«Шестисотая» улика

Грек вспомнил, что только сегодня утром вытащил из фотоаппарата пленку и отдал ее на проявку. Другую вставить не успел. А, попросту говоря, забыл, посчитав, что фотоаппарат в ближайшее время им для работы не понадобится. Оказалось, понадобился.

Усатый капитан тихонечко вздохнул, подошел и шепнул Туманову на ухо:

– Николаич, в нем пленки нету.

Федор кивнул, что понял Грека, но фотографировать не перестал, ослепляя фотовспышкой сидящего на стуле Волочко, прикрывавшего уголком простыни свое интимное место. Полностью обернуться простыней ему не давал Грек. Он стоял обеими ногами на ней, валявшейся на полу, и сколько Волочко не тянул ее на себя, ему достался лишь небольшой уголок простыни. Сам же Грек упорно делал вид, что не замечает усилий председателя.

– Прекратите снимать! На каком основании вы это делаете? Я протестую, – завопил председатель, загораживаясь руками от объектива.

– А мне плевать на твои протесты, – подставив фотоаппарат едва ли не вплотную к лицу Волочко, майор нажал на кнопку.

– Что это такое? Врываются в частное жилище, – Волочко судорожно шарил по карманам своего пиджака.

– Дядя, ты, наверное, еще не понял, для чего мы здесь? – сказал ему Леха Ваняшин, придерживая за плечо председательского водителя. – Ты трахал несовершеннолетнюю. Причем, в изощренной форме.

– Ну и что, – взвился председатель. – Она сама сюда пришла. По доброй воли. Юль, ну чего ты молчишь. Неужели не видишь, они же копают под меня.

Федор развязал веревки. Девушка встала с кровати, подняла с пола валявшиеся трусики и лифчик. Одела их.

– Это правда, – сказала она. – Я сама пришла сюда.

– И сама себя связала веревками и привязала к спинке кровати? – спросил Федор.

Девушка опустила глаза. Потом посмотрела на Волочко и сказала:

– Это я попросила его связать меня.

Волочко благодарно кивнул девушке.

– Вот видите, – сказал он Туманову. – Майор, может, давай, уладим это недоразумение? – попросил он, достав из кармана пиджака туго набитый долларами бумажник.

По прикиду Грека в нем было не менее пяти штук «зелени». Ваняшин дешевиться не стал и на бумажник даже не посмотрел. Впрочем, сам Волочко сейчас Грека с Ваняшиным в расчет вообще не брал. Старший среди них майор, вот с ним и нужно вести диалог.

– Майор?.. – заискивающе произнес Волочко, не сводя с Федора глаз. Но майор отрицательно покачал головой, давая понять, что на такую сделку он не пойдет.

– Понимаю, вы из племени упрямцев, – улыбнулся Волочко, наблюдая за тем, как его девочка облачается в одежду. Причем, делала она это также красиво, как и раздевалась. – Тут у меня шесть тысяч баксов. Вам каждому по две штуке. Забирайте, предлагаю последний раз? – предложил Волочко, и, заметив, что уговорить сыщиков не удается, тут же на лице его появилось разочарование. – Ну что ж, тогда я звоню… – Он не договорил, кому собирается позвонить, достал из кармана сотовый, набрал номер и поднес трубку к уху. Забыв даже поздороваться, как это подобает, председатель обрисовал ситуацию, в которой очутился. Причем, судя по интонации, с какой произносились слова, разговаривал он с человеком не маленьким по чину и весьма уважаемым. В тоне напрочь отсутствовало какое-либо высокомерие и пренебрежение. Скорее, мольба о помощи. Но как видно, тот человек был довольно неглупым, и посчитал разумным не вмешиваться, чтобы не замараться самому. Под конец, посоветовав растерянному Волочко поискать выход из создавшейся ситуации самому.

Поначалу Федор посчитал, что Волочко звонит своему адвокату, но оказалось, нет. Но больше пользоваться сотовым телефоном председателю запретил.

– Сейчас оформим, как положено материал, а потом звоните куда хотите и кому хотите и сколько угодно, – сказал майор, потребовав, чтобы Волочко немедленно убрал мобильник в карман.

– Материал? – округлил глаза председатель.

– Да. А ты как хотел, – сказал Грек, положив на стол папку и достав из нее чистый лист бумаги и авторучку. – Сейчас протокольчик составим, – любовно разгладил он лист, словно давно ждал такого момента, чтобы составить на кого-нибудь протокол. Подвернулся Волочко, и усатый капитан не возражал против его кандидатуры.

– Дело на вас заведем, – пообещал Грек. – За растление малолетних. Серьезная статья, между прочим, – подчеркнуто произнес он.

Волочко глянул на майора Туманова и тот кивнул, что полностью подтверждает, сказанное своим усатым помощником.

– Так что место тебе, дядя, в петушиным углу обеспечено. Жить будешь возле параши, – добавил лейтенант Ваняшин.

Федор Туманов заметил, что и без того бледное лицо Викентия Павловича Волочко, сделалось еще белее. Председатель стал судорожно тереть виски, превращаясь в безвольное существо не способное ни к кому сопротивлению. Но именно таким он и нужен был операм. От него требовалось побольше откровения, но желательно, чтобы это Волочко предложил сам. И словно догадавшись об этом, председатель спросил:

– Скажите, ну неужели нельзя придти к какому-то компромиссу? Я готов пообещать, что перестану встречаться с Юлей. Ну, честное слово! – взмолился он, готовый на все, лишь бы на него не заводили дело.

Для Туманова больше подходило первое, и он сказал:

– Вообще-то, компромисс возможен, если вы нам скажите, кто приезжал на серебристом «БМВ» к дому Домедова.

Волочко понял, что выхода у него нет и сказал:

– Я приезжал.

– А еще двое, кто был с вами? – спросил Туманов.

Волочко вздохнул протяжно.

– Вот он был, – сказал он, кивнув на своего водителя, и добавил: – и один охранник наш.

– Только мы Домедова не убивали, – пустился объяснять водитель, понимая, что настала его очередь говорить. – Мы поднялись к нему, смотрим, а дверь открыта. Ну мы вошли. Альбертович уже в ванне плавал мертвый. Ну мы сразу выскочили и ходу оттуда.

– Зачем вы приезжали к Домедову? – глянув в глаза водителю, спросил Федор Туманов.

– Деньги у него забрать, – угрюмо ответил Паша водитель и виновато посмотрел на своего шефа, тем самым предлагая дальше продолжить ему.

– Видите ли, я же вам уже говорил, что Эльдар взял «Мерседес» пообещав за него выплатить оговоренную сумму, но не выплатил. А так поступать нельзя. Я по-хорошему уговаривал Домедова, или вернуть деньги или машину, но уже с неустойкой.

– А он?

– А он оттягивал, под всякими различными предлогами. Врал, что вернет. Только где ему раздобыть денег, если он в очередной раз продулся в казино. А мы, между прочим, работаем с серьезными клиентами. Мне не хотелось, чтобы пошел слушок, будто я своим поблажки делаю. За это меня по головке не погладят. Ну я и позвонил Эльдару, сказал, что вечером заеду к нему и чтоб деньги были готовы…

– А Паша с тем охранником, кстати, нам нужна его фамилия, вроде как для устрашения? – догадался Федор, о чем и сказал Волочко.

Председатель общества автомобилистов улыбнулся.

– Не совсем, – сказал он и тут же объяснил: – Вряд ли бы Домедов вот так просто отдал деньги. Паша с охранником должны были его, ну как бы это помягче выразиться, слегка поколотить. Припугнуть, если хотите. Немного.

– Вот даже как? – удивленно протянул Туманов.

Волочко развел руками.

– Что делать. Жизнь диктует нам жесткие правила. Вы вот обвиняете меня в том, что я вовлек несовершеннолетнюю в половую связь, – указал Волочко на сидящую на кровати девушку. – А ей, между прочим, уже шестнадцатый год, и она сама вправе распоряжаться своим телом.

– Но есть закон, который запрещает… – напомнил Грек, но договорить то, что хотел, не успел. Волочко перебил его:

– Правильно, – сказал он улыбнувшись. – Закон. Вот и мы придерживаемся неписанного закона. А согласно ему, Домедов должен был вернуть пятьдесят тысяч долларов в срок. Не вернул, отвечай по закону. Заплати неустойку. И морду набить за это, уверяю вас, не самая жесткая кара. К тому же надо было меньше шляться по казино и просаживать деньги в рулетку. Но к своему несчастью, он вовремя не прислушался к моему совету, – Волочко замолчал, задумчиво наблюдая за тем, как усатый капитан Грек старательно записывает за ним все сказанное.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.