось, что он знатнее, чем представляется, и родом из иной среды, нежели его дядюшка-купец?