Два лика января

— О’кей, — согласился Нико.

«Наверное, это будет его первое воздушное путешествие», — подумал Райдел.

— Расходы на поездку вычтешь из той тысячи, которую получишь.

— О’кей, — кивнул Нико.

— Если у вас все о’кей, я спокоен, — улыбнулся Честер.

Он достал из бумажника еще одну банкноту. Райдел хотел было его остановить, но передумал. Если ему доставляет удовольствие давать чаевые…

— А что с тем жемчугом? — поинтересовался Честер. — Помните, вы показывали мне браслет?

При слове «жемчуг» Нико подскочил так, словно его ударило электрическим током.

— Он хочет купить жемчужный браслет? — спросил Нико у Райдела по-гречески.

— Это зависит от цены. Покажи ему еще раз.

— Он дома. Ты же видел его.

— Что из того? Сходи и принеси. Это ведь ты продаешь. Меня интересует цена.

— Пятнадцать тысяч драхм.

— Пятьсот долларов? — скептически переспросил Райдел. — Надо еще раз посмотреть твой жемчуг.

— Буду через двадцать минут, — сказал Нико и, проверив застежки на карманах своей короткой армейской куртки, куда он убрал деньги и паспорта, торопливо зашагал прочь, слегка косолапя.

Заложив руки за спину и подняв голову, Райдел выждал, пока мимо пройдет невысокая полная женщина с доверху набитой хозяйственной сумкой.

— Вы действительно хотите купить этот браслет?

— Да, за пять сотен, — ответил Честер. — По-моему, это не подделка.

Райдел кивнул. Жемчуг действительно был настоящий и стоил куда дороже пяти сотен. Скоро этот браслет украсит пухлое, покрытое веснушками запястье Колетты. Она наградит Честера поцелуем, а возможно, и кое-чем еще.

— Теперь о деле, — сказал Райдел. — Остальные пять тысяч вы заплатите Нико в четверг в Ираклионе, когда он привезет паспорта. Он просил за свои услуги восемьсот, но я считаю, ему следует дать тысячу. Это покроет его расходы на телефонные переговоры, поездку на Крит и…

— Что-то еще?

— Теперь, когда Нико стал вашим сообщником, думаю, ему лучше переплатить, чем недоплатить или проявить излишнюю щепетильность при расчете.

Честер понимающе улыбнулся.

— Согласен.

Некоторое время оба молчали. Райдел ждал, что сейчас Честер спросит: «А сколько за свое участие хотите вы?» или «Какова ваша доля?». Но вопроса не последовало. Начинал накрапывать мелкий дождик. Райдел поднял воротник своего пальто. Его углы и кромка немного бахромились. Райдел почувствовал это озябшими пальцами. Он вспомнил, как Честер мялся всякий раз, когда дело касалось денег. Возможно, виной тому скаредность. И несмотря на свою изрядно поношенную одежду, Райдел ощутил свое превосходство над Макфарландом.

— У нас есть время, чтобы выпить кофе, — сказал Райдел. — Пойдемте, не будем мокнуть.

— Да, конечно. Хорошая мысль.

За углом оказалось полупустое кафе. Райдел проголодался и не отказался бы от йогурта или тапиоки, тарелки с которыми были выставлены на прилавок. Однако заказал лишь черный кофе. Честер заказал капучино.

— Как он узнает, где нас найти на Крите? — спросил Честер.

— Вы можете встретиться с ним в аэропорту в четверг около часа дня. Это самое простое, — ответил Райдел. — Самолет прилетает в Ираклион между часом и половиной второго. Нико вернется в Афины обратным рейсом.

— Ясно. — Честер посмотрел на руки официанта, расставлявшего перед ними стаканы с водой и чашечки кофе. — Вы уверены, что паспорта будут в порядке? — Он нервно улыбнулся.

— Мне не приходилось видеть работу приятеля Нико, но, кажется, он в этом деле не новичок. — Райдел отвечал так, словно речь шла о достоинствах портного. Он холодно посмотрел на Макфарланда.

