Страница 5 из 16
Волков отрицательно помотал головой.
– Не…е. Да и номер я не рассмотрел. Он грязью замазан.
Ваняшин вздохнул.
– Вот и мы не рассмотрели. Он, гад, видать, его нарочно грязью замазал. Стало быть, в розыск объявлять машину не имеет смысла.
Волков боязливо и в то же время с уважением заглянул Ваняшину в лицо и спросил:
– Скажите, и часто у вас вот так бывает? Чтобы в вас вот так стреляли?
Лейтенант подумал о том, что в глазах этого мужика он сейчас выглядит героем, который пару минут назад рисковал своей жизнью, и сказал:
– Не часто, но бывает.
Грек подошел к лежащему на земле парню, потрогал пульс.
– Готов, – сказал он Туманову. – Придурок. И чего ради вздумал палить по нам. Бросил бы ствол, и глядишь, был бы живой.
– Значит, была причина, потому и не бросил. Глянь-ка, чего у него в сумке? – сказал майор Греку, который уже закопошился с молнией, пытаясь расстегнуть ее. С третьей попытки ему это удалось, и когда он распахнул сумку, то присвистнул от удивления.
– Ну чего там?
– Да глянь, Николаич, – удивленно протянул Грек.
Федор глянул.
В сумке лежали новенькие номера для автомашин. Тут же лежала папка, с заранее заготовленными бланками документов.
– Ни хрена себе затычки, – проговорил Грек. – Вот тебе номера, а вот чистые документы на автомашины. Заполняй их и попутного ветра тебе в жопу.
– Чего нашли интересненького? – подошел Ваняшин, тоже заглядывая в сумку. При его появление, Грек скроил зверски вымученное лицо.
– Из-за тебя, Леха, я чуть под пулю не подставился. Сам отскочил в сторону, а я вот он, весь открыт. Хорошо я за воротину успел укрыться, а то бы хана. Он бы мне башку снес из своей тэтэшки.
Кажется, Грек хотел вызвать у приятеля Лехи сочувствие, но вместо этого, на лице лейтенанта появилась насмешка, что особенно сейчас не понравилось Сан Санычу.
– Насмехаешься? А мне, между прочим, не до смеху было, – с обидой заметил он. Но Ваняшин на его обиду махнул рукой.
– Да ладно тебе плакать. Он в меня стрелял да в Николаича. А ты просто случайно чуть под пулю не попал.
Черные глазенки капитана налились лютой ненавистью. Он хотел сказать Ваняшину в отместку, что-нибудь обидное, но ему не дал Федор Туманов.
– Грек, пока остаешься тут, – сказал майор и, глядя в еще, как следует, не отошедшее от шока лицо Волкова, добавил: – И вас я попрошу задержаться до приезда оперативной группы.
Волков ничего не ответил, но майор воспринял его молчание, как вынужденное согласие. У Ваняшина в машине была рация, и Федор решил через оперативного дежурного управления уголовного розыска передать информацию на все посты ДПС города с указанием немедленно задержать белый «Жигуленок» четвертой модели, у которого номер замазан грязью.
Грек отнесся к затее майора скептически.
– Пустое, – махнул он рукой. – Водитель этой машины, уже наверняка стер грязь с номера. А белых «Жигулей» четвертой модели в городе полным полно.
Но Федор Туманов не согласился с капитаном.
– Ну, во-первых, не так уж и полно. У него правое заднее крыло ржавое, это уже примета. А, во-вторых, попытка не пытка. И попробовать стоит. Пошли, Ваняшин, – сказал Туманов рядом стоящему лейтенанту. Когда подошли к машине Ваняшина, он включил рацию и сообщил в управление дежурному о трупе. Потом попросил передать сообщение для гаишников.
– Николаич, смотри, – указал Ваняшин в сторону видневшихся невдалеке многоэтажек. Сами по себе дома не привлекли бы внимание оперов, если бы Ваняшин не разглядел мелькнувшую возле них машину дорожно-патрульной службы. Видно было, что гаишник патрулирует по улице, поэтому едет медленно, высматривая нарушителей правил дорожного движения.
– Когда мы ехали сюда, его там не было, – сказал Ваняшин.
– Верно. Не было, – согласился Туманов, наблюдая за курсирующей туда-сюда по улице милицейской «шестеркой». – Странный у него какой-то маршрут. Из одного конца улицы в другой, – призадумался майор.
Лейтенант Ваняшин не нашел в этом ничего странного. Пожал плечами. Вообще, к блюстителям порядка на дорогах, относился неуважительно, считая, что многие из них, только и думают о том, как набить собственные карманы.
Подумав о том, что выехавший с территории гаражей белый «Жигуленок» неминуемо должен попасть на эту улицу, где патрулирует машина ДПС, Федор предложил Ваняшину:
– А знаешь, лейтенант, давай-ка, подъедим к этому патрульному.
Ваняшин кивнул. Он и сам хотел предложить майору, спросить у этого гаишника по поводу угнавшей «четверки», но майор опередил. Хотя, это и не так важно, кому первому в голову пришла столь дельная мысль. Была бы от нее польза.
Они остановили «шестерку» с дпэсником в тот момент, когда она, развернувшись в конце улицы, ехала обратно. За ее рулем сидел капитан, годами едва ли старше Лехи Ваняшина. Увидев, перегородившую ему дорогу белую «девятку», капитан с сердитым лицом вылез из машины, и не торопясь, подошел к нарушителю.
Майор Туманов достал из кармана пиджака служебное удостоверение:
– Старший оперуполномоченный уголовного розыска, майор Туманов, – представился Федор, раскрыв удостоверение и поднося его к лицу гаишника.
Тот внимательно прочитал его. После чего, приложил руку к фуражке.
– Командир взвода инспекторов дорожно-патрульной службы, капитан Шевчук.
Федор убрал ксиву обратно в карман, где она до этого покоилась. Делая вид, будто блуждает взглядом по сторонам, внимательно пригляделся к гаишнику, не находя в нем ничего такого, что бы вызывало антипатию. Возможно, лейтенант Ваняшин и не прав, не все из них лиходеи, думающие о собственном кармане. Вот у этого, например, лицо типичного служаки.
– Скажите, капитан, – спросил Туманов, остановив свой блуждающий взгляд на гаишнике, – это территория вашего маршрута?
На лице гаишника отразилось легкое смущение, как у девственницы гимназистки, к своему совершеннолетию впервые познавшей поцелуй мужчины и не больше.
– Вообще-то, не совсем, товарищ майор, – в голосе гаишника отчетливо слышалась робость, которая была никак не свойственна его должности. И Федор тут же подумал о том, что если и с нарушителями порядка, этот капитан держится также неуверенно, тогда пропащее дело у гаишников. А может быть, один этот Шевчук такой индивидуум. Так или иначе, но сейчас майор на этом факте не стал зацикливать внимание.
– Что-то я не совсем вас понимаю, капитан, – признался майор.
– Да видите ли, в чем дело, – начал объяснять Шевчук. – Я обычно на постах не стою. Только в исключительных случаях, когда кто-то из инспекторов заболеет или отпросится.
Федор кивнул.
– Понятно. И сейчас, как раз такой случай? – догадался Туманов.
Шевчук смущенно улыбнулся.
– Так точно, товарищ майор. Младший лейтенант Митяев, утром позвонил дежурному, сказал, что не может выйти на дежурство по причине болезни. Вот и пришлось выезжать на маршрут самому, – развел руками гаишник, этим жестом давая понять, что и в их службе не все так гладко. Впрочем, как и везде. Хотя это были внутренние дела батальона дорожно-патрульной службы, и они ни коим боком не касались майора Туманова. Его интересовала машина. Белые «Жигули» четвертой модели. Те самые «Жигули», которые укатили буквально из-под носа у оперативников. И майор спросил:
– Скажите, капитан, пять минут назад вот по этой дороге от гаражей сюда должна была выехать машина… «Жигуленок», старенькая «четверка», белого цвета… Номер замазан грязью…. – Говоря все это и вглядываясь в лицо Шевчука, Федор все больше понимал, что не стоило ему обращаться с подобным вопросом к гаишнику.
– Извините, товарищ майор, но такую машину я не видел, – признался капитан Шевчук.
Ничего, кроме сочувствия в глазах майора Туманова было разглядеть невозможно. Шевчук ему казался безнадежным ротозеем, которому невозможно ничего доверять. И лично Федор ни за что не доверил бы ему должность командира инспекторов ДПС.
– Как же так, капитан? – удивленно произнес Федор Туманов. – Вот по этой самой дороге… Пять, ну максимум, семь минут назад проехала машина. Можно сказать, мимо вас. Вы должны были ее увидеть. – На этот раз Федор заметил, что он ошибочно подметил за Шевчуком такое качество, как смущение. Нет его, и не было у капитана. Взгляд у гаишника сделался решительным, волевым.