«Шестисотая» улика

– Да нет, конечно, можете. Просто я подумал, что человек, купивший шестисотый «Мерседес», должен получать, как минимум по пять штук баксов в месяц.

– Это вы к чему? – во взгляде Домедова теперь чувствовалась настороженность. Таких молодых оперков, которые из кожи вон лезут, чтобы проявить себя, он ненавидел всей душой. И для себя сразу определил, что и этот лейтенант Ваняшин, как раз из такого же племя.

– Да к тому, – не моргнув и глазом ответил молодой оперок, – что у вас, как у сопредседателя общества зарплата всего восемь штук и то, наших «деревянных». Так на какие же шиши, позвольте поинтересоваться, вами приобретен новенький шестисотый «Мерс»?

Домедов взглянул на молодого оперка с прищуром.

– Я копил на него всю жизнь. С момента рождения. А недостающую сумму, занял у друзей, – проговорив это, Домедов уставился на майора Туманова, как на старшего, давая понять, что больше разговаривать и тем более отвечать на вопросы молодого опера, он не намерен. – Мне можно идти? Или меня и дальше будут пытаться обвинять в непонятно чем?

Федор как будто только сейчас вспомнил, что стоящий перед ним гражданин сильно торопится.

– Да, да. Конечно, можете. – Майор взял из руки Домедова пропуск и поставил на нем свою подпись и время, тем самым, разрешив уйти.

– Вот гнида, – брезгливо проговорил капитан Грек, когда за Домедовым закрылась дверь. – Врет и не краснеет.

– Жди. Такой тебе покраснеет, – сказал Федор, не скрывая неприязни. Сколько раз пытался внушать себе, что настоящий опер не имеет права на эмоции. Он не должен сочувствовать потерпевшему и ненавидеть преступника. Иначе это только помешает нормальному расследованию. Степень вины, а, следовательно, и право называть человека преступником, определяет суд. А до его определения и те, и другие – граждане. Но у Туманова, как и у Грека назвать Домедова гражданином, язык не поворачивался.

– Вот он идет, небось, и насмехается над нами, – еще больше разошелся Грек.

Туманов ему ничего не ответил. Кое в чем, Грек, пожалуй, прав. Федор видел, с какой усмешкой покидал Домедов их кабинет.

Лейтенант Ваняшин, сидя на подоконнике, глянул в окно, увидел вышедшего из дверей управления Домедова, направлявшегося торопливым шагом к проходной.

– Насчет насмешки, не знаю. Мне отсюда его морду не видно. А вот мобильник свой он к уху поднес. Кому-то звонит, – сказал он, наблюдая из окна за идущим Домедовым.

– Да поди, шалаве своей и звонит, – сказал на это Грек и придвинувшись ближе к столу, закурил, вытянув сигарету из майорской пачки и проговорил задумчиво: – Странно. То он приходит, заявляет о краже машины. То вдруг резко меняет показания. Даже не хочет, чтобы машину искали. С чего бы это?

Туманов мучился над этим же сейчас не меньше Грека. Но промолчал, не ответил.

– Значит, есть какая-то причина, которую мы пока не знаем, – сказал Ваняшин, не отрывая взгляда от окна. Грек глянул на лейтенанта и покачал головой:

– Дураку понятно, что-то за этим кроется. А вот что? – Посмотрел усатый капитан на своего старшего группы. Не гоже, чтоб майор отмалчивался, когда они с Ваняшиным ведут деятельный разговор.

Даже Леха Ваняшин теперь отвернулся от окна и глянул на Федора Туманова.

– А, по-моему, Домедов не сам принял такое решение, чтоб забрать заявление и отказаться от своих показаний… – сказал Федор.

Грек с Ваняшиным уставились на него, ожидая, чего еще выдаст им майор.

– Я думаю, что в этом Домедову посоветовали… – докончил майор свою мысль.

– Посоветовали? – недоверчиво спросил Грек. А лейтенант Ваняшин пошел дальше, решив потребовать от майора дальнейших объяснений?

– Интересно, и кто же, в таком случаи, этот советчик? – проговорил он.

Федор улыбнулся, воздерживаясь от подробных объяснений, как бы это Ваняшину и Греку не хотелось.

– Наберитесь терпения, друзья мои. Когда-нибудь мы узнаем об этом. А пока советую вам съездить в это автомобильное общество, где Домедов состоит в должности сопредседателя. Поговорите там с людьми. Узнайте, чем это общество занимается. Ну и про самого Домедова поспрашайте. В общем, учить вас не надо, что делать. Сами знаете. Так что, вперед…

Грек кивнул.

– И с песней, – докончил за Туманова капитан, вставая из-за стола.

– Адрес этого общества автомобилистов установили? – спросил Федор, припоминая, что этим вопросом пару дней назад занимался Ваняшин.

– Это было не трудно, – ответил Ваняшин с некоторым достоинством, которое раньше майор замечал только за Греком. – В городе едва ли не каждый пятый водитель состоит членом этого общества. Через этих членов и установили, – объяснил Ваняшин.

Дорогой, пока ехали до улицы Подбельского, где в двухэтажном особняке, свежевыкрашенном в бледно-розовый цвет, располагалось общество автомобилистов, капитан Грек поучал приятеля Леху:

– Запомни. В нашем деле, один, два вопроса, решают все.

Ваняшин не понял, к чему это было сказано Греком.

– Сейчас объясню, – проговорил Грек с улыбкой, как настоящий профи сыскного дела. – Вот ты начал колоть этого Домедова?..

Наблюдая за дорогой, чтобы не впечататься в какую-нибудь машину, Ваняшин согласно кивнул.

– Ну допустим, – произнес он. А Грек сказал:

– Нет, вопрос насчет того, на какие деньги куплен «Мерседес» ты задал справедливо, слов нет. Но немного не так надо было это делать.

Ваняшин промолчал, тем самым, выражая несогласие. Но сам Грек истолковал это так, как хотелось ему.

– Понимаешь, Леш, есть такой тип людей, твердолобых, которых ты в лоб не прошибешь. Этот Домедов как раз из таких. А ты ему сразу вопрос про «Мерседес», – в голосе усатого зазнайки слышался укор, терпеть который, было выше всяких сил лейтенанта Ваняшина. И он спросил с некоторой обидой в голосе:

– По-твоему, надо было ждать, пока он сам скажет, на какие деньги приобрел дорогую иномарку?

Все с той же ехидной улыбочкой, Грек отрицательно покачал головой.

– Ни в коем случаи, мой друг. Сам он тебе, разумеется, никогда не захочет сказать. Просто надо было, не так, вот как ты его в лоб, а постепенно подводить его к главному и только потом, бац, – Грек так махнул рукой, что едва не попал по рулю.

– Охренел что ли? – рявкнул на него Ваняшин. – Хочешь, чтобы мы в аварию попали?

Грек разочарованно вздохнул.

– Я из тебя олуха, хочу опытного сыщика сделать. Чтобы таким старикам, как я, была достойная замена. На кого отдел оставить? А так буду знать, что у меня там остался мой ученик. – проговорил Грек, не замечая, что они уже приехали и машина остановилась.

– Где тебе заметить, когда ты сидишь, руками машешь, – проговорил Ваняшин, решительно вылезая из машины. Дверью он хлопнул так, что Грек не сдержался:

– Не, Леш. Толк из тебя будет. Характером ты весь в меня. Только знаешь, не торопись шибко, вперед меня не забегай, – проговорил он озабоченно, видя, каким широким шагом лейтенант направился к воротам, возле которых стоял здоровенный охранник с резиновой дубинкой в руках. – Леш, я все-таки, старший по званию, – поспешил Грек выпрыгнуть из машины. Ваняшина ему пришлось догонять едва ли не бегом.

Охранник, дежуривший на воротах, как показалось Греку, был не совсем трезвый. По крайней мере, на раскрытое капитаном удостоверение, он взглянул с полным равнодушием, даже не прочитав того, что в нем написано. И как видно, впускать оперов на территорию общества, не собирался.

Ворота были надежно закрыты. Сквозь решетчатые ворота на площадке перед зданием стояло десятка полтора автомобилей. Судя по всему, иномарки были или новые, или в таком состоянии, когда от новых их практически отличить невозможно. Покрытые тончайшим слоем лака, они так сверкали под солнцем, что, глядя на них, у Ваняшина едва не потекли слюнки. Грек не сомневался, что если бы представилась возможность, приятель Леха не раздумывая, поменял бы свою «девятку» на одну из этих красавиц. Но, к сожалению, это были мечты, далекие от реальности. Пока лишь Ваняшину оставалось облизываться, как коту при виде сметаны.