Большие холеные руки Честера нервно бегали по краю стола в перерывах между затяжками сигаретой и глотком кофе, словно он не знал, чем их занять. Глаза были красными. От него разило перегаром, к которому примешивался терпкий запах мужского одеколона или лосьона после бритья. Райдел попытался представить его с отцовской каштановой бородкой. Это оказалось несложно. Но еще проще было вообразить, что это его отец в сорокалетнем возрасте; тогда он еще не отпустил бороду. Райдел отдавал себе отчет в том, что внешнее сходство Честера с отцом было главной причиной, почему он неожиданно помог ему, когда увидел в коридоре с телом агента. Если, конечно, это можно считать разумным объяснением. Получалось, что подсознательно им двигало сыновье чувство. Эта мысль Райделу не понравилась.

— Вы давно в Афинах? — спросил Честер.

— Около двух месяцев.

Честер покачал головой.

— Вы уже неплохо освоили язык.

— Это несложно.

Райдел выпрямился. Ему вспомнилось, как отец впервые занялся с ним древнегреческим. Райделу было восемь, а может, и меньше. Во всяком случае, к тому времени он, по мнению отца, «должным образом» освоил латынь. В пятнадцать Райдел выучил новогреческий. Отец тогда готовился к путешествию по Европе, которое собирался предпринять со всей семьей в конце лета. Для Райдела нынешняя поездка могла стать второй, но та не состоялась. В ту весну он встретил Агнес. Почувствовав на себе пристальный взгляд Честера, Райдел непроизвольно посмотрел на свое отражение в зеркале, висевшем за спиной его собеседника. Темные, коротко подстриженные волосы были влажными от дождя и блестели. Лицо бледное, глаза серьезные, линия рта выражала спокойствие и невозмутимость. Честер, наверное, считает его сообщником мошенников. Ну и пусть! Райдела совсем не заботило, что тот думает о нем.

— Ваш бизнес связан с ценными бумагами? — спросил он неожиданно, прикуривая сигарету.

— Ну… — Пальцы Честера оторвались от стола и повисли в воздухе. — В известном смысле, да. Я помогаю вести дела некоторым людям. Можно сказать, выступаю как консультант, — добавил он медленно, так, словно с трудом подыскивал нужные слова. — Вы, наверное, знаете, что такое акции?

Райдел полагал, что знает.

— Какого рода?

— Ну… — Последовала пауза. — Не обо всем в данный момент я могу говорить: кое-что является коммерческой тайной. К примеру, одни акции выпущены под изобретение, которое еще недоработано. Это «Юниверсал ки». В основе изобретения лежит принцип магнетизма. — Теперь его голос звучал увереннее. Он смотрел Райделу прямо в глаза.

Было видно, что Честер оседлал своего конька, и Райдел мог теперь ясно представить, как тот действовал. Несомненно, он был жуликом, и жуликом весьма талантливым. Из тех, кто, убеждая других, начинает верить в собственную ложь. Честер явно жил в придуманном им самим мире. Неудивительно, что столкновение с реальностью выбило его из седла.

— К сожалению, я не могу позволить себе покупать акции, — сказал Райдел.

— Ну что ж. — Честер слабо улыбнулся. — Я как раз собирался поговорить с вами о… о небольшом вознаграждении за ваши хлопоты с нашими паспортами. Может быть, вы…

— Я не имел в виду финансовую сторону, — улыбнулся Райдел. — Просто я хотел сказать, что не интересуюсь акциями, и среди моих знакомых нет никого, кто мог бы просветить меня в этой области.

Разговор о вознаграждении, несомненно, был трудным для Макфарланда. Он нервничал. Ему хотелось поскорее выяснить: собираются его шантажировать или нет. Райдел вздохнул, допил кофе и посмотрел на наручные часы. Нико должен вернуться через пять минут.

— И все же что касается вознаграждения. Может, вы сами назовете сумму, которая вам кажется справедливой. Мне бы хотелось отблагодарить вас. Или… Может, вы в доле с Нико?

— Нет, — ответил Райдел сухо. — Благодарю вас, но никаких денег я не возьму.

— Ну что ж, нет так нет. Я не хотел вас обидеть… Но, конечно… — Он был похож на человека, который недоволен тем, что ему не дают заплатить, хотя в действительности был этому рад.

Райдел покачал головой.

— Благодарю.

Он сделал знак официанту, что они уходят, и полез за деньгами, чтобы расплатиться за кофе.

— В таких делах не надо торопиться. Вы еще не видели, как сделаны новые паспорта. Пока моя заслуга лишь в том, что я лишил вас и вашу жену документов и пяти тысяч долларов